Василий Иванович Чапаев - Александр Чапаев

В увековечение славной памяти героя 25-й дивизии тов. Чапаева Революционный военный совет Туркестанского фронта постановляет: присвоить 25-й дивизии наименование дивизии имени Чапаева…

Вечная слава погибшим борцам! Мщение и смерть врагам трудового народа»[697].

Командарм Лазаревич был заменен Г. К. Воскановым, командовавшим с 24 сентября по 6 октября 25-й дивизией, начальником 25-й дивизии назначен И. С. Кутяков. Командирами бригад стали С. Я. Михайлов, И. М. Плясунков, Е. И. Аксенов. С. В. Сокол возглавил Киргизскую кавалерийскую бригаду. Из кавалерийских дивизионов бригад и 25-го кавалерийского полка в дивизии была создана кавалерийская бригада, командиром которой назначен И. К. Бубенец. Возглавляемой им конной группой была истреблена группировка противника, действовавшая севернее Уральска.

В. И. Ленин, придавая большое значение ликвидации Уральской белоказачьей армии и высвобождению сил для помощи другим фронтам, 18 октября писал М. В. Фрунзе: «Все внимание уделите не Туркестану, а полной ликвидации уральских казаков всяческими, хотя бы и дипломатическими мерами. Ускоряйте изо всех сил помощь Южфронту. Нельзя ли взять оренбургских казаков под Питер или на иной фронт? Извещайте чаще шифром о фактическом исполнении»[698].

В ходе непрекращавшихся боев, проходивших с переменным успехом, в конце октября IV армия перешла в наступление с целью занять всю населенную полосу Уральской области до рубежа Лбищенск — Джамбейтинская Ставка, оттеснить войска противника в безлюдные степи, лишив ресурсов борьбы. В итоге упорных боев с 29 октября по 28 ноября эта задача была выполнена.

С занятием Джамбейтинской Ставки противник сосредоточил разрозненные части южнее Лбищенска и частью сил занимал район Сломихинской. Готовясь к дальнейшему наступлению, 25-я дивизия задержалась в занятых ею районах до 10 декабря. Население, не уходившее уже с казачьей армией, голодало и было поражено эпидемией тифа. Для облегчения его бедственного положения Совет Народных Комиссаров 7 декабря 1919 года принял гуманное постановление, которое могла принять только рабоче-крестьянская власть. В нем говорилось: «На основании донесения Революционного Военного Совета Туркестанского фронта о крайне бедственном положении семейств казачьего населения, эвакуированных белогвардейским командованием из родных станиц в глубь киргизских степей и ныне брошенных там без средств существования, без крова и медицинской помощи и вымирающих от тифа; принимая во внимание также вообще тяжелое положение всего населения Уральской области, бывшей ареной непрерывной двухгодичной борьбы, Совет Народных Комиссаров постановляет:

1. Народным комиссариатам: по военным делам, социального обеспечения и здравоохранения принять в порядке особой срочности все необходимые меры по облегчению положения населения области, по устройству возвращающегося в свои станицы беженского казачьего населения.

2. Отпустить для означенной цели в распоряжение Реввоенсовета Туркестанского фронта 100000000 рублей.

3. Вместе с тем в видах скорейшего восстановления в крае мирного порядка и ликвидации явно бессмысленного сопротивления части уральского казачества, продолжающего упорствовать в своей борьбе против рабоче-крестьянской России, вменить в обязанность командованию Туркестанского фронта принять все меры к скорейшему безболезненному решению данного вопроса, гарантируя именем Советской Республики личную безопасность и забвение прошлых вин всем ныне оставшимся по ту сторону фронта, вплоть до высшего командного состава и состава бывшего войскового правительства, при условии немедленного изъявления ими покорности Советской власти, немедленной сдачи в полной целости и сохранности всех запасов оружия, обмундирования, военного снаряжения и сохранения в неприкосновенности всех предприятий, промыслов и заведений, имеющих важное значение как для края, так и всей Республики»[699].

Чтобы гуманный шаг не преподносился врагами населению как уступка и слабость Советского правительства, М. В. Фрунзе в своем обращении к уральскому казачеству указывал, что в случае отказа прекратить войну они будут подавлены силой оружия. «Это предложение, — писал он, — является последней попыткой Советской власти разрешить безболезненно кровавую тяжбу. Ответственность за неудачу попытки падет целиком на вас»[700].

Широко обнародованное постановление правительства и начавшееся 10 декабря наступление оказали большое влияние на казацкое население и усилили разложение Уральской армии. Участились случаи сдачи в плен не только отдельных казаков, но и целых групп с вооружением.

С началом наступления в подчинение начдива 25-й дивизии И. С. Кутякова вошли 450-й полк 50-й дивизии, 1-й полк Красных коммунаров и формировавшийся 1-й Советский уральский казачий полк. Части 75-й бригады 10 декабря овладели Сломихинской, 13 декабря — Новой Казанкой. Части 73-й бригады 10 декабря с боем заняли Мергеневский и Каршинский, 13 декабря — Сахарную. В этих боях противник понес тяжелые потери. Но и в дивизии была большая убыль личного состава из-за эпидемии тифа. В некоторых полках оставалось по 300 человек. Командование дивизии получило разрешение пополнять полки освободившимися из плена красноармейцами и взятыми в плен казаками, изъявившими желание идти в Красную Армию добровольно.

В бою 18 декабря 73-я бригада овладела Калмыковом, взяла много пленных, 18 орудий, 80 пулеметов, броневик, несколько автомобилей и много военного имущества. 27 декабря части дивизии разбили четыре полка противника и заняли Кулагино. Отсюда белому командованию был направлен ультиматум с требованием прекратить боевые действия, сдать оружие и все материальные ценности. На ответ давалось три дня. Но по истечении срока белое командование запросило еще 10 дней, намереваясь эвакуировать белогвардейцев и вывезти ценности. М. В. Фрунзе потребовал начать решительное наступление, для преследования противника широко использовать конницу и не позднее 15 января 1920 года овладеть Гурьевом. Командарм Восканов потребовал от Чапаевской дивизии выполнить эту задачу к 12 января. 3 января дивизия перешла в стремительное наступление, проходя иногда до 50 километров в сутки. В Гурьеве поднялась паника. 5 января 1920 года 1-й и 2-й полки кавалерийской группы Бубенца ворвались в Гурьев, а вслед за ними вступили в город Пугачевский и Степана Разина полки. Немногим удалось бежать с генералом Толстовым. Были захвачены все части, находившиеся в районе Гурьева, большие военные трофеи и продовольственные запасы. М. В. Фрунзе 5 января телеграфировал В. И. Ленину: «Уральский фронт ликвидирован. Сегодня на рассвете кавалерия IV армии, пройдя за три дня 150 верст, захватила последнюю вражескую базу — Гурьев и далее до берегов Каспия…»[701]

В тот же день М. В. Фрунзе послал телеграмму Реввоенсовету IV армии: «Сердечно поздравляю геройские войска IV армии и их доблестное командование. Ни недочеты снабжения, ни ужасающие условия борьбы в пустынных и безводных местностях, ни страшные действия тифа, уносившего из наших рядов сотни и тысячи честных бойцов, не удержали их стремительного удара. Гурьев взят, и Красное знамя смотрится в волны Каспийского моря. Полкам, первым вступившим в Гурьев, полкам и командованию славной 25-й дивизии, всем частям и полкам IV армии и их доблестному командованию — ура!»[702]

Продолжая очищение Прикаспия, кавалерийская группа Бубенца 8 января заняла Доссорские промыслы и Большую Ракушечью пристань, не дав их уничтожить. Остатки разгромленной белой армии были добиты в степях. М. В. Фрунзе 10 января доложил телеграммой В. И. Ленину:

«8 января нашей кавалерией заняты Доссорские промыслы и Большая Ракушечья пристань. Промыслы целы. Ракушечью пристань противник пытался поджечь, но огонь нашими частями потушен. По донесению начдива, в Ракушечьей имеется около 12 миллионов пудов нефти. Электрическая станция совершенно цела. Для налаживания дела считаю необходимым немедленную посылку специального аппарата, о необходимости подготовки которого я докладывал две недели тому назад»[703].

Задолго до этого Владимир Ильич телеграфировал астраханским руководителям: «Обсудите немедленно… нельзя ли завоевать устье Урала и Гурьева для взятия оттуда нефти, нужда в нефти отчаянная.

Все стремления направьте к быстрейшему получению нефти и телеграфируйте подробно»[704]. Теперь задача, поставленная вождем, была выполнена.

Подводя итог борьбы и ликвидации Уральской белоказачьей армии, М. В. Фрунзе в приказе № 63 25 января 1920 года писал: «Одна из труднейших задач, выпавших на долю IV армии, — это поход на Гурьев. 500 верст от Уральска до Гурьева по грунтовым путям, по разоренным, покинутым жителями селениям, при скудости на местах продовольствия и фуража и чрезвычайной трудности подать его из тыла, антисанитарные условия, жестокая эпидемия тифа и суровая зима — создали исключительные условия для похода. Великая слава войскам и командованию! Все было преодолено… Победил красный воин»[705].