Серебро змея - Пирс Энтони

— Да, Занаан, это было очень глупо, — сказал король, повторяя дерзость охранника. — Думать, что ты сможешь сделать что-нибудь, противоречащее воле твоего господина и повелителя. Это твой отец подстрекал тебя сделать это?

Королева ничего не отвечала.

— Я должен был бы раздеть и публично выпороть тебя кнутом, — продолжал король. — Это дало бы крестьянам повод для развлечения. А твоего дорогого папочку мне бы следовало сжечь на костре!

У королевы с пальцев сочились алые капли, так что падая они попадали на одеяние Рауфорта. Одна капля угодила ему прямо на его большой нос. Это был странным образом оскорбительный жест, и его значение не укрылось от короля.

— Значит, ты хочешь, чтобы я выполнил свои угрозы?

— Нет. — Она не раскаялась, ее голос звучал печально.

— Я так и думал, что нет. — Король не вытер ни одной капли крови своей жены. Он повернулся к Джону и сказал. — У тебя было время подумать над моим предложением. Что ты решил? Мы союзники? Отведешь ли меня ты или тот, другой, к тому месту перехода?

Джон должен был подумать над тем, чего от него хотел король: согласиться служить ему и просто невзначай показать ему, как можно попадать в другие измерения. Какое несчастье принесет он тогда!

— Нет, мы не сделаем этого, — сказал он. — Никогда. Собственно, сам-то он едва ли понимал, как ему удалось попасть сюда; самое большее, что он мог сделать, это увести короля к Провалу, где король мог потеряться без надежды на возвращение. Но Кайан прибыл сюда по плану, специально, используя инструкцию Мувара, так что лучше всего было держать все дело в секрете от короля.

— Никогда? Это довольно долгий срок. Бротмар, ты можешь начинать свою демонстрацию

Демонстрацию? На мгновение Джон думал, что король имел в виду сорвать одежду с королевы и выпороть ее. Затем он вошел внутрь камеры и наклонился над Смитом. Раненый простонал, когда охранник дотронулся до него, затем плюнул, угодив при этом в глаз Бротмару.

— Последний шанс, чтобы передумать, — сказал король. Он говорил таким тоном, как будто на самом деле ему было все это абсолютно безразлично.

— У тебя есть мой ответ, — сказал Джон. Итак, уже дошло до испытания, которого они ожидали; пытку их товарища по заключению. Он ненавидел то, что им предстояло, но он знал, что они должны быть стойкими.

— И мой тоже, — сказал Кайан.

Король сделал знак Бротмару, махнув ему рукой. Охранник достал из-под своей рубашки серебряную трубочку, поднес ее поближе к лицу Смита и улыбнулся.

Больные глаза Смита широко раскрылись.

— Нет! Нет, не надо! Позвольте мне умереть чистым и в здравом уме, пожалуйста! Ради милосердия, не надо!

— Самый последний шанс, Джон, — сказал король. — Иначе мы продемонстрируем, что случится с твоим молодым товарищем, а также с тобой, если это окажется необходимым.

— Нет! — выдохнула ужаснувшаяся королева.

Что же было такого ужасного в этом сосуде? Если он содержит яд, тогда агония Смита скоро закончится. У него появилось желание все рассказать, но Джон знал, что этого было нельзя допустить. Если бы он смог помочь Смиту, он бы это сделал, но он не будет ради него жертвовать тем миром, который принял его и стал ему родным. Он не станет союзником короля, который возможно также злобен и жесток, какой была королева Рада. Ничего из того, что можно сделать, никогда не вынудит его следовать еще за одной Зоанной.

Дородный тучный король протянул руку и поправил на своей голове серебряную корону.

— Вы двое неправы, что не повинуетесь мне. Очень неправы, — сказал он с жестоким удовлетворением. — У вас есть так много, чего вы можете потерять. Вы сейчас увидите. Смотрите же, что может случиться с вами.

По жесту короля Бротмар резко наклонил вниз голову Смита, отогнул ее набок и подержал над левым ухом Смита серебряную трубочку. Он откупорил ее. Из трубочки стало вытекать что-то серебряное и полилось, изгибаясь, прямо в ухо Смита.

Глазные яблоки Смита закатились назад, пока не остались видны только его белки. Он закричал.

На лице короля появилась жестокая улыбка, которая была еще страшнее от того, что она появилась на лице короля Рафарта.

— Что, серебро теперь не так уж и хорошо, Смит, не правда ли? Теперь, когда эта маленькая бестия начала вгрызаться в тебя?

Джон Найт ощутил новый и куда более сильный озноб. В ухо Смита было введено что-то живое!

Смит весь затрясся с головы до ног. Его руки и ноги сводила судорога. Он кричал снова и снова, а Джон весь дрожал от ужаса.

— Он будет так кричать, пока не лопнут его голосовые связки, — сказал король Рауфорт. — Затем все дни и ночи напролет он будет чувствовать это зудящее, просверливающее, пробуравливающее ощущение внутри головы. Все глубже в мозг, сверление, сверление, сверление, туннель, туннель, туннель. Боль не сильная, там, в мозгу. Только его разум помутится. И он сойдет с ума…

— Вы поместили, ввели… — Джон был слишком переполнен ужасом, чтобы говорить.

— Бротмар поместил крошечного змея в ухо этого человека. Он такой же, как и большие змеи, но он еще не жил долгие столетия. Он начал проедать себе путь наружу, все время наружу и потом он вылезет из другого уха. Но к тому времени вы уже наполовину сойдете с ума сами, просто наблюдая за своим другом. До этого вам лучше объявить себя моими союзниками. Мы можем начать строить совместные планы и вы сможете подняться наверх и стать моими почетными гостями. У вас будет все, что вы только захотите. И впрямь, моя милая жена, присутствующая здесь получит мои указания удовлетворить любые ваши желания и прихоти. Это будет для нее легко, так как она очевидно испытывает симпатию к тебе.

Джон ощутил ужас другой природы. Неужели королю было известно о его интриге с женой другого короля в другом измерении? Понял ли он, какой удивительно желанной кажется королева Джону. И то, что Кайан видит в ней лучшее перевоплощение его потерянной матери? Конечно же он подозревал что-то в этом роде — и намеренно оскорбил королеву в присутствии Джона.

Сама королева стала заложницей и условием для сотрудничества Джона с ним!

— В качестве символа вашего уважения ко мне вы отведете меня к месту вашего перехода из другого мира, — непринужденно продолжал Рауфорт свою речь. — Я мог бы попросить и лопоухих, моих союзников, сделать это, но они весьма консервативны и сдержаны в своих рассказах о древних временах.

— И я тоже, — ответил ему Джон, хотя он был совершенно потрясен. Как мог он даже подумать о том, чтобы выпустить это чудовище в другой мир — мир в любом измерении? Он мог представить себе, как король возвращается в его мир тем путем, которым воспользовался Кайан и ведет за собой целую армию. Он представил себе короля Рафарта из Рада и Келвина и Крамбов снова отчаянно сражающихся за свою свободу. Мысленно он мог видеть ужасную резню, разруху и многочисленные бедствия для тех, кому он так пытался помочь.