Романовы. История великой династии, Страна Советов. Забытые вожди. Комплект из 2 книг - Марина Михайловна Бандиленко

большинство армян на территории Османской империи. По результатам войны эти действия были названы преступлением против человечества. Позже международное сообщество расценило их как спланированный геноцид армянского народа. Часть турецких армян удалось спасти благодаря вмешательству российской армии и гуманитарных организаций.

Первая мировая война принимала затяжной характер. Ленин, лидер большевиков, призывал к революции. Он утверждал, что только таким способом можно прекратить эту бессмысленную бойню. В ленинских статьях Микоян нашел выражение своих взглядов и устремлений. Он решил, что не вернется на фронт, и вступил в РСДРП. А своей матери заявил: «Большевики – это моя вера, такая же, как для тебя христианство».

Однако мысли юноши занимала не только классовая борьба. Еще в детстве, переехав в Тифлис на учебу, он поселился в семье своей двоюродной тетки, Вергинии Туманян. Ее дочка, Ашхен, была на год младше Анастаса. Вскоре он влюбился. По армянским обычаям браки между троюродными братьями и сестрами были запрещены. Но Микояна останавливало даже не это. Он боялся, что, признавшись Ашхен первым, получит отказ.

Из воспоминаний Анастаса Микояна:

«Четыре года я не осмеливался признаться ей в своем чувстве: вел себя строго и отчужденно. Однако в 1917 г. летом я не выдержал и объяснился Ашхен в любви. Она сказала, что и сама давно любит меня, только всегда поражалась моему черствому, сухому отношению к ней».

В те дни Россия бурлила в ожидании перемен. В ходе Февральской революции император Николай II отрекся от престола. Многочисленные партии – большевики, кадеты, эсеры, меньшевики и другие – развернули борьбу за влияние на массы. Предчувствие гражданской войны носилось в воздухе.

Микоян по заданию большевистского комитета готовился к отъезду в Баку – главный промышленный центр Закавказья. Он попросил Ашхен отложить женитьбу: не стоит связывать жизнь с человеком, который в любой момент может погибнуть. Девушка согласилась подождать.

Приехав в Баку, Анастас Микоян сразу попал в гущу событий. По заданию партии он день за днем разъезжал по нефтяным промыслам и агитировал рабочих. Его пылкость и дар убеждения оказали свое действие. Влияние большевиков постепенно усиливалось.

В апреле 1918 года в Баку при поддержке значительной части населения было сформировано большевистское правительство – Совет народных комиссаров, сокращенно Совнарком. Возглавил этот орган Степан Шаумян.

Шаумян Степан Георгиевич (1878–1918) – революционер, журналист, литературный критик. Соратник Ленина. Окончил философский факультет Берлинского университета. В 1918 году провозгласил Бакинскую Коммуну: форму правления, при которой власть напрямую принадлежит рабочим. Исполнительным органом Коммуны стал Бакинский Совнарком.

Знакомство с умным и волевым Шаумяном произвело на Микояна огромное впечатление. Несколько месяцев он даже носил стрижку «под Шаумяна»: открытый лоб и зачесанные назад густые волосы.

А тем временем в Закавказье продолжалась война. Турецкая армия пыталась прорваться к бакинским нефтяным месторождениям. Над правительством большевиков нависла угроза. Микоян отправился комиссаром на фронт. Как и четыре года назад, он сражался против турок – теперь уже в составе Красной армии. А в моменты затишья общался с солдатами и поднимал их боевой дух.

Однако силы были неравны. К июлю 1918 года турецкие войска подошли к ближайшим предместьям Баку. Меньшевики и эсеры обвиняли в военных поражениях комиссаров – членов Бакинского Совнаркома во главе с Шаумяном. Власть в Баку сменилась. Комиссары были арестованы.

Микоян понимал: когда турки ворвутся в город, они устроят расправу над сидящими в тюрьме комиссарами. Он не мог допустить гибели своих друзей и единомышленников и решил спасти их, чего бы это ни стоило. Микоян организовал боевой отряд, вооружил его револьверами и гранатами. Угрожал новым властям террором, если те срочно не выпустят Шаумяна и других большевиков. Угрозы подействовали. Ночью 14 сентября бакинские комиссары вышли на свободу.

Под грохот артиллерийских орудий и свист пуль Микоян вывел своих товарищей к набережной и сел вместе с ними на отплывающий пароход. Казалось, все волнения остались позади. Однако экипаж парохода состоял из противников большевиков. Судовой комитет отказался плыть в советскую Астрахань. Корабль взял курс на Красноводск – город, где власть принадлежала меньшевикам и эсерам. Сразу по прибытии все находившиеся на борту коммунисты, в том числе Микоян, были арестованы.

От общей группы отделили 26 человек, включая Степана Шаумяна и других комиссаров. Было объявлено, что их повезут в Ашхабад, где состоится суд. Микояна и еще нескольких большевиков оставили в красноводской тюрьме.

Лишь через месяц они узнали о том, что случилось с их товарищами. Экстренный поезд, не добравшись до Ашхабада, остановился на 207-й версте. Арестантов вывели из поезда. Их расстреляли тут же, без суда, среди туркменских песков. В историю это трагическое событие вошло как расстрел 26 бакинских комиссаров.

Анастасу Микояну предстояло провести в тюрьме несколько месяцев. Он был освобожден в феврале 1919 года.

Тем временем в России Гражданская война шла на спад. Большевикам удалось удержать в своих руках контроль над большей частью страны. Однако на местах не хватало кадров, которым руководители молодого Советского государства могли бы полностью доверять. Микоян, которого к тому моменту неплохо знали и Ленин, и Сталин, был одним из таких людей.

В сентябре 1920 года он получил свое первое партийное назначение и стал секретарем Нижегородского губернского комитета РКП(б).

Из воспоминаний Анастаса Микояна:

«Решение ЦК о переводе в Нижний Новгород было как гром среди ясного неба. Надо было ехать в новый, незнакомый край, о котором я имел тогда лишь самые общие понятия. ‹…› Я вышел на привокзальную площадь. ‹…› Спрашиваю, где находится губком. Говорят – в Кремле. Указали дорогу, и я направился по мощенной булыжником улице – навстречу своей новой жизни».

Члены Нижегородского губкома встретили Микояна настороженно. Поначалу его попросту игнорировали. Затем, чтобы проверить, на что он способен, начали взваливать одну обязанность за другой. Микоян не отказывался, понимая, что только таким способом может завоевать авторитет.

Он одновременно руководил финансовым, продовольственным, земельным, лесозаготовительным, топливным, агитационно-пропагандистским и национальным отделами губкома. А кроме того – губернской газетой и Союзом молодежи.

Казалось, обычный человек не способен справиться с таким объемом работы. Но Микоян демонстрировал колоссальную трудоспособность. В результате ему удалось заслужить всеобщее уважение.

Одной из проблем поначалу был его сильный кавказский акцент. Как-то, выступая на Сормовском заводе, Микоян услышал из зала: «Хорошо говорит человек, зажигательно! Жаль только, что не по-русски!» После этого случая Микоян начал упорно работать над своим произношением. От акцента он полностью не избавился, но трудностей с пониманием больше не возникало.

Через месяц после приезда, получив отдельную комнату, Микоян написал Ашхен письмо. Она приехала. И осталась. В те годы в Советской России еще не было общепринятых правил регистрации браков. Молодые люди просто объявили родным и знакомым,