Хардкор - Владимир Венгловский

А потом Абелард пал. Последняя битва между людьми и порождениями леса состоялась уже под его стенами, а позже, когда укрепления были разрушены, внутри города. Погибло много людей и монстров. Лес победил. Он всегда выигрывал своим упорством. На смену старым деревьям приходили новые, из темных глубин выползали монстры, и казалось, что дни людей сочтены.

Так я думал, стоя у открытого окна на вершине башни, но это было очень давно. Мысленно я тогда оказывался посреди сражения и совершал множество подвигов в городе, который теперь превратился в руины.

— Мы не одни, — тихо сказала Илва.

— Знаю, — ответил я.

Нас окружали тени. Они прятались у разрушенных стен, скрывались в сохранившихся подвалах, выглядывали темными силуэтами между деревьев. Призраки людей и монстров, погибших в давнем сражении.

— Не бойся, — прошептал я. — Они не опасны. Всего лишь лишенные разума проекции виртуалов, теперь ими управляет сама игра.

— Ты сумасшедший. — Илва смотрела, как призрак человека сошелся в бою с призраком тролля.

Тени сплетались, в стелящейся над руинами снежной мгле было не отличить, кто есть кто в бесконечном сражении. Мы шли по остаткам города, и вокруг кипела давно минувшая битва.

— Здесь теперь собираются тролли, чтобы устроить поединки — сказала Илва. — Сползаются со всего Железного леса. Твоим снадобьем тролля достаточно облить, чтобы он вновь превратился в человека?

— Да. Слышишь? — спросил я. Под каменной кладкой, на которой мы стояли, журчала вода. — Кажется, это течет Гьёлль. Когда-то по этой подземной реке доставляли товары прямо в замок. Речной путь контролировали саргарцы, но я знаю это лишь по рассказам.

Старый Виг, бывало, показывал мне свои шрамы, полученные в многочисленных сражениях.

«Вот это, — говорил он, демонстрируя рубец на правой руке, — след от молнии саргарца. Проклятые волшебники! Говорят, что свою магию они получили в призрачном городе. Это они изобрели накопители молний, но не те громадины в подвалах, что используют неудачники. Для себя саргарцы придержали махонькие, вот такие, — показывал старый вояка расстояние между большим пальцем и обрубком, что остался от указательного. — И потому могли метать молнии прямо из рук».

— Призрачный город, — пробормотал я. — Прошлый код, исходники старой игры.

— Что ты сказал? — переспросила Илва.

— Ничего.

Выходит, что я знал о том городе и раньше, просто забыл. Или игра позволила мне вспомнить только сейчас? Я обошел стену и наткнулся на провал — широкую дыру с осыпавшимися краями. На глубину вели каменные ступени. В темноте плескалась вода и скрипела древесина — подобный звук издают трущиеся друг о друга борта лодок. Раздался шорох, из провала выползла саламандра. Обежав вокруг нас, она захихикала и свернулась калачиком у моих ног.

— Где ты Олега потеряла? — спросила Илва.

Саламандра подняла голову и кашлянула. По комку сухой травы пробежало пламя. Я сорвал горящий клок и бросил в провал. Падающий огонек на секунду осветил качающиеся на волнах лодки. Черная вода Гьёлль разливалась у каменного берега широким омутом, а затем убыстряла свой бег и пропадала под сводами туннеля.

— Игра всегда дает шанс спастись, — сказал я. — Как думаешь, тролли в воду не полезут? Идем, а то не успеем до поединка.

Саламандра, недовольно чихнув, поползла за нами.

Центральная часть города сохранилась лучше окраин. Стены становились все выше, полуразрушенные дома прилегали друг к другу. На одной из крыш сидел ворон и разглядывал нас желтым взглядом. Когда я сделал шаг к дому, ворон сорвался с места и улетел, выкрикивая ругательства на своем птичьем языке. Переступив через остатки стены, мы зашли под крышу. Сквозь прорехи в потолке струился солнечный свет. Окна дома выходили на круглую площадь, где ветер играл снегом в безлюдном пространстве, закручивал вихри ледяных искорок вокруг сохранившегося остова какого-то памятника.

— Наверное, здесь тролли и сражаются, — прошептала Илва.

«Ты права, — подумали позади нас. — На старой площади проходят ритуальные бои».

Я обернулся, выхватывая меч. Это был не старик. Молодой черноволосый парень, почти мальчишка, стоял невдалеке и смотрел на нас пристальным, слегка прищуренным взглядом.

«Джереона убил ты?» — спросил тролль и сплюнул под ноги.

— Допустим, я.

Интересно, насколько он силен? Меня не обмануть нарочито молодым видом. Только высшие тролли способны принимать обличье человека.

«И правильно. — Тролль проследил за саламандрой, которая миновала его, обежав по дуге. — Не наш он был. Не признавал лесных законов. Но ты не обольщайся — я сильнее его и всё равно тебя убью. Отец победит выскочку, и тогда я тебя убью. Говорю сразу, потому что ты можешь попробовать спастись, а охота за бегущей добычей намного интереснее».

От удовольствия тролль пощелкал языком. Ну, этот хоть не называет меня мясом.

«Давно я не охотился. Походы в город с его сонными жителями не считаются. А волчица ничего, аппетитная. Отец приказал за тобой присматривать, чтобы ты выполнил, что должен. Вот здесь выскочку и поведут, по этой дороге, ты его легко достанешь. — Тролль подошел к обвалившейся стене и указал наружу. — Сопровождать его двое будут. Мрарк — он из наших, из отцовских. А второй — Круст, вот его остерегайся. Он тебя сразу убьет, как увидит. Не забывай, что ты мне должен достаться. Главное, удирать начни».

Тролль выглянул за стену, повернувшись ко мне спиной. Я едва сдержался, чтобы не рвануться и не ударить его мечом. Именно этого он ждал от меня. Хотел, чтобы я поддался безрассудному поступку. Я представил, насколько стремительно он обернется и схватит мою руку, ломая кости, вторым ударом проломит грудь. Или не успеет? Рискнуть? Вместо этого я опустил руку на плечо Илвы, которая готова была броситься на врага.

Тролль обернулся, ухмыляясь.

«Вот не понимаю я отца, — подумал он. — Старик ослабел? Что он заметил такого в этом выскочке? Наверное, пора мне самому стать вождем».

Тролль прикрыл глаза от приятных мыслей. Из-за угла метнулась темная фигура, схватила его за голову и перерезала горло. Тролль упал и уже на земле принял изначальную форму. Щупальца судорожно вздрагивали, из пузырящейся кровью раны вырывался хрип. Сокейт наступил на поверженное тело, несколько раз ударил мечом, затем выпрямился и поднял на меня лицо, скрытое за повязкой. В солнечных лучах блеснули острые зубы.

— Благодарить не буду, — сказал я. — Кажется, ты пришел убить меня.

Из-за угла вышел второй сокейт и остановился возле затихшего тролля. Шея серого так и осталась свернутой набок, и сокейт стоял, повернувшись ко мне вполоборота. Двое против двоих. Но сможет ли Илва драться?