Манящая тайна - Маклейн Сара

О, эта бесстыдная мстительная королева! Его королева! Он впился в ее губы страстным поцелуем. Пусть она поймет — сейчас и навсегда, — как сильно он ее любит.

А Мара вложила всю свою любовь в ответный поцелуй.

Оторвавшись от ее губ, Темпл прижался лбом к ее лбу и прошептал:

— Скажи еще раз.

Она не стала притворяться, что не поняла.

— Я тебя люблю. — Мара потрогала его распухший и почти закрывшийся глаз. — Он тебя ужасно сильно ударил…

— Ничего, пройдет. — Он взял ее за руку и поцеловал пальцы. — Все проходит. Скажи еще раз.

Мара вспыхнула.

— Я люблю тебя, Уильям.

Он вознаградил ее за эти слова еще одним долгим поцелуем, от которого захватывало дух. А потом с улыбкой сказал:

— Вот и хорошо.

— Я не смогла тебя покинуть. — Мара положила ладони ему на плечи. — Думала, что смогу. Думала, так будет лучше, что ты сможешь зажить той жизнью, о которой мечтал. Жена, дети и…

Он закрыл ей рот очередным поцелуем.

— Нет. Моя жизнь — это ты.

Мара с улыбкой покачала головой.

— Но я-то думала, что можно просто начисто стереть все с грифельной доски. Думала, ты сможешь снова стать герцогом Ламонтом, а я исчезну и никогда больше тебя не побеспокою. Но я не смогла… — Она покачала головой. — Я слишком сильно тебя хочу.

Его сердце отчаянно заколотилось при мысли о том, что она могла бы навсегда исчезнуть. Он взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза:

— Послушай меня, Мара Лоув. Для тебя существует только одно место на земле. Здесь, в моих объятиях. В моей жизни. В моем доме. В моей постели. Если бы ты ушла, ты не подарила бы мне ту жизнь, о которой я мечтал. Ты бы навеки оставила в моей жизни огромную бездонную пропасть.

Он снова ее поцеловал и негромко добавил:

— Я люблю тебя. Думаю, я полюбил тебя в тот момент, когда ты накинулась на меня на темной лондонской улице. Я люблю твою силу и твою красоту. Люблю за то, что ты замечательно обращаешься с детьми и поросятами. — Мара улыбнулась, глаза ее набухли слезами. — Любимая, ты оставила дома свои перчатки…

— Мои перчатки?..

Он поднес ее руки к губам и вновь поцеловал пальцы — все по очереди.

— Из-за того, что ты их не надела, я чуть с ума не сошел от беспокойства и одновременно едва не обезумел от желания.

Мара посмотрела на свои руки:

— Мои руки без перчаток заставляют тебя обезуметь от желания?

— Все в тебе заставляет меня сходить с ума от желания. Да, кстати… Лаванда у Чейза.

— Но почему Лаванда у Чейза? — пробормотала Мара в замешательстве.

— О, это долгая история. Краткая же версия следующая… Я не смог обходиться без нее, потому что она как бы часть тебя.

Мара засмеялась, и Темпл понял, что готов таскать эту свинью за собой хоть всю жизнь, лишь бы любимая смеялась и дальше.

— У тебя замечательный смех, и я хочу слышать его каждый день. Хочу покончить с прошлым. Хочу счастья. Хочу того, что нам с тобой причитается, — всего того, что мы заслуживали с самого начала. — Он помолчал и шепотом добавил: — Я хочу тебя, Мара, понимаешь?

Она кивнула:

— Да.

Он лукаво улыбнулся:

— Значит — да?

— Да, да, да! Да на все, что ты сказал. Да счастью, и жизни, и любви. — Мара замялась, и Темпл почувствовал, что ее опять посетила какая-то мрачная мысль — он увидел это в ее глазах. — Уильям, я сделала так много, чтобы погубить тебя, чтобы…

— Довольно! — Он снова припал к ее губам и прервал поцелуй только тогда, когда она расслабилась в его объятиях. — Не нужно об этом, Мара, хорошо?

Она всхлипнула.

— Да, конечно. Больше никогда…

Он утер ее слезы.

— И больше никогда не оставляй меня одного.

— Да, никогда. — Она вздохнула. — Жаль, что мы не можем все забыть и начать все сначала.

Темпл покачал головой:

— А мне — нет. Без прошлого не бывает настоящего. И будущего. Я не жалею ни об одной минуте прожитой жизни. Ведь все произошедшее привело нас сюда. В это место. К этому мгновению. К нашей любви.

Они снова поцеловались, и Темпл пожелал, чтобы они оказались в любом другом месте, только не тут; на глазах у всего Лондона.

Мара оторвалась от его губ и улыбнулась ему, красивая и дерзкая.

— Я победила!

Он улыбнулся ей в ответ.

— О да. Это первый случай, когда на нашем ринге победил кто-то, кроме меня. — Темпл махнул рукой судье. — Запиши в книгу. Победа присуждается мисс Маре Лоув.

Толпа взревела от разочарования. Раздались крики о «грязной игре» и «недействительных ставках». Но Темплу было на все это плевать. Пусть с ними разбирается Чейз!

И тогда все они снова сядут за игорные столы — не пройдет и часа.

— А что именно я выиграла? — прошептала Мара ему на ухо.

Темпл ухмыльнулся:

— А чего ты хочешь?

— Тебя.

— В таком случае я твой, — ответил герцог, целуя ее. — А ты — моя.

Мара засмеялась:

— Навсегда.

И это была чистейшая правда.

Эпилог

Накануне своей свадьбы мисс Мара Лоув стояла у окна третьего этажа в семейном крыле Уайфон-Эбби и смотрела вниз, на укутанные тьмой сады. Она прижала ладонь к холодному стеклу, глядя, как оно затуманивается от ее прикосновения. Убрав руку, Мара снова увидела темноту, испещренную отражением огоньков свечей, зажженных в комнате внизу.

Улыбнувшись, Мара провела пальцем между маленькими, похожими на звезды пятнышками, соединяя пляшущие язычки пламени, да так увлеклась, что не заметила подходившего к ней герцога, увидела его только в тот момент, когда он, отражаясь в стекле, возник перед ее глазами.

Его руки обняли Мару, и он прижал ее спиной к себе, затем прильнул губами к ее затылку.

— Ты пахнешь лимонами.

Мара улыбнулась и вздохнула. Прислонившись к нему, положила руки ему на ладони и переплела свои пальцы с его.

— О чем ты думаешь? — спросил он, поднимая голову.

Она повернулась к нему лицом и сказала правду — чудесную и замечательную правду:

— О другом времени тут, в Уайфоне. О другом дне здесь, в этой комнате.

Темпл не стал делать вид, будто не заметил, где именно они находились, наоборот, посмотрел на кровать, в которой она оставила его двенадцать лет назад.

— Как ты думаешь, кто-нибудь еще спал в ней после того утра? — спросил он неожиданно.

Мара рассмеялась:

— Только не я, честное слово!

Он с серьезнейшим видом изрек:

— Какая жалость…

— Ну, вообще-то это было ожидаемо, разве нет? В конце концов, предполагалось, что я тут умерла.

Темпл прижал ее к себе еще крепче.

— Но ты не умерла, — произнес он негромко, и Мару охватило возбуждение.

Она посмотрела ему в глаза:

— Нет, не умерла.

— И не вышла тем утром замуж.

Она кивнула:

— Верно, не вышла.

Тут он прижал ее к себе так крепко, что между их телами совсем не осталось свободного пространства. И Мару тотчас захлестнуло жаром, словно они говорили о чем-то совершенно другом, а не о том дне двенадцать лет назад.

— Мне повезло, — сказал он и впился в ее губы страстным и долгим поцелуем, обещавшим скорое наслаждение.

Мара же так увлеклась, что не заметила, как Темпл провел ее по всей комнате, так что теперь она упиралась ногами в кровать. Она, удивленная, ахнула, когда герцог без малейших усилий опрокинул ее на простыни и упал сверху.

— Видишь, какая жалость? — с улыбкой сказал он, целуя ее в подбородок. — Ведь такая удобная кровать!..

Ее руки словно сами собой потянулись к нему, и пальцы запутались у него в волосах.

— О, Темпл… — прошептала она.

Его темные глаза пристально уставились на нее. И он, покачав головой, заявил:

— Нет, больше никаких демонов. И никаких воспоминаний.

На глаза ее навернулись слезы.

— Уильям, как ты можешь говорить сейчас такое?

Он улыбнулся и погладил ее по щеке.

— Потому что прошлое — в прошлом. А меня гораздо больше интересует настоящее.

Он был просто великолепен, и Мара, не удержавшись, воскликнула: