Экономика России на распутье… - Абел Аганбегян

Если бы эти правила соблюдались, ипотечный кризис был бы маловероятен. Целесообразно поэтому во всех странах сделать вывод и внести существенные коррективы в ипотечное законодательство, ужесточая его условия и делая невозможным возникновение подобных кризисов.

Все сказанное подтверждается опытом тех стран, где ипотечное законодательство, в отличие от США и Англии, было существенно более жестким, именно таким, каким его предлагают сделать в перспективе во всех странах. Речь идет, прежде всего, об опыте Германии. Глобальный финансово-экономический кризис серьезно поразил экономику Германии. Резко уменьшился экспорт, упал спрос и внутренний и внешний, прежде всего, на немецкие машиностроительные изделия, которые занимают ведущее место в валовом внутреннем продукте Германии. И поэтому промышленность Германии и валовой продукт серьезно снизились, в 2,5 раза упал фондовый рынок, серьезные трудности возникли у немецких банков и т. д. Но в Германии не было ни ипотечного, ни жилищного кризиса, с которого, собственно говоря, и начался кризис и в США, и в Англии: массовый невозврат ипотечных кредитов, снижение цен на жилье почти вдвое, резкое сокращение строительства жилья и его продаж, банкротство многих строительных организаций, занятых в этом важнейшем секторе экономики. Всего этого в Германии не было. Там очень жестко соблюдалось законодательное правило о существенном вкладе приобретателя жилья – первоначальная оплата его стоимости, предоставление ипотеки с учетом возможности клиента выплачивать кредит из своих доходов и др. В Германии не было сколь-нибудь заметного снижения цен на жилье, катастрофического сокращения строительства жилья. Кризис прошел как бы мимо этого сектора. А это подтверждает необходимость и в других странах принятия аналогичного законодательства по ипотеке, чтобы предотвратить дальнейший ипотечный кризис.

Государственное регулирование рынка производных ценных бумаг

Ключевую роль в развитии и углублении финансового кризиса сыграли так называемые финансовые «пузыри», формирующиеся из потока средств, связанных с обращением производных ценных бумаг типа фьючерсов, бумаг по хеджированию, по страхованию рыночных рисков и т. п. В ходе кризиса эти финансовые «пузыри», надутые до предела и потерявшие практически связь со своей основой – реальными объемами торговли товарами и услугами, риски которых как бы хеджируются в этих производных ценных бумагах, лопнули. С ними обанкротились многие хедж-фонды, зарабатывающие миллиарды долларов на обороте этих бумаг, да и цены на нефть, другие сырьевые материалы, которые в наибольшей мере подвергались хеджированию и поэтому имели изрядную спекулятивную надбавку прежде всего из-за лопнувших пузырей, снизились в 2–3 раза.

Эти производные ценные бумаги в период экономического подъема плодились, размножались, видоизменялись. Инвестиционные компании – главные «производители» этих бумаг – придумывали все новые и новые производные финансовые инструменты и впрыскивали их на рынок, хорошо на них наживаясь. В отличие от инструментов банковской деятельности, от акций, корпоративных облигаций производные ценных бумаги законодательно не регулируются или регулируются очень слабо. Они не обладают транспарентностью, по ним отсутствовала достоверная статистика и мониторинг масштабов их распространения. Их объемы не ограничивались какимито лимитами. В результате накануне кризиса, по оценкам, общий объем производных ценных бумаг составлял около 600 трлн долларов – почти на порядок больше объема мирового валового внутреннего продукта. Эта цифра во много раз больше всех акций, которые обращались на биржах или совокупности всей недвижимости. В результате на финансовом рынке с точки зрения перетоков финансовых средств на торговлю производными ценными бумагами с каждым годом затрачивалось все больше и больше ресурсов.

Чтобы предотвратить возникновение подобных финансовых «пузырей» в будущем и нормализовать финансовую систему, ряд стран мира, и в первую очередь США, на долю которых приходится подавляющая часть производных ценных бумаг мира, решили поставить эти производные финансовые инструменты под госконтроль, сделать все операции с ними транспарентными, подконтрольными соответствующим финансовым структурам, а главное – ограничить объем этих операций реальными оборотами товаров и услуг, которые обслуживаются этими производными бумагами.

Возьмем, например, наиболее важный для России рынок нефтяных фьючерсов и связанный с ними спекулятивный фактор формирования цен на нефть. Фьючерсы возникли в 1983 г., когда нефтью стали торговать на Нью-Йоркской товарной бирже. Постепенно объем фьючерсной торговли во все большей мере стал превышать объем реального оборота нефти. В 2007–2008 гг. объем торговли фьючерсами катастрофически вырос и цена на нефть стала спекулятивно расти и дошла до 147 долларов за баррель, в то время как годом раньше стоила немногим больше 60. В конце концов, этот фьючерсный «пузырь», который стал превышать реальные объемы торговли нефтью в 8–10 раз, лопнул в июле 2008 г., и цены на нефть, лишенные спекулятивного фактора, их подогревающего и взвинчивающего, стали стремительно падать и к концу года дошли до 35–40 долларов за баррель. Развитие фьючерсной торговли в США все время стимулировалось, ибо развитие этого исключительно прибыльного и огромного бизнеса сильно лоббировалось. С 2005 г. американским пенсионным фондам, располагающим наибольшим фондом накопленных денег, разрешили инвестировать в нефтяные фьючерсы, несмотря на их высокую рискованность. Если число ежемесячных фьючерсных контрактов в 2003–2006 гг. установилось в размере 70–100 тыс., то в 2007–2008 гг. их число подскочило до 260–340 тыс. В связи с этим спекулятивная доля в цене на нефть резко возросла в ходе ее необоснованного повышения.

По мнению академика РАН Н. А. Симония, написавшего интересный доклад «Мировая нефтегазовая промышленность: проблемы и перспективы», на 15 июля 2008 г. из цены на нефть в 147 долларов за баррель спекулятивная ее часть составила 67 долларов и 80 долларов составила ее фундаментальная часть, связанная с совокупными затратами на нефть и реальными величинами спроса и предложения. Разумеется, это примерные цифры, по-видимому, трудно поддающиеся сколь-нибудь точным подсчетам.

Одно из ключевых предложений, которые Президент США Б. Обама внес в Конгресс по ужесточению госконтроля над финансовой системой США, заключается в том, чтобы огранить объем торговли фьючерсами реальным объемом оборота нефти. Предлагается так же наложить запрет пенсионным фондам участвовать во фьючерсных сделках. Такие решения, возможно, несколько понизит существующие цены на нефть, а, главное, предотвратит вздутие спекулятивных «пузырей» в ценах на нефть на будущее.