Хочу твоим первым - Инна Стужева

Сажусь.

Вот только Гордей и не думает оставлять меня одну.

Мне волнительно почти до обморока. Томительно. Плохо и хорошо одновременно.

- Держи, Бельчонок.

Усаживается рядом со мной, протягивает мне стакан.

- Что это? – спрашиваю, стараясь звучать непринужденно.

- Безалкогольный. Сок, вода, лед.

- Спасибо.

Беру стакан и делаю небольшой глоток.

Наблюдаю за тем, как Володя с Машей танцуют среди других посетителей клуба.

Она все также изящно, как с Гордеем, Володя совершенно неумело. Но Машу это ничуть не смущает. Она увлечена танцем. Володя то и дело посматривает на нас. Видно, что хочет сорваться, но каждый раз Маша, словно невзначай, удерживает его, возвращая его внимание на себя то каким-то вопросом, то телодвижением.

- Классно проходит ваше свидание, да? – спрашивает у меня Гордей.

Я кошусь на него и отодвигаюсь на самый край. Подальше от греха. Гордей усмехается.

Отворачиваюсь. Снова смотрю на Машу, и сразу перевожу взгляд обратно на Гордея. Потом снова на Машу.

И тут в моей голове будто что-то щелкает.

Повышенное внимание Маши к Володе с самого начала знакомства. Приглашение нас в клуб, а потом его на танец.

- Ты это специально, да? – выпаливаю я, начиная стремительно прозревать.

- Специально что?

Меня до ужаса бесит его манера отвечать вопросом на вопрос. Но сейчас я готова с этим смириться, лишь бы получить от него правдивый ответ.

- Ты подговорил Машу, чтобы она соблазнила Володю!

- Хммм, думаешь, у нее получится? Сделаем ставки? В случае твоего проигрыша, ты разрешаешь мне тебя целовать.

Мне хочется возмутиться его наглым словам, но интерес отчего-то пересиливает.

Голова кружится. И хоть я и понимаю, что в руках у меня всего лишь разбавленный сок со льдом, но отчего-то кажется, что там намного больше градусов крепости.

Хотя я уже знаю, что такой эффект вызывает не что иное, как близкое присутствие Гордея.

- А если выиграю я? – вопрос сам слетает с языка.

- Тогда я разрешу тебе целовать меня.

- Что?

Меня вдруг начинает разбирать смех. И на секунду я даже теряю свою обычную робость перед ним.

- Ты серьезно, Гордей? Хорош же спор.

- Более чем серьезно, Бельчонок. Хочу тебя целовать. Терпение на исходе.

- Терпение? Ты сам…сам пришел в кино и теперь сюда…ты…ты…хочешь нам помешать. Но только знай, что наши намерения с Володей серьезны, и мы…

- Ну все, надоело…сколько можно…

Гордей вдруг порывисто вскакивает с дивана, чуть ли не силой отбирает у меня стакан, оставляет на столик свой. Хватает меня за руку, заставляя подняться с дивана, тянет куда-то за собой.

- Гордей, ты что! Ты…

Не понимаю, как это происходит, но вот уже мы оказываемся в какой-то темной комнате, очертания предметов мебели в которой невозможно разглядеть после яркого освещения зала.

Понимаю только, что плотно прижата телом Гордея к одной из стен. Его руки крепко обвивают, зажимая в горячих тисках и блокируя всякое отступление.

- Хватит с меня, Бельчонок. Реально, задолбало представление, - произносит хрипло, проводя губами по касательной. Задевая лоб, щеку, мочку уха.

- Гордей…

- Нахрен все. Если не поцелую тебя сейчас, не знаю, что тогда сделаю. Пожар.

И тут же его губы вплотную прижимаются к моим. И замираем с ним так, оглушенные, дрожащие, почти на грани.

- Арин…- выдыхает в мой рот, а я уже не соображаю ничего. Все как тогда, когда в том подъезде целовал.

Про все забываю. Про все, совсем про все…

Мои губы сами собой тянутся к его, распахиваются, словно приглашая.

И он не медлит, не дожидается, пока я передумаю. Он проникает в мой рот языком и начинает так жадно целовать, что я теряю все остатки человеческого самообладание. Словно в какое-то дикое животное превращаюсь.

Запускаю руки в его волосы, и чуть ли не сама жмусь к нему посильнее.

Нравится. Хочу, чтобы не отпускал. Хочу вот так. Горячо, ярко, удушающе. Без оглядки на последствия.

- Гордей, так нельзя, - пытаюсь уцепиться за остатки ускользающего осознания, едва его губы перемещаются на мою шею, а потом рвутся ниже. – Прекрати.

Но ведь не хочу совершенно, чтобы он прекращал. Но умом понимаю, что надо бы…надо…попытаться как-то всю эту лавину придержать.

- Володя, мой парень, он, он…

Мысли пробивает всполохами, неяркими, почти затухающими.

- Опять Володя, забудь уже о нем…

В голосе Гордея мне чудятся нетерпение и досада.

- Ты играешь не по правилам, Гордей, - пытаюсь на него надавить, оттолкнуть.

И на удивление, он даже отстраняется.

- Не по правилам?

Взгляд расфокусированный, так и горит весь, дыхание прерывистое.

- Нахрен все правила, Бельчонок, - шепчет хрипло и снова тянется ко мне.

Задыхаюсь вместе с ним, но все же пытаюсь рассуждать здраво, а потому в этот раз его губы попадают лишь на мою щеку.

- Не честно это, ты…мы…Ты испортил нам все свидание, Гордей. Ты не даешь нам и шанса, хоть обещал. Мне неудобно перед Володей, я…

- Ты что? Еще скажи, что тебе также приятно с ним, как и со мной.

- Мне…я…я должна идти, Гордей, мы должны идти.

Он отстраняется.

Не спускает с меня взгляда, но и не удерживает больше.

- Что ж, иди.

Дышит тяжело, но не прикасается снова. Меня же не приходится упрашивать дважды, так как понимаю, второго шанса не будет. Не смогу снова оттолкнуть. Утону в нем. Захлебнусь в ощущениях и не выплыву.

Я выбегаю из помещения и спешу обратно в зал, ориентируясь исключительно по звукам. А едва вбегаю в хорошо освещенное пространство зала, как впечатываюсь грудью прямо в Володю.

Взбудораженная, взъерошенная. Наверняка красная, словно рак.

- Ариш, а я обыскался уже тебя, где ты была?

- Я…в уборную ходила.

Сглатываю, пытаюсь унять сердцебиение.

Мои щеки пылают от мыслей о том, чем я только что занималась, от своей испорченности и порочности, от страха, что Володя может заподозрить и ему будет неприятно. От нахлынувшего на меня раскаяния.