Дракон из Неонсити (СИ) - Громовой Александр

Но вот, вдали показались огни, говорящие о том, что мы почти у цели.

— Де… дефановка! — прочитал ржавую вывеску Май, стуча зубами.

— Бли-ин, холодно-то как! А вот и дом деда нашего… Открыва-а-ай, дед! — истерично заорал я желая срочно попасть в тепло во что бы то ни стало.

Послышался скрип засова и стук тяжелой деревянной двери из-за высокого забора, а затем недовольный старческий голос недружелюбно пробурчал.

— Кто это там, шляется по ночам?! Сейчас как шмальну из берданки! А ну бр-рысь отседа!

— Дед Емельян! Это я Коля Дружинин… пустите погреться, мы лодку утопили.

Звякнул металлический крючок и в распахнувшуюся настежь калитку, на нас бодро выскочил сухонький дедок с ружьем наперевес.

— А ну стоять! Колька… ты чтоль? А Сашка батька твой, где, вы же вот только были чего опять принесло-то?

— Да мы тут сами, с другом вдвоем порыбачить приехали, вот! — и я сунул пакет с горбушей деду в руки.

— Ну, заходите коль с уловом! — с довольным видом, определив вес гостинца отступил с нашего пути дед.

Пока мы шли к хате, дед Емельян несколько раз внимательно на меня посмотрел, но ничего не сказал. А вот когда мы вошли в светлую теплую избу, они вместе с бабой Нюрой всплеснули руками.

— Батюшки святы, Колька ты ли это? — баба Нюра уставилась на меня круглыми глазами. — Когда так вымахать-то успел? Небось, в своих энтих… макдональцах химии наелся, глянь как разнесло!

— А ну баба, рот закрой! — прикрикнул дед. — Может он этот… паулерлихтир, вот! Давай ставь уху и тащи закусь, чего там есть… не видишь ребятки замерзли совсем.

Как выяснилось, время было довольно позднее, немногим больше полуночи, в общем, отдельное спасибо деду что нас впустил. От тепла русской печки порядком разморило и захотелось вздремнуть. Однако, дед Емельян, достал с подпола огромную бутыль с мутной жидкостью внутри, заткнутую кукурузным початком и уже явно настроился «нормально посидеть», а посему отказывать ему в этом удовольствие было никак нельзя.

Глава 24. Дискотека в райцентре

Дед Емельян, однако был здоров попить самогону и наливал себе от души, а наше здоровье он видимо решил поберечь что было к счастью и не давало нам с Маем напиться в полные лохмотья.

— Ой моро-о-оз моро-о-оз, не-е-е моро-о-зь меня-а-а-а,

Не-е-е моро-о-озь меня-а-а-а, мо-о-его-о коня-а-а-а…

Душевно вытянув последнюю ноту, смахнули пьяную слезу и громко звякнув гранеными стаканами в очередной раз выпили.

— Эх-х, хорошо сидим! — счастливо вздохнул Май.

— А знаешь Май… я вообще, животину разную очень люблю! — продолжил дед уже начатый сегодня разговор. — Никогда не обижаю разных там белок, бурундуков и прочую мелочь… Вот кабана того да, бью из ружа… но только по нужде не для забавы! Природа она наша мать… кормит, одевает, но и спросить может по всей строгости… И-и-ик! Ой, телевизир бывает врубишь так жить не хочется! Там завалило, там смыло… там пожгло все, к едрене фене… Мстит она! Эх-х-х человек, что же ты творишь?!

В сердцах дед встал пошатываясь, налил себе полный стакан и хватанул его разом занюхав половинкой луковицы.

Неожиданно, в поле нашего зрения появилась всклокоченная и возмущенная до глубины души баба Нюра! Она не стала ругаться, а молча взяла со стола недопитую бутыль с самогоном и также не произнеся ни звука унесла ее куда-то. Перечить женщине никто не решился, настолько недобрым был ее взгляд.

— Оп-пля! — зафиксировал момент дед. — Удар ниже пояса… И-и-к!

— Дед Емельян, — попытался успокоить его Май. — Да и ладно уже, хорош нам пить… спасибо большое за хлеб-соль, будем собираться.

Мы с Маем переглянулись и принялись надевать развешанные по печи вещи, которые отлично просушились и были приятно горячими.

— А ну стоять! — скомандовал Емельян. — Какой хорош? Только же начали… Сейчас поедем за водкой, в райцентр!

— На чем поедем-то, дед? — засмеялся я. — У тебя же отродясь транспорта никакого не было. Сам же говорил, что весь этот «шайтан» ненавидишь из-за «алчных нефтяников, которые губят нашу планету».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не было! — подтвердил дед Емельян. — А вот теперь есть! Па-а-шли покажу… И-и-к!

Стараясь не шуметь по убедительной просьбе деда, когда он, приложив палец ко рту протяжно сказал: «Тс-с-с-с!». С трудом переставляя непослушные ноги мы тихохонько выбрались во двор.

Из темноты забрехала собака и судя по голосу далеко не мелкая.

— Туман… Туман! — ласково позвал дед. — Подь сюды, дружочек!

Зазвенела цепь и на лунный свет из тени будки вышел огромный кавказец. Пес недовольно сморщил большой черный нос, когда дед полез обниматься, распространяя вокруг пары самогона.

— Р-р-р-р-р!

— Ну чего ты… чего? Ладно уж, иди… — он отпустил собаку, а мы облегченно выдохнули.

Пройдя к амбару дед гордо, со скрипом распахнул его ворота, где в темном проеме смутно угадывался высокий силуэт. Громко щелкнул выключатель и в пятне света от тусклой лампы с абажуром из консервной банки, обозначился видавший виды тракторок.

— Бе-ла-русь… — по слогам прочитал на обшивке Май.

— Он самый! — дед с довольным видом постучал ладонью по трактору. — «МТЗ — 50», я его за бесценок забрал с фермы недавно… разорились бедолаги! Старенький, конечно, но еще ого-го! Та-а-а-к… щас-с.

Он скрылся по пояс в черной тени корпуса и пошурудив там, без всяких предисловий завел двухтатный пускач! В ночной тишине этот звук был настолько душераздирающим, что я сразу представил бабу Нюру с огромной скалкой в руках.

Тын-н-н, дын-н-н, дын-н-н, тын-н-н, дын-н, дын-н-н!

— Кошмар! — прокричал Май мне в ухо обхватив голову руками. — Нас бабка сейчас убьет!

— Ни х…я! — возразил дед одними губами, так как голоса его не было слышно за грохотом пускача.

Тур…тур…тур… тур-тур-тур… тур-тур-тур!

Старенький дизелек завелся как часики.

— Па-а-а машина-а-а-м! — дед резво сиганул в кабину и замахал нам оттуда руками, мол давайте скорей, валим-валим.

Не желая встречаться с разъяренной бабой Нюрой, мы без дальнейших уговоров попрыгали в кабину трактора. Мая я пустил вперед, к деду, чтоб ненароком не вывалился, а сам остался стоять на подножке. Лихо разгазовав движок дед рванул с места и не успели мы глазом моргнуть, как очутились на улице выломав к херам хлипенькие ворота в заборе которые забыли открыть… Дед Емельян только хлопнул себя ладонью в лоб, мол вот старый дурак!

— Завтра на место поставим! — заорал он, перекрикивая двигатель, а мы закивали ему выражая дружное согласие.

Выскочив на проселочную дорогу, наш тракторок шустро припустил по колее, мелькавшей в неверном свете допотопных фар.

— Куда едем-то? — спросил я деда.

— Говорю же в райцентр, в Евлановку! — дед мастерски прошел очередной поворот.

Евлановка… помню я этот райцентр! Как-то давно, на очередной рыбалке поехали мы туда за хлебом и пока отец в магазине был, а я караулил мотоцикл на улице, будучи на посту получил недвусмысленных люлей от местных ребят за то, что я из города. Неприятные воспоминания детства заставили передернуть плечами.

До Евлановки, на самом деле было рукой подать и не понятно нафига мы вообще на тракторе поехали, да еще и ворота снесли, можно же было пешком минут за сорок обернуться.

Как ураган влетели в райцентр, на площадь перед местным Домом культуры, где располагался единственный в округе круглосуточный магазин, а по-модному «Минимаркет» о чем гласила надпись на кривой обшарпанной вывеске.

Припарковав своего «стального коня» и заглушив мотор, мы спрыгнули на землю, а далее инстинктивно копируя разбитную сельскую походку деда Емельяна прошли в магазин.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

За прилавком стояла заспанная девица, которую только что разбудили двое изрядно подвыпивших парней, явно пришедших за добавкой. Они уже приобрели два пузыря водки и очевидно, просто болтали с девахой желая предложить от себя море мужского тепла, что ей явно не нравилось, судя по вспыхнувшей надежде во взгляде, когда мы вошли.