Персия — Иран. Империя на Востоке - Александр Широкорад

Официально новое государственное образование называлось «Республика Курдистан», руководство которой производилось органом, называемым «Национальным правительством Курдистана». Столицей республики был провозглашен город Мехабад.

В результате мирных переговоров с новыми властями другой бывшей иранской провинцией — Азербайджаном, было решено, что контроль Курдской республики распространяется на города Хой, Салмус и Орумьен на севере и Миандоуад на востоке.

С Азербайджанской республикой был подписан договор о дружбе и сотрудничестве в экономической, военной и области внешней политики. Курдский язык был провозглашен официальным языком и постановлено, что все официальные учреждения обязаны были вести документооборот на курдском языке.

Первым шагом к демократии стал принятый Основной закон — Конституция Мехабадской Республики. Создавались экономические, культурно-просветительские, научные, правоохранительные, военные, дипломатические государственные структуры. Большое внимание было уделено структурам образования и медицины. Издавались газеты и журналы на курдском языке: орган курдского правительства и ДПИК газета «Курдистан», журналы «Хавар» и «Агыр», газета для женщин «Халала».

Жизнь в молодой республике налаживалась, ее первые шаги говорили о том, что к власти пришли грамотные, демократически настроенные лидеры, а не восточные деспоты средневекового образца. По заданию правительства подготовили новые школьные учебники, начались передачи на курдском языке, прокладывались линии связи, заработала почта.

Произошли и внутриполитические изменения. Так, 16 августа 1946 г. «Комитет Свободы» предложил организациям «Хива», «Шорш» и «Рызгари» объединиться. Предложение было принято, и состоялся съезд, на котором было провозглашено создание Курдской демократической партии, вскоре переименованной в Демократическую партию Иранского Курдистана. Председателем партии был заочно избран Мустафа Барзани. Кстати, в тот же день у Барзани родился сын Масуд, ныне являющийся председателем этой партии. А 12 июня 2005 г. Масуд Барзани стал президентом Иракского Курдистана. Шах и его приближенные, естественно, предпринимали отчаянные попытки задушить новую республику, но сделать это без вывода советских войск было невозможно.

19 января 1946 г. премьер-министр дал указание руководителю делегации Ирана на открывающейся первой сессии Генеральной Ассамблеи ООН, послу в Великобритании Таги-заде, добиться включения проблемы Южного Азербайджана в план работы Генеральной Ассамблеи ООН. Любопытно, что вопрос этот был сформулирован так: «О споре Ирана с Советским Союзом».

В тот же день Таги-заде представил руководству ООН заявление Ирана. 24 января, после ознакомления с этим документом руководитель делегации СССР на Генеральной Ассамблее ООН Вышинский обратился с письмом к председателю Совета Безопасности, в котором отклонил все претензии Тегерана. На следующий день Вышинский выступил на заседании Совета Безопасности с речью аналогичного содержания. В резолюции Совета Безопасности отмечалось, что, учитывая готовность советской и иранской сторон к переговорам, как и то, что они должны начаться в ближайшее время, Совет Безопасности предлагает Москве и Тегерану информировать его о ходе предстоящих бесед, оставляя за собой право требовать все сведения о них.

В феврале 1946 г., когда уже проводились различные социально-экономические реформы в Азербайджане, премьер-министр Гавам-ас-Салтана сформировал новое правительство в Тегеране. 18 февраля в меджлисе он изложил программу своего кабинета, а также отметил, что отношения с СССР будут строиться в условиях взаимоуважения и взаимодоверия, после чего сразу же получил приглашение из Москвы.

19 февраля Гавам прибыл в Москву, где до 7 марта вел переговоры со Сталиным и Молотовым. Стороны обсуждали вывод советских войск из Ирана, азербайджанскую проблему и вопросы добычи нефти. По всем трем темам взгляды иранских и советских руководителей сильно расходились, так что продолжавшиеся более двух недель переговоры окончились ничем. Иранский премьер ехал в Москву с большими надеждами, а вернулся в Тегеран с пустыми руками.

2 марта 1946 г. в соответствии с имевшимися договоренностями истек срок пребывания советских войск в Иране. Но ТАСС сообщало, что СССР выведет свои войска только из Мешхеда, Шехруда и Семнана, а также подчеркивало, что Советская армия будет оставаться в других районах Ирана.

Американский консул в Тебризе Россоу в секретном письме от 3 марта 1946 г. госсекретарю Бирнсу сообщал, что имеющаяся здесь советская военная техника приведена в боевую готовность и начала движение в направлении Тегерана, Турции и Ирака, а, начиная с 3 марта, от границ СССР в Тебриз перебрасываются новые советские части.

4 марта президент США Трумэн принял госсекретаря Бирнса для обсуждения политики Москвы в Иранском Азербайджане, а 5 марта в связи с этим вопросом Соединенные Штаты направили ноту СССР. Однако 6 марта консул Россоу в секретном рапорте госсекретарю писал: «Советские военные силы продолжают прибывать днем и ночью... генерал армии Баграмян приехал в Тебриз и принял командование над советскими войсками в Азербайджане. Говорят, что генерал Баграмян — специалист по танковой войне... Дорога Тебриз — Тегеран закрыта для невоенного транспорта. Советские войска движутся в направлении Тегерана. Части сравнительно многочисленной азербайджанской армии движутся таким же образом. Из Тебризской оккупационной армии и из России в направлении Махабад — Курдистан посылаются воинские части... Из всего этого становится ясным подготовка советских соединений к крупномасштабным военным операциям»[202].

Американский консул предупреждал Госдепартамент США, что необходимо предпринимать эффективные меры. 7 марта для обсуждения сообщений, полученных из Иранского Азербайджана, было созвано заседание высокопоставленных лиц американского внешнеполитического ведомства с участием приглашенных экспертов. Показывая на карте движение советских войск в направлении юга Ирана, Ирака и Турции, Бирнс, ударяя кулаком об ладонь, восклицал: «Теперь мы вынуждены отдать им оба нефтяных месторождения».

Совещание продолжилось и 8 марта, когда было признано, что у США нет достаточных сил для вытеснения СССР из Южного Азербайджана. Поэтому эксперт по Советскому Союзу Чарльз Бохлен предложил, что «кроме пустых угроз для самообороны нет другого лучшего средства». После чего в тот же день в адрес лидеров СССР ушла вторая нота, гораздо грознее предыдущей. Нота заканчивалась словами: «США хотят знать, почему Советы, вместо того чтобы выйти из Ирана, направляют туда дополнительные войска». Правительство США потребовало от Москвы в течение недели раскрыть причины событий, происходящих в Азербайджане.

Так в результате военных приготовлений СССР в Южном Азербайджане, связанных с этим политических и дипломатических шагов, контрдействий США международная обстановка впервые после окончания Второй мировой войны крайне осложнилась. События в Южном Азербайджане, в особенности публикация угрожающих речей Пешевари, адресованных центральному правительству, вызвали большую обеспокоенность в Иране. Сотни жителей Тегерана продавали свои вещи за бесценок и убегали в южном направлении. Премьер Гавам проводил секретные консультации с посольствами США и Англии по вопросу обращения в Совет Безопасности ООН. Одновременно Багиров на встрече в Джулфе с лидерами национального движения (Пешевари, Шабустари, Джавид) обсуждал вопрос укрепления обороноспособности Южного Азербайджана.

Новый посол СССР в Иране Иван Садчиков 18 марта 1946 г. прибыл в Тегеран. Он доставил компромиссные предложения советского правительства о выводе советских войск, а также по нефти и Азербайджану. Однако иранское руководство по рекомендации США и Великобритании вновь обратилось в ООН с просьбой рассмотреть советско-иранские отношения. 20 марта премьер-министр Гавам принял советского посла, Садчиков выразил недовольство СССР по поводу обращения Ирана в ООН. Гавам ответил на это, что если Советский Союз будет вынуждать его пойти на противозаконные действия, он подаст в отставку, но вряд ли новый премьер-министр будет более лоялен к СССР. Такой ответ Ахмеда Гавама давал основание Москве задуматься.

Обращение Ирана в ООН, холодный тон переговоров с советским послом, продолжение перевозок советских военных грузов в Азербайджан создавали панику в Тегеране. Говорили о бегстве шаха и премьер-министра из столицы. Госсекретарь США Бирнс дал указание американскому послу в Иране, чтобы тот в случае оставления шахом и правительством Тегерана выделил людей для их сопровождения.

21 марта 1946 г. президент США Трумэн заявил о намерении послать в Иран части морской пехоты. По сведениям ряда западных авторов, одновременно Трумэн пригрозил Сталину сбросить ядерную бомбу на территорию Советского Союза. Следует заметить, что все угрозы США были в значительной степени блефом. Нескольких ядерных бомб было недостаточно для нанесения серьезного ущерба СССР, а носители бомб бомбардировщики Б-29 «Летающая крепость» были весьма уязвимы для средств ПВО. Это позже выяснилось в ходе Корейской войны. В случае же начала войны в 1946 г. янки и их союзники были бы выброшены из Европы максимум за пару недель. Да и Ла-Манш не стал бы серьезным препятствием для советских войск — вспомним Днепр, Керченский пролив и другие примеры форсирования водных преград частями РККА.