Островитянин - Джон Робертс

Бросая вызов, Импаба с воинственным видом расправил плечи и принялся размахивать палицей с каменным шаром на конце; в другой руке у него был кинжал.

Гейл не спеша поднялся с места. Взоры всех собравшихся устремились на него. Он нарочито медленно положил на землю свое копье, меч и нож.

— Взгляните! — завопил Импаба. — Он боится подойти ко мне с оружием в руках! Сопливый мальчишка! Пришел просить пощады, молокосос? Верни мне мою женщину и убирайся прочь, тогда, возможно, я сохраню тебе жизнь!

Гейл откликнулся спокойно, но достаточно громко, чтобы повсюду был слышен его голос.

— Это правда, что я отмечен духами, я сам дух в человечьем обличье, и я пришел сразиться с тобой, Импаба. Я слышал, что вы, эмси, превосходные борцы. Мои соплеменники, шессины, также считаются лучшими воинами в мире. Я готов схватиться с тобой без всякого оружия, но если ты боишься помериться со мной силами с голыми руками, то можешь взять любое оружие, какое только пожелаешь.

От изумления Импаба застыл с раскрытым ртом, словно жертвенное животное, настигнутое ударом жреческого ножа. Верховные вожди с жаром принялись обсуждать происходящее. Хотя Гейл не слышал их слов, он догадывался, о чем шла речь: вожди были бы рады поражению Импабы, но также опасались и возвышения Гейла. Разумеется, им пришлась не по душе мысль о том, что чужеземец, человек иной расы, выиграв всего одну схватку, станет их предводителем, и Гейл решил смягчить положение.

— Среди вас я чужак, — заявил он, — и хотя пророчества предсказывали мое появление в этих краях, я не думаю, что вы готовы без доказательств поверить моим утверждениям и словам Говорящего с Духами. Пусть порукой мне станут мои будущие деяния. Сейчас же я вступлю в бой за Диену не по тому, что желаю сделать ее своей рабыней. Она — не собственность, и я хочу, чтобы Диена сама могла решить свою судьбу.

— Это все пустые слова, потому что скоро ты умрешь, — с презрительным видом Импаба сплюнул себе под ноги. — И я готов без всякого оружия отправить тебя к праотцам!

С этими словами он отшвырнул нож и палицу, затем сбросил накидку. Зрители были необычайно взволнованы, ведь этот бой обещал стать захватывающим зрелищем сам по себе, но, кроме того, грозил и большими переменами в их жизни.

Трудно было вообразить себе более различных поединщиков, чем эти двое. Гейл был выше ростом, но Импаба казался куда более мощным, коренастым, с массивными руками и ногами и могучей грудной клеткой. Он был столь широк в плечах, что по сравнению с ним Гейл, принявший защитную стойку, казался едва ли не подростком.

Впрочем, зрители не обманывались насчет обоих бойцов. Хотя Гейл казался куда более стройным и хрупким, но движения выдавали в нем опытного воина, и хотя длинные крепкие мускулистые руки юноши и его тонкая талия скорее произвели бы впечатление на утонченного невванского скульптора, чем на вербовщика наемников, но опытные бойцы понимали, что истинная сила заключена не только в мощных мышцах, но и в правильных пропорциях всего тела.

Ноги у Гейла были длинные и крепкие, с сильными бедренными мышцами, перекатывающимися под кожей и четко очерченными икрами; это были ноги прирожденного бегуна. Что касается Импабы, то хотя ноги его и бугрились узлами мышц, но из-за постоянного пребывания в седле им недоставало подлинной силы. По сравнению с массивной верхней частью, нижняя казалась довольно невзрачной, так что отчасти он напоминал жука, вставшего на задние лапы. Для людей, хоть что-нибудь смыслящих в борьбе — а таковыми считали себя все представители племени эмси, — это было очень существенным недостатком, ведь при борьбе ноги имеют ничуть не меньшее значение, чем руки. Пока борцы стоят, то крепкие ноги придают телу устойчивость, позволяют быстро перемещаться и отбивают удары. Когда же поединщики, сцепившись, падают на землю, то ногой можно нанести смертельный удар или придавить противника.

Соперники, наконец, сошлись в схватке и осторожно закружили друг возле друга, терпеливо выжидая подходящий момент для нападения. Каждый стремился оттеснить врага в невыгодное положение, где его бы ослепил свет костра, и, поскольку у обоих борцовские приемы оказались весьма схожими, то долгое время схватка толком не начиналась.

Первым не выдержал Импаба. Он сделал обманное движение, словно собираясь схватить противника за шею, но Гейл не поддался на эту уловку. Чуть погодя Импаба повторил атаку, однако на сей раз уже всерьез. Гейл и теперь оказался наготове, и когда эмси прыгнул вперед, то подставил ему подножку, и тут же стремглав отскочил в сторону. Импаба тяжело рухнул на землю, однако в падении успел толкнуть противника в грудь и ухватить его за пояс.

Ощутив на себе хватку Импабы, Гейл тут же отскочил, и все равно от мощного удара у него перехватило дыхание. Лишь отчаянным рывком юноша сумел высвободить руку. Если бы сейчас кулаками он ударил Импабу по горлу, то мог бы без труда разделаться с ним, однако среди шессинов этот прием считался запретным, и Гейл не стал рисковать, опасаясь, что подобные же правила могут существовать и у эмси.

Тогда молодой воин уперся в землю пятками, чтобы удержать противника в движении, и, согнувшись пополам, также обхватил Импабу за пояс. Затем он резким рынком вскинул его в воздух, перевернул и швырнул через бедро. Это вынудило Импабу ослабить хватку, и эмси тяжело рухнул навзничь. Если бы они сражались по-настоящему, то Гейл немедленно набросился бы на упавшего врага, нанес бы смертельный удар пяткой в горло или сломал коленями ребра. Однако, правила поединка подобного не допускали, и он дал возможность Импабе подняться на ноги.

С лицом, искаженным от ярости, скалясь, точно дикий кот, эмси вскочил на ноги. Теперь он больше походил на хищного зверя, чем на человека, и двигался быстрее ядовитой змеи. Поединщики схватились стоя, причем каждый пытался сделать удушающий захват, одновременно не позволяя сопернику ухватить себя за шею. Импаба на миг одержал верх, стиснув горло Гейла, однако юноша тут же воспользовался этим, чтобы приподнять противника над землей. Лишившись опоры, тот слегка ослабил хватку, и поединщики вновь отпрянули друг от друга.

Теперь Гейл точно знал, что силой Импаба превосходит его. Преимущество было весьма значительным, однако не решающим. Судя по всему, Импаба совершенно не умел пользоваться ногами, так что по понятиям шессинов, он был бойцом лишь наполовину. И все же Импабе нельзя было отказать в проворстве, и руки у него были сильными, как клещи.

Впрочем, враг Гейла не был свободен и от иных недостатков. Больше всего подводил его неуправляемый бешеный нрав. Любой борец, когда позволяет гневу взять верх над хитростью и холодным расчетом, то в бою он больше не полагается на свое искусство, а использует лишь грубую силу, и в этом залог его поражения.