Семь минут до весны (СИ) - Карина Демина

С шерифом, доктором и прочими людьми.

— Нат… спасибо. Без тебя мне было бы непросто.

Кивнул.

— И в город… — Райдо оглянулся на окно. Серое. Темное. И небо низкое. Тучи в оспинах. Снег тяжелый. И виски ломит весьма характерно. Кажется, Райдо постарел, поскольку только у стариков кости на смену погоды болят… — Буря будет, Нат. А как закончится, то… и я попробую договор заключить…

…правда, вряд ли люди согласятся.

— А пока пригласи сюда Дайну… раз уж она так держалась за дом, может, знает, что в нем такого ценного…

Дайна была оскорблена.

Возмущена.

И готова простить.

Она смотрела сверху вниз, задрав пухлый подбородок, и Райдо смотрел на белую шею с наметившимися на ней складочками.

Воротничок кружевной.

Серое скромное платье… пожалуй было бы скромным, не будь оно атласным. И кружево вовсе не машинное, сложного плетения, ручной работы. Такое и матушка оценила бы.

— Я желаю выразить свое негодование! — произнесла Дайна дрожащим голосом, в котором Райдо услышал и обиду, и надежду, что все-то еще наладится. — Он меня запер!

Она указала на Ната, который забился в угол и сидел тихо, впрочем, раскаявшимся не выглядел.

— Заявил, что я должна дать объяснения!

— Но вы отказались.

— Естественно, — Дайна приложила к глазам платочек, тоже кружевной, белый… слишком уж белый, слишком чистый.

Накрахмаленный.

— Мне нечего было объяснять! Я невиновна!

— В чем?

— Ни в чем. И вообще, меня нанимали вы, а не… этот мальчишка.

Нат громко фыркнул.

— Я был болен, — счел нужным уточнить Райдо.

— Я так рада, что вам стало легче… я так за вас волновалась…

Ложь, не волновалась, но выжидала.

Дождалась.

— Дайна, присядьте… поговорим, — Райдо указал на кресло.

Сегодня, похоже, день разговоров… вот только нынешний вряд ли доставит ему хоть какое-то удовольствие. Впрочем, отсутствие оного Райдо как-нибудь да переживет.

— Скажите, Дайна, что именно вы мне подлили?

Молчание.

Маска оскорбленная: как мог Райдо подумать…

Мог.

— Дайна, — он оскалился. — Вы же не хотите, чтобы я выдвинул обвинение? Полагаю, действовали вы не по собственной инициативе, но дело в том, что судить будут только вас…

— Судить?!

Снова наигранная обида, а вот страх очень даже настоящий.

О суде она не думала.

— Конечно. Вы же понимаете, как это выглядит. Вы мне подмешали что-то в еду. Я съел и почувствовал себя плохо, — Райдо наклонился, заглянув в светлые глаза женщины, — очень-очень плохо… так плохо, что едва не умер… можно сказать, чудом выжил…

Взгляд метался.

Нервничает.

И пытается понять, сумеет ли Райдо это обвинение доказать.

— Сумею, — поспешил уверить он. — Во всяком случае, очень и очень постараюсь. В конце концов, мои интересы представлять будет мой род, а вот за ваши, Дайна, воевать некому… вы ведь одна, я верно понимаю?

Кивок.

И тут же спохватилась, скрестила руки.

— Ложь!

— Что именно? Вы не одна? А мне казалось, вы сирота… и родственников у вас нет, а даже если бы и были… насколько я знаю, у людей родственные связи мало значат Так кто захочет вступиться за вас? Мирра? Полагаю, у нее собственных проблем полно… ее родители? Сомневаюсь. Они заняты проблемами Мирры… шериф? В его интересах урегулировать конфликт, а какой ценой…

Дайна кусала губы.

— Он просто не захочет связываться с моим родом, принимать здесь чужаков. Устраивать полноценное расследование, — Райдо говорил медленно, не спуская взгляда с женщины, которая стремительно бледнела. — Как знать, до чего они… дорасследуются…

Молчание.

Закушенная губа.

И платочек дрожит в кулачке. Пожалуй, ее можно было бы пожалеть, но…

— Мне это тоже не нужно, но здесь уже вопрос принципа… я не могу спустить покушение…

— Это не покушение!

Дайна все же решилась.

— Я… я хотела помочь… — она встала и тут же села. Смяла треклятый платочек, который выронила, и потянулась за ним, подняла, чтобы спрятать в складках юбки. — Мирре помочь… Мирра славная… и всегда была ко мне добра…

— Дайна… вы ведь не встречались прежде с такими, как я?

— Что? Нет… то есть да, но…

— То есть встречались?

Кивок.

— Но близкого знакомства не сводили. Я имею в виду то знакомство, которое за пределами постели.

Щеки полыхнули, и Дайна прижала к ним ладони.

— Ийлэ… рассказала?

— Что? А… нет, думаю, ей это не интересно. Она, если вы заметили, вообще разговаривает не слишком охотно. И это можно понять… некоторые тайны сложно сохранить в местечке, подобном этому… я-то в город не выезжаю, а вот Нат…

Взгляд, которым удостоили Ната, мог бы испепелить.

Столько ненависти.

— Вы… вы знали?

— Что вы подрабатывали в этом… простите уж за прямоту, борделе? Знал.

— И вы…

— И меня это не смущало, да и сейчас не смущает. Я в принципе достаточно лояльное существо, — Райдо потер сложенными пальцами подбородок. — И мы с вами вполне могли бы ужиться. Более того, я понадеялся, что уживемся, что вам не захочется терять это место, и если вы не проникнитесь благодарностью, уж простите, но в благодарность человеческую я не верю, то всяко поймете, что другого вам не найти.

Злость.

Поджатые губы. Некрасивая ямка на подбородке. Глаза прищурены. И взгляд такой, что Райдо неуютно. Кажется, ему не следовало затрагивать эту тему.

С другой стороны, чем сильнее она разозлится, тем хуже будет себя контролировать.

Тем больше скажет.

— Вы же сами все прекрасно понимаете. Я чужак, а в городе… в городе свои люди, те, что знают вас с детства. Небось, они и грешки ваши с тех самых пор помнят. Украденный леденец или разбитое ненароком окно… или кошка, которой вы на хвост наступили. В таких городках люди знают все и обо всех… коллективная память.

Злость сменялась откровенной ненавистью.

— Да что вы понимаете!

— Немногое. К примеру, то, что вам не простят. Ни теперь, ни через год, ни через десять… вас не примут ни в один приличный дом не то, что экономкой, но и посудомойкой… у вас два пути останется. Уехать из городка и попытаться обустроиться на новом месте, или же отправиться в дом терпимости.

— Вы… вы…

— Говорю правду, Дайна, — Райдо откинулся в кресле и сцепил руки на груди. — И вы ведь неглупая женщина, более того, вы знакомы с реалиями этого городка куда лучше меня. Вы не могли не понимать, чем обернется ваша затея. И отсюда у меня вопрос, почему вы решились?