На крыльях удачи - Лорен Маккроссан

– Что он сказал? – пролепетала Фай, когда я в конце концов вернулась в наше логово с поджатым хвостом и в полном смятении.

– Туристический гид, – повторила я, без энтузиазма натирая воском свою доску для серфинга.

– Я ему покажу прекрасного туристического гида! Нахал. Ты не гид, Милли, ты его прекрасная звездная партнерша, трепло он такое. Устрою ему многообещающее начало. Я вышвырну глупого ублюдка на следующей неделе. Если он попробует вести себя с тобой подобным образом, так и сделаю. Невоспитанный дурак. Я всегда говорила тебе, Милли, что он трепло.

«Возможно, но совершенно очаровательное трепло».

Я фыркнула, чихнула и сконцентрировалась на натирании воском своей доски. Фай расхаживала по кухоньке, тихо бормоча непристойности в адрес Дэна Кленси. Слава Богу, мои родители только что уехали освежиться – Джорджина Армстронг никогда не была в восторге от сквернословия. Или от «пиджин френча», как она это любила называть.

Кто бы подумал – Дэн Кленси будет звездным партнером в моем первом большом фильме. Раньше мы только мечтали о том, чтобы вместе работать, – в те времена, когда, лежа на солнышке на Сент-Стивенз-Грин, читали сценарии перед кастингами. Не то чтобы нас когда-либо прослушивали на роли вместе. Просто всякий раз, когда получала работу, я просила Дэна выучить мужскую роль, но он всегда находил предлог увильнуть. Фай говорила, это потому, что Дэн всегда считал, будто он лучше меня. Он стремился к более крупной и престижной работе, и поэтому если пьеса или фильм оказывались достаточно хороши, чтобы на роль пробовалась Милли Армстронг, определенно они не подходили для Дэна Кленси. Конечно, она была не права. Очевидно, он просто ждал подходящей роли и момента, чтобы из нас получилась изумительная экранная пара. Дэн осторожничал.

Я гордо улыбнулась, втирая кусок воска вращательным движением в доску для серфинга. Дэн Кленси мог взбежать вверх по лестнице, пока я демонстрировала цыплячьи костюмы, но неожиданно мы оказались на одном и том же поле. Хотя Дэн и сделал вид перед Мэтью, будто он не подозревал обо мне, я была уверена в обратном. Дэн все знал, поскольку я сама очень подробно рассказывала ему об этом, когда говорила по телефону, сидя на волнорезе около нашего жилища. Для Дэна не было загадкой, кто его звездная партнерша, и если он согласился на роль, то, безусловно, думал, что пора нам снова стать командой. Мне импонировал его тайный план, и Дэн мог не волноваться – я умею хранить секреты.

Кто бы мог подумать – несмотря ни на что, Дэн Кленси и его похожие на девичьи глаза все еще оказывают на меня такой же эффект, что и прежде. Я пыталась не замечать нервную дрожь, но – и это строго между нами – во время нашей встречи в баре гостиницы сегодня утром я ловила себя на том, что жадно гляжу на него, желая, чтобы он был моим. Да, я вчера несколько раз целовала другого мужчину, и страстно, но разве можно контролировать желания сердца? Дэн, может быть, самоуверенный и слишком следит за собой, а Мак прост и естественен, как океан, но Дэн есть Дэн. Он был моей большой любовью еще в те времена, когда ничего из себя не представлял, а теперь он любимец публики и, несомненно, скоро станет любимцем всего женского населения мира, посещающего кино. У него потрясающая внешность, и его невозможно не заметить. Неужели я все еще люблю его? Не уверена; просто не могу ничего с собой поделать.

– Ну, Милли, – пробормотала Фай, топчась в гостиной и собирая туфли и жакет, – я надеюсь, ты покончила с этим дураком раз и навсегда.

Я прочистила горло и еще быстрее заработала воском. Фай продолжила:

– Этот мужик – идиот, Милли, и мне наплевать, во скольких дерьмовых телешоу он участвует или на сколько дурацких голливудских вечеринок он ходит. Он все равно идиот. Небось думает, что теперь, когда он продвинулся, стал слишком хорош для всех своих старых друзей.

Я пробормотала притворное согласие, не поднимая головы, опасаясь, как бы лучшая подруга не прочитала в моих глазах истину.

– Так. Ты просто выйдешь и покажешь этому паршивому гомику Дэну, из чего ты сделана, ладно? Докажи им обоим, что ты настоящая серфингистка, черт возьми, хорошая актриса и тебе под силу эта роль. И никаких хлопот. О’кей, Милли?

– Что? А, да, ладно.

– Милли, – Фай взяла меня за руку, – я думаю, если ты вотрешь еще хоть немного воска в эту доску для серфинга, возможно, она утонет к чертям, как только ты положишь ее на воду. Ты втерла его более чем достаточно.

Я перевела взгляд с Фионы на доску (уже немного походившую на свечу) и снова на Фиону.

– Возможно, ты права.

– Я всегда права, – хихикнула она, помогая мне встать на ноги.

Мы стояли, сцепив руки, в передней комнате хмурого, но очень уютного жилища, бывшего нам домом в течение последних трех месяцев. Фай подняла на меня глаза и улыбнулась так тепло, что я невольно усмехнулась в ответ и почувствовала, как напряжение потихоньку отпускает.

– О’кей, моя самая лучшая подруга Милли, – сказала Фай твердо, – вот и все. Теперь ты провела свои исследования. Мы сотни раз посмотрели все дурацкие фильмы о серфинге, которые когда-либо были созданы. Ты едва не уморила себя своими занятиями и даже спасла дельфина. Ты прошла длинный путь для городской девочки, страдавшей водобоязнью.

Я сжала губы и неуверенно кивнула.

– И разве у тебя не самая крутая доска для серфинга, не говоря уже о лучшем инструкторе. К тому же твои друзья всегда тебя поддержат. Поэтому все, что нужно сделать, – это поймать волну. Подождать, когда поднимется занавес, и дать своей публике единственное фантастическое представление, которого она ждет. И показать, на что ты способна, черт возьми. Ты можешь сделать это, Милли, ты лучшая.

Фай говорила совершенно искренне, стараясь поддержать меня. Я прижала ее к себе, слезы страха, волнения и предчувствия хлынули из моих глаз.

– Спасибо, Фай.

– Не за что, я твоя самая большая поклонница. В любом случае давай поспешим. Ты готова пойти и показать этим дуракам свое умение?

– Готова, – сказала я, делая глубокий вдох. – Покажем им.

Теперь я знаю, как бедный Келли Слейтер должен был себя чувствовать на чемпионате мира, ожидая своей очереди. Предположим, толпа, образовавшаяся на пляже, чтобы посмотреть мое шоу, довольно небольшая, но весьма значительна по составу собравшихся.

Фиона, моя лучшая подруга и самая большая поддержка, боровшаяся за мою карьеру с того момента, как мы встретились, никогда не сомневавшаяся в моем артистическом таланте, несмотря на идиотскую работу, которой мне приходилось заниматься. Она размахивала двумя гигантскими красными помпонами, непонятно откуда выкопанными; вечная группа поддержки. Я не хотела ее разочаровывать.