Сердце воина - Аврора Майер

что ломать там нечего. Он весь растаял от длительного контакта с Григорианом. И ещё впридачу стекал густой жидкостью ко мне в руки. С большим расстройством смотрела на гостя.

— Жаль, а я уже настроилась.

Взяла и слизнула с одного пальца молочную сласть. Вкус был божественный. После пресной еды Малагана, казалось, что вкуснее в жизни я ничего не ела. Очевидно весь этот восторг отражался на моём лице. Я совершенно бессознательно стала облизывать свои руки. Остановиться просто не могла, меня мариновали на диете и жутко хотелось есть.

Григориан смотрел на меня плотоядно, как будто я одна большая шоколадка. Моё сердце потихоньку прибавляло ритм, а в глаза я ему и вовсе старалась не смотреть. Он залпом допил бокал вина взял мою руку, и уподобляясь мне начал слизывать с неё шоколад. Я вжалась в гредушку кровати и перестала дышать. На такой эффект я, конечно, не рассчитывала. Но отступать было некуда. Он уже был очень близко и от этого было лёгкое помутнение рассудка. Я должна признать, что даже без любви, которую я якобы похоронила, меня очень тянуло к нему. Видимо это всё он чувствовал. Потому что недолго думая уже меня целовал и с каждой секундой я становилась всё больше и больше его. Растворялась в нём и это было какое-то чудо. Я давно убеждала себя, что я сильно преувеличивала нашу любовь и притяжение. Нет. Всё на самом деле так. Мои руки уже давно на нём и привычным движением лезут под его футболку и по фиг, что всё в шоколаде. Я натыкаюсь на знакомые шрамы и выдыхаю стон тоски по любимому телу. Не могу нарадоваться, что чувствую это вновь. И становится нечем дышать от учащённого дыхания. Руки Григориана так по хозяйски меня обнимают и не дают никаких вариантов. Я принадлежу только ему, споры бесполезны.

Вдруг мне резко плохо.

— Подожди.

Останавливаю я Григориана и по моему выражению лица он понимает, что это вовсе не кокетсво.

— Скорее в ванну.

Благо она прямо в комнате и он в мгновение ока меня дотаскивает туда. Моих сил хватает только на то, чтобы мило ему сказать, что я справлюсь сама и всё. Меня выворачивает наизнанку и трясёт мелкой дрожью, вода почти не спасает. Слыша мои движения Григориан не достаёт и не дёргает, я ему благодарна. Минут через сорок я выползаю и по другому это не назвать. Слабым голосом говорю

— Вино и шоколад были лишние.

— Да я понял.

Он несёт меня обратно. Я ложусь и приняв горизонтальное положение почти умираю от радости, что не надо тратить силы на то, чтобы стоять.

— Алеска, ты как?

Молчу и даже не могу и не хочу открывать глаза.

— Удивительно, но как так получается, что именно вместе мы постоянно творим какие-то глупости.

Выдохнула сказав такой длинный диалог.

Он молчал. Сел на колени рядом со мной.

— Хочешь, побуду с тобой. А ты отдыхай.

Я кивнула. Он взял мою руку, а я её сжала. Мне было так хорошо, а теперь ровно настолько же было плохо, так что я даже порадоваться не могла маленькому шажку к сближению.

— Хочешь я позову Арсана?

— Нет, только не его! Завтра мне уже станет лучше и может он ничего не узнает.

Глава 66. «Нормальная жизнь»

Григориан

Лучше не стало, а только хуже. Вместо того, чтобы через пару дней уже бегать с детьми по дому, Алекса лежала без сознания двое суток, ни на что не реагируя.

Мне пришлось много выслушать от Арсана, и я был согласен с каждым его словом. Не понимал, почему так поступил, знал же, что ей можно только воду. Просто во всех вопросах, касающихся Алексы, у меня полностью отключается мозг и я всё делаю неправильно.

Хотел поторопить события, так всё было хорошо, и я боялся потерять настроение, которое образовалось между нами. И всё не зря. Мне кажется, я бы, даже зная исход, всё равно поступил бы так же.

Мысли о светлом будущем грели мою душу. Но тут на моём пути встала неожиданная соперница. Дамале не на шутку перепугалась за маму, и теперь она не отходила от неё, сидела днями напролёт. Боялся лишний раз подойти, потому что при каждом приближении она смотрела на меня, как на врага. Спала рядом с матерью и отказывалась возвращаться в свою комнату до её полного выздоровления. Арсан мне мягко намекнул, чтобы я часто не приходил к Алексе, дабы сильно не раздражать девочку и не разрушать налаживающиеся отношения.

Так и сделал.

Через долгих мучительных два дня Алекса наконец пришла в себя. Моё место заняла Дамале. Она теперь прониклась любовью к маме, просила прощения за своё поведение, и понятно, Алекса была счастлива до безумия. Я, в общем, тоже был рад. Но теперь, казалось, для меня места в жизни Алексы не осталось. Опять всё вернулось к исходной точке, когда все счастливы, кроме меня.

Алекса выздоровела окончательно. И все мои предположения оправдались. Она сразу кинулась за дела: наверстать упущенное с Григолексом, показать новый мир Аде и Дамале, уборка, приготовление еды, и так каждый день. Почему-то она решила, что непременно должна сама всё делать. Засыпала она в детской, укладывая детей.

Прошёл день, два, и мне её захотелось молча утащить подальше от дома и запереть там без объяснения причин. Но пока я просто был в жутком унынии. Мне не хватало Алексы, её внимания. То, что она вроде бы где-то была рядом, носило только формальный характер. Держался из последних сил и не знал, как мне правильно себя вести.

Эта ужасная девчонка чувствовала моё настроение, и как только я предпринимал какие-то попытки к сближению, сразу была тут как тут и отвлекала всё внимание на себя. Может, дар у неё и ушёл, но моё настроение она чувствовала отлично. Радовалась, что отвоевала у меня маму, и ни в какую не хотела делиться.

***

Подошёл Арсан. Смотрел внимательным изучающим взглядом. А мне хотелось и его послать к чертям! Я был зол, и меня всё раздражало.

— Григориан, нужно съездить в старую хижину, забрать кое-какие вещи.

— Что за хижина? Впервые слышу.

— Это наш первый дом, где мы жили с Алексой.

Я кивнул головой. Одиночество. Вот чего мне не хватает. Может, успокоюсь.

Без лишних разговоров начал собираться.

Через десять минут Арсан вернулся с Алексой. Избегал взгляда в глаза, считал её предательницей. Всё кипело и горело. Но, конечно, я