Алый цвет: том 1 - Владимир Орешников

стылый воздух. На стенах была подозрительно знакомая розоватая плитка. Маме она очень нравилась.

Я разинул рот, пытаясь отдышаться и вдохнуть больше кислорода. Вампиры могут не дышать на протяжении почти часа, а некоторые уникумы и того больше. Но все же вдохнуть воздух после выныривания - универсальный рефлекс всех разумных существ, дышущих легкими.

- Ма! - Выкрикнул я подозрительно тонким голоском. Но мне не дали ничего сказать. Большая розовая рука с длинными когтями вцепилась мне в шею и погрузила в воду.

Я булькнул и попытался барахтаться. Меня топили! Топили как котенка!

- Потерпи немного, сынок, - прошелестел мамин голос совсем рядом, - Скоро ты...

Я не выдержал и закричал. Легкие отчего-то невыносимо жгло, словно я вновь стал человеком. В нос залилась вода, я почувствовал, что тело тяжелеет еще сильнее. В голове появился плотный туман, а глаза начали закрываться. Может... И правда лучше умереть. Кажется, я в этом мире никому не нужен... И никогда не буду нужен.

Стоп. Что за бред?! Это не мои мысли! Я...

Огромная рука снова вытащила меня из воды и я наконец смог ясно увидеть ее.

Круглое лицо. Большие ясные глаза василькового цвета смотрят на меня с отвращением. Лицо с мягкими чертами лица обрамляют светлые волосы. Папа тоже светловолосый, поэтому мы с сестрой блондины. Но у него цвет волос не такой золотистый и красивый как у мамы, а какой-то неопределенный светло-русый. И глаза скучные, мутновато-карие. Ира... Аврора пошла внешностью в мать, только глаза у нее светло-карие и очень красивые. А у меня... Какой цвет глаз у меня? Я уже не помню.

- Ты бесполезен! - Закричала мама. Ее яростное лицо навсегда отпечаталось у меня в памяти.

Я успел только выдавить короткий писк, как снова оказался в воде. Я снова тону и захлебываюсь.

Внезапно голову пронзила острая боль. Мама.

Она всегда называла меня бесполезным. Ей всегда было что-то не так. Я чувствовал это в ее взгляде, во всех ее жестах. Она считала меня ошибкой.

Но почему она родила еще и сестру? Зачем? Это бы ничего не исправило. Ведь дело было не в том, что я был нежеланным ребенком. Я просто не оправдал ее надежд, из-за чего случилось что-то страшное. И поэтому мама... Не любила меня.

Иногда у нее случались приступы нежности. Но в основном она была ласкова только с сестрой, уделяя мне крохотную долю внимания. Но я все равно любил ее. Несмотря ни на что.

Она... Правда пытается меня убить?

За что? Неужели я ей настолько ненавистен? Я думал, что она любила меня хотя бы капельку. Я страстно надеялся, что она любит меня, просто втайне даже от себя. Ведь большую часть времени она вела себя со мной ровно и я думал, что она просто такая сдержанная. Ведь бывали моменты, когда она гладила меня по голове и называла ласковыми прозвищами. К тому же, она подарила мне Чарли и защищала его от отцовских нападок... Правда, потом она позволила ему выкинуть моего друга на обочину дороги...

Свет над головой померк. Тошнотворно теплая вода ванны сменилась стылой и соленой водой океана. Я замер.

Три моих самых постыдных страха: насекомые, врачи и океан. Первое я пытался терпеть и не обращать на это внимание, второго в моей не-жизни уже давно не было - слава богам, а третьего я просто-напросто избегал и не пускался в морские путешествия. Это было относительно легко, ведь я всегда жил на континенте. Я мог бы собраться с силами и постараться побороть свой страх, заставить себя мыслить разумно, хотя бы пытаться выплыть наверх, но не сейчас... Слишком резко. Я был не готов!

Я запаниковал и принялся барахтаться в воде. Слои воды давили на меня, я даже сначала не понимал где верх, а где низ. Но когда я понял, то все мое существо сжалось от чувства, что под ногами ничего нет. Только черная бездна... А надо мной слишком много воды, которая толкает меня в эту бездну. У меня нет выхода... Я... Я умру.

"Пользователь! В организме зарегистрирован критически низкий уровень кислорода! Рекомендую вам..."

Я чувствовал, что мое сознание затухает. Резерв практически на нуле. Кто успел меня высосать?

"Пользователь! Если вы не покинете данную среду в течении минуты, вы умрете! Начинаю обратный отсчет".

Пользователь? Кто... Это говорит?

"52... 51... 50..."

Тело онемело. Я не чувствую ног...

"33... 32... 31... 30... Пользователь, предупреждаю еще раз, вы должны выбраться из этой среды сию секунду!"

Я... Должен?

"Пользователь, вас ждут дома. Вам нельзя умирать. 23... 22... 21..."

Я почувствовал внутри себя мощный толчок. Я... Должен выжить. Я. Не. Умру.

Из последних сил я протянул вперед руку и выпустил импульс силы и безумного желания попасть домой. Туда, где друзья. Туда, где меня ждут. Где меня любят...

Сердце суматошно затарахтело, голова взорвалась болью. В солнечном сплетении словно образовалась огромная воронка. Такая противная пустота.

Но самое главное, что я почувствовал ручку двери.

Вывалился я на пол с огромным потоком воды, который отнес меня к дальней стене. Вода все прибывала. Кто-то кричал. Но я уже ничего не слышал.

***

Надо мной раздавались горестные рыдания.

- Ой что я наделала... - Стенал кто-то, - Что теперь бу-у-удет...

- Юджин... - Вторил ему другой голос, - Мой бедный, бедный братик...

- Пожалуйста, - Рыдал третий, - Пожалуйста... Пожалуйста...

Кто-то тонко заскулил, словно побитая собака. Я почувствовал на себе тяжеленькое тельце, которое лежало на моей груди.

Разлепив глаза, я встретился взглядом с Беллой. Глаза ее были полны прозрачно-розовых слез.

- Ты очнулся!!!

В следующую секунду меня чуть не задушили насмерть. Мне даже показалось, что у меня как-то подозрительно треснули ребра.

- Так, всем успокоиться! - Гаркнул Кэрриан. Вот за что я его уважаю, так это за хладнокровие в критических ситуациях, когда я выбываю из строя, - Вы его сейчас убьете!

Девчонки и подозрительно опухший Тимофей тотчас же умолкли и степенно расселись, сложив ручки на коленях.

- Что... - Прохрипел я, - Что произошло?

Рина покачала головой и приложила палец к губам. Поводив надо мной руками, она вынесла вердикт:

- Здоров. Только очень истощен. Здорово же вашей аурой полакомились, Господин, нескоро еще восстановитесь.

Я кивнул и посмотрел на Саню, лежащего на моей груди. Выглядел он чрезвычайно худым и больным. Он еле шевелился и только высунул язык, глядя на меня и словно улыбаясь. Что с ним произошло?