Отсчет - Дженнифер Л. Арментроут

Кажется, я ошибался.

Не было более совершенного, более прекрасного момента, чем этот. И я хотел целую жизнь таких моментов.

Кэти

Утром наши руки и ноги оказались сплетены вместе, а простыня — обернутой вокруг моих бедер. Потребовалось несколько хитрых приемов, достойных ниндзя, чтобы, извернувшись, высвободиться из хватки Дэймона. Я вытянула руки над головой и счастливо вздохнула. Все тело приятно ломило.

— М-м-м, это очень сексуально.

Я распахнула глаза. Шокированная тем, что оказалась выставленной напоказ, я схватила простыню, но Дэймон поймал мою руку. Мое лицо залилось пламенем, когда взгляд столкнулся с его лиственно-зеленым взглядом.

— Что случилось? — все еще сонно пробормотал он. — Теперь тебя вдруг одолела скромность? В чем причина?

Жар пронесся по моему горлу, кожу закололо. В чем-то Дэймон прав — прошедшей ночью я совсем позабыла о скромности, но тем не менее… В окно струился солнечный свет раннего утра. Я все же вытащила из его рук простыню и накрылась.

Он надул губы. Смешно, что даже с этой гримасой он выглядел сексуально.

— Я стараюсь сохранить загадку, — объяснила я.

Дэймон негромко рассмеялся, и этот тихий звук сразу отозвался во мне. Придвинувшись ближе, он поцеловал меня в кончик носа.

— На мужчин женская загадочность влияет не столь сильно, как это принято считать. Я хочу узнать каждую веснушку, изучить каждый дюйм твоего тела.

— Думаю, ты сделал это вчера ночью.

— Вовсе нет. — Он покачал головой. — Это было не более чем поверхностное знакомство. Я хочу знать их желания и мечты.

Я рассмеялась.

— Звучит смешно.

— Но это правда.

Он перекатился к краю кровати, сбросив с себя простыню, и спустил ноги на пол.

Мои глаза расширились.

Он плавно встал, совершенно не смущаясь своего обнаженного тела. Потянувшись, поднял руки высоко над головой. Наклонился, мышцы на его спине напряглись, и обозначились ямочки на ягодицах, привлекая мое внимание, которое не имело ничего общего с исключительно эстетическим созерцанием.

Наконец я заставила свой взгляд оторваться от его тела. Наши глаза встретились.

— Знаешь, есть такое предмет одежды под названием брюки. Ты должен их примерить.

Повернувшись, он дерзко ухмыльнулся.

— Тогда ты будешь разочарована. Только подумай, ты сможешь видеть это каждый день, начиная с сегодняшнего.

Мое сердце пустилось в пляс.

— Твою голую задницу? Ха. Избавь меня от этого.

Он снова рассмеялся, а потом исчез в ванной.

Я закрыла глаза — по телу разливалось приятное ощущение тепла. Каждый день? Навсегда? В животе затрепетало, и это не имело никакого отношения к его обнаженности. Просыпаться возле Дэймона, засыпать рядом с ним?

Я открыла глаза, когда услышала звук открывающейся двери. Он тер глаза, и я опять уставилась на него, застывая взглядом на совершенно неподходящих местах. Так всегда бывает: если знаешь, что куда-то смотреть не следует, глаза сами по себе выбирают запретное направление.

Он опустил руки.

— Похоже, у кого-то уже слюнки потекли.

— Что? Вот еще!

Но, скорее всего, он был прав. Так что я натянула простыню на лицо.

— Джентльмен никогда не укажет на что-то столь непристойное.

— Я не джентльмен.

Дэймон наклонился вперед, срывая с меня простыню. Я вцепилась в нее, готовая уже уступить в этой игре.

— Там нечего скрывать. Я поймал тебя.

— Отвали.

— Хотя бы у меня не текут слюни.

Он отшвырнул простыню на другую сторону широкой кровати. От его медленного взгляда у меня сжались пальцы на ногах.

— Ладно. Думаю, сейчас потекут.

Похоже, мое лицо так пылало, что могло сгореть еще до завтрака.

— Прекрати.

— Не могу.

Он положил руку с другой стороны от моих бедер и наклонился, дотрагиваясь пальцами до моего подбородка.

— Вот, поймал одну.

Рассмеявшись, я пихнула его в твердую грудь.

— У тебя завышенная самооценка.

— Угу.

Дэймон наклонялся все ниже, пока наши тела не соприкоснулись и его бедро не оказалось между моими. Он опустил голову, удерживая свой вес на руках, и скользнул своими губами по моим.

— Поцелуешь?

Я схватила его за плечи и быстро чмокнула.

— Вот, пожалуйста.

Насупившись, он покачал головой.

— Так целуют своих бабушек.

— Что? Поцеловать лучше?

Вытянув шею, я вложила в поцелуй больше напора.

— А теперь как?

— Отвратительно.

— Не слишком любезно.

— Попробуй снова, — предложил он, лукаво прищурившись.

Дыхание застряло в горле.

— Я не знаю, заслуживаешь ли ты лучшего поцелуя, сказав мне, что последний никуда не годился.

Дэймон сотворил своими бедрами что-то поистине поразительное, заставив меня задохнуться.

— Да, — самодовольно проговорил он. — Я заслуживаю еще один поцелуй.

Да, он заслуживал. Я снова поцеловала его, но отстранилась прежде, чем поцелуй превратился в нечто более глубокое. Дэймон нахмурился сильней, и я усмехнулась.

— Вот все, чего ты заслуживаешь.

— Я категорически не согласен с этим.

Кончики его пальцев двинулись по моей руке и ребрам. Чуть ощутимые прикосновения распространились на мой живот и дальше вниз. Все это время его взгляд был прикован к моему.

— Попробуй еще раз.

Однако я не шелохнулась. Ответом было движение его пальцев, отчего мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Я подняла голову, ощущая головокружение и легкость. Приникнув губами к его рту, я снова поцеловала его, уделив особое внимание его нижней губе. Когда я начала отстраняться, он придержал меня за затылок.

— Нет. — Его голос звучал очень тихо. — Этот поцелуй совсем немногим лучше. Может, мне нужно просто показать тебе, как нужно?

От жара его взгляда я задрожала, и все мое тело напряглось.

— Может быть.

И он показал — о боже, как никогда еще до этого. Прошлая ночь была сладкой, медленной и невозможно идеальной, но это было чем-то совсем иным, просто сердце замирало. В каждом поцелуе, в каждом прикосновении ощущалось отчаяние, которое резало душу подобно лезвию бритвы. Мы оба были словно оголенный нерв, и напряжение нарастало с каждым сделанным вдохом. Дэймон двигался на мне, а потом во мне, превращая тлеющий огонь в неконтролируемую бурю. Я уцепилась за него руками, когда разрядка сотрясла меня, Дэймон тоже последовал за мной, и очертания его тела на мгновение расплылись под утренним светом.

Казалось, мы лежали неподвижно целую вечность. Наши бедра все еще были тесно прижаты друг к другу. Мои руки сомкнулись вокруг его шеи. Одна из его рук касалась моей щеки, другая обвивала талию. Даже перекатившись на бок, он притянул меня к себе. Выбора у него было немного — я не отпускала его. Не хотела. Я хотела нажать кнопку «стоп», остановить все и остаться там, с ним. Потому что я знала: как только мы встанем с кровати и выйдем из комнаты, отдадимся во власть неизвестности. Мы должны будем принять несколько серьезных решений. После чего ни для одного из нас пути назад, к прежней жизни уже не будет.