Биржа. Русская рулетка. Инструкция по эксплуатации и руководство по выживанию - Владимир Андреев

Почему только сейчас, а не годом раньше? Потому что большие люди, начинают в это время продавать часть (незначительную) купленных по дешёвке акций и прочих активов рядовым участникам рынка, а вырученные деньги вкладывают в подъём экономики (ведь больше не во что – всё, что можно было купить задарма – ими куплено и поделено в узком кругу). Широко разрекламированный средствами массовой пропаганды подъём экономики, рост реального сектора, уже автоматически приводит к дальнейшему, значительному росту котировок (на всё подряд!), что способствует повышению балансовой стоимости предприятий, которыми (в изрядном количестве) завладели большие дядьки в период кризиса. Теперь их капиталы растут в разы. До нового, якобы, кризиса. Который, в очередной раз, случится именно тогда, когда этот рост (их богатства) – замедлится. Вот скелет, костяк, схема, концепция – любых экономических циклов. Это первично. Всё остальное – измышления, вариации, красивая аранжировка основной темы. И эта праздничная упаковка, которую (не без изящества) создают финансовые аналитики, гуру фондового рынка, академики от экономики, спецы фундаментального анализа – достойным образом оплачивается олигархами. Вопрос на засыпку: «Если ты это понимаешь, что тогда делаешь в рядах трейдеров? Почему не вещаешь, как телеведущий, на информационном канале РБК?» Ответ в присказке: «Съесть то он съест, да кто же ему даст?»

Рост, производство, воспроизводство и сам процесс мышления – результат взаимодействия стабильности и хаоса, линейной и нелинейной активности. Если бы мы должны были сотворить мир, используя для этого только левое полушарие (сознательное), у нас получились бы прямые реки, круглые облака и конусовидные горы. Однако природа имеет иной вид (правильная гора Фудзияма только одна). Наш естественный мир возник из нелинейных источников. Искусственные продукты, созданные человеком, например, языки общения, результат процессов в левом полушарии мозга, а, следовательно, представляют собой линейные и цифровые системы. Мы создали свои торговые системы так же, как и создавали в своё время языки общения. Так как в описании природы язык часто беспомощен, то и линейные системы торговли не оправдывают наших ожиданий при анализе рынка с целью получения прибыли.

Когда Вы пытаетесь получить деньги путём игры на бирже, задумывались ли Вы хоть раз, откуда будет браться Ваша прибыль? Появляются ли деньги на рынке из-за роста доходов компаний, снижения кредитной ставки или хорошего урожая апельсинов? Единственной причиной появления денег на рынке является то, что другие игроки принесли их туда. Деньги, которые вы хотите заработать, принадлежат другим людям, которые совсем не хотят их вам отдавать. Игра на бирже – это попытка ограбить других в то время, когда они пытаются ограбить вас. Это тяжёлая задача. Выиграть особенно тяжело, поскольку брокеры и торговцы в зале тянут деньги одинаково и с проигрывающих неудачников, и с выигрывающих счастливчиков.

Основная экономическая функция участника состоит в том, чтобы обеспечить своего брокера, помочь ему выкупить закладную за дом и отправить детей в частную школу. Кроме того, спекулянт должен помочь компаниям собрать капитал за счёт выпуска акций и принять на себя риск изменения цен на товарном рынке, позволяя производителям сосредоточиться на производстве. Мысли игрока, подающего заявку брокеру, обычно далеки от этих насущных экономических задач.

Премьер-министр В.В. Путин на совещании в верхах (27 февраля 2010 г.) укоризненно высказал бизнесмену М. Прохорову: «Что же вы, батенька, за пакет акций компании ТГК-4, обеспечивающей электроэнергией европейскую часть России, заплатили 67,3 млрд. рублей, а потом (как владелец) взяли и выпустили дополнительную эмиссию на 67,8 млрд., то есть получили такую огромную собственность в свой карман бесплатно, а теперь и в ус не дуете? Где обещанная вами властям реконструкция, где инвестиции?» Обиды В.В. Путина нам понятны (меня тоже зависть гложет), но его проблемы с олигархом нас не касаются. А вот суть вопроса: так за чей счёт приобрёл компанию М. Прохоров? Относится напрямую к нам. За наш счёт! А вы говорите о каких-то линейных системах торговли на бирже, приносящих доход. Понимать надо!

Мировой фондовый рынок позволяет себе не только изымать деньги для развития экономики из нашего с тобой кармана. Он черпает их из виртуального пространства! Как вы думаете, что интересует любого продвинутого предпринимателя на Западе? Объёмы продаж? Снижение издержек? Прибыль? Да, всё это важно – но гораздо больше западник озабочен капитализацией, котировками акций.

Оно и понятно: на продажах своей продукции он, условно говоря, получает миллионы или десятки миллионов долларов, а на росте курса своих акций – сотни миллионов и миллиарды. Растущие акции особенно хорошо продаются, а ещё под них (уже проданные) можно кредит взять. Конечно, курс акций на бирже зависит от эффективности бизнеса и доли рынка, которую контролирует компания. Но ещё капитализация компании зависит от многих неуловимых факторов. Всё большую роль в оценке акций сегодня играют не издержки, а фьючерсы, не прошлое, а будущее. Больше смотрят не на вещественные активы, а на знания, связи и образы – активы сугубо нематериальные. Даже если брать компании из самых нижних и примитивных ярусов экономики, то мы увидим ту же закономерность.

Например, в капитализации нефтяных и вообще добывающих сырьё компаний стоимость их вещественных активов (оборудования) занимает только четверть объёма. А всё остальное – контролируемые запасы, лицензии на разработку месторождений, связи в политических кругах, репутация компании в финансовых сферах, накопленные ноу-хау и разработки новых технологий.

Если двинуться выше, в машиностроение, то там нематериальные факторы занимают уже семь восьмых (а то и восемь девятых) стоимости компании на рынке. У производителей массовых товаров, например «Sony», «Xerox» или «McDonalds» и «Coca-cola», материальные активы составляют лишь одну двенадцатую часть капитализации, а всё остальное – это брэнд (торговая марка), идеология и образ товара, его узнаваемость массами потребителей.

Наконец, у компаний «хай-тек» материальные активы – это одна двадцатая, а то и одна тридцатая часть от капитализации. Даже сейчас, несмотря на все фондовые крахи и провалы. К чему это ведёт? Книжный интернет-магазин Amazon.com, сумев пережить кризис интернет-экономики, имеет капитализацию большую, чем все крупные торговые предприятия России – чем «Магнит», «Седьмой континент», «Перекрёсток», «Пятёрочка» и другие, вместе взятые. Мы что, хуже? Нет! Просто нам нужно научиться использовать парадоксы рыночной экономики. Как и в случае продажи плодов сверхвысоких технологий, когда в разгар информационной революции в конце 1990-х капитализация Internet-компаний превосходила вложения в них в сто, двести, а иногда и в тысячу раз.

На рынках сегодня есть десятки миллионов мелких инвесторов. Они ждут. Если в игре будут задействованы знающие своё дело финансовые консультанты, правильные юристы и авторитетные инвестиционные банкиры, то населению предложат акции компаний, у которых потенциал роста в разы больше, чем у других. А то и в десятки крат! Им предложат сбывшуюся мечту, скажут: «Покупая акции наших чудесных компаний, вы обеспечиваете не только своих детей, но и внуков. Вы поступаете так, как покупатели акций только-только появившейся Microsof – когда ещё никто не знал, что она превратится в супергиганта».

Если наши это не сумеют сделать сами, может «заграница нам поможет» – надо не упустить момент своевременно стать полноправным концессионером какого-нибудь отечественного Остапа Бендера наших дней. А что? Тот (книжный) замечательно делал деньги из воздуха. Чем мы хуже?

Небольшой пример для понимания виртуальности экономики. Директор института экономики Российской академии наук Руслан Гринберг, давая интервью «Вестям» в мае 2009 года, сказал, что его институт провел специальные подсчёты, в результате чего оказалось, что в мире только 2 процента от общего числа сделок осуществляется с реальными товарами. Остальные 98 процентов сделок – это сделки с виртуальными вещами: фьючерсами, опционами, деривативами и прочей дребеденью. Постарайтесь хорошо понять, что только в 2 случаях из 100 кто-то у кого-то покупает что-то реальное – продукты, станки, сырьё и т. д. Если это хорошо понять и уяснить, то из этого понимания очень легко разматывается весь клубок «очень загадочной и сложной» ныне существующей мировой экономики. В результате появляется возможность реально смотреть на вещи и понимать очень многое из того, что раньше плохо поддавалось пониманию.

Например, куда подевались огромные фонды, накопленные Россией до 2008 года: стабилизационный и инновационный? Имеющийся у нас объём ЗВР – это много или достаточно? Поскольку было много споров о происхождении и назначении ЗВР, я скомпилировал небольшой FAQ по ЗВР. (1) Как создаются ЗВР – наши банки занимают средства на зарубежном рынке. Поскольку внутри России расчеты ведутся в рублях, банки продают заёмную валюту ЦБ РФ. Взамен ЦБ РФ продаёт им напечатанные рубли. Получаем, в массе своей ЗВР – заёмные средства. UPD: В общем, любые средства в валюте, привлечённые в экономику. (2) Где хранятся ЗВР – в международных резервах ЦБ РФ. Депонированные в ЗВР средства возвращены, по сути, в те же западные финансовые институты, у которых были взяты. То есть, скажем, Газпром взял $10 млрд. кредита у Deutsche Bank, продал их ЦБ РФ за 250 млрд. рублей, ЦБ РФ зачислил эти $10 млрд. в ЗВР, а сами средства положил снова на свой депозит в Deutsche Bank. Таким образом, ЦБ РФ пытается сохранить валютную и институциональную структуру ЗВР в таком виде, чтобы она максимально соответствовала источникам происхождения внешних долгов. Основная масса ЗВР размещена на депозитах и в золоте. Малая часть вложена в облигации. Вкладывать ЗВР в акции – запрещено. (3) А не сгорят ли ЗВР в случае кризиса и не грозит ли это дефолтом? Страховка от такого развития событий – во вложении ЗВР туда, откуда были привлечены заёмные средства. См. пункт № 2. Если накроется Deutsche Bank, сгоревшие там 10 млрд. долларов зачтутся в результате переговоров между ЦБ РФ и ЕЦБ Германии.