Тайная битва сверхдержав - Александр Орлов

«В международных отношениях случаются такие вещи, которые нельзя объяснить словами широкой публике… Мы порой ведем себя весьма агрессивно, но вы ничего не знаете об этом… Я знаю такие вещи, которые не могу позволить себе рассказывать даже жене… Наша разведка действует весьма активно и часто рискованно. Так что всякое может случиться».

Он сказал, что ему известны аргументы тех, кто хочет разорвать дипломатические отношения с СССР, но ведь это будет «шаг к войне», и закончил:

«И если это сделать, то возникнет следующий вопрос: вы готовы к нападению? Что касается меня, то я лично не готов к нападению. Необходимо понять, что может наступить день, когда нам придется вступить в войну. И если народ узнает, что мы ее как-то спровоцировали…» {383}.

Тем не менее, несмотря на полное понимание опасности нарушения советских границ, американская разведка не только не прекращала их, но и продумывала все новые ходы в этом направлении, рассчитанные на увеличение объема разведывательной информации и в то же время снижение риска провала и гибели людей.

В 1956 году на вооружение разведывательной авиации США поступила более совершенная фото — и радиоэлектронная аппаратура. Ею были оснащены самолеты В-47Е и В-47Н. В марте — мае такие самолеты действовали с авиабазы в Туле (Гренландия), совершая полеты над Северным полюсом и Кольским полуостровом, Новой Землей, Беринговым проливом. Каждый день в светлое время вылетали 4—5 экипажей. Их маршруты предусматривали вторжение в советское воздушное пространство. Эти разведполеты подтвердили первоначальные данные, что северные районы СССР имеют слаборазвитую радиолокационную сеть и мало активных средств ПВО {384}. В том же году была проведена операция «Генетрикс»: массированный запуск аэростатов из ФРГ и Турции, маршруты которых проходили через СССР и заканчивались в Тихом океане, где контейнеры с фотоаппаратурой сбрасывались в назначенном районе, где их подбирали специальные команды. Однако эта операция не принесла успеха. Из 516 запущенных аэростатов только 44 дошли до Японского моря. Остальные были сбиты советскими истребителями или не долетели до назначенного района по техническим причинам {385}.

Поскольку запуск аэростатов в воздушное пространство СССР не дал сколько-нибудь ощутимых результатов, ВВС США продолжали и глубокую авиационную разведку приграничных регионов Советского Союза. В марте 1955 года три RB-45 под командованием майора Дж. Андерсона произвели разведывательный полет в ночное время с задачей установить дислокацию и возможности РЛС социалистического блока на территории Чехословакии, Польши и прибалтийских республик СССР. Ночь была выбрана специально, чтобы затруднить перехват разведчиков советскими истребителями, которые противодействовали самолетам-шпионам. Все три RB-45 благополучно вернулись на свои базы.

В апреле и начале мая того же года САК ВВС США осуществляло «проект Сишор» (морское побережье) по специальному заданию ОКНШ. Четыре RB-47Е, оборудованные 100-дюймовыми длиннофокусными фотоаппаратами, выполняли разведывательные полеты над районами Северной и Восточной Сибири. Они действовали с авиабазы Айельсон (Аляска). Главная задача этих полетов состояла в том, чтобы разведать систему ПВО и ВВС на северном, главном для стратегической авиации США, маршруте, выводящем в глубинные военно-промышленные регионы Советского Союза кратчайшими маршрутами.

В марте — мае 1956 года командование САК провело еще одну разведывательную операцию — «проект Хоумран». В течение 7 недель новые самолеты-разведчики RB-47E и RB-47H, действуя через Северный полюс, вылетали на задания практически ежедневно и вели разведку прилегающей к СССР акватории Северного Ледовитого океана и северосибирских районов СССР на пространстве от Кольского полуострова до Берингова пролива. Эту операцию осуществляло специальное подразделение САК в составе 16 RB-47E 10-й эскадрильи стратегической разведки, а также 5 самолетов RB-47H 343-й эскадрильи стратегической разведки. Их обслуживали две эскадрильи самолетов-заправщиков (28 КС-97). Полеты производились с авиабазы Туле (Гренландия) и велись почти в полном радиомолчании.

Руководство разведкой ВВС разделило советское арктическое пространство на три базовых сектора: от Кольского полуострова до острова Диксон (Карское море); от Диксона до бухты Тикси (море Лаптевых); от Тикси до Берингова пролива. Как правило, B-47 вылетали парами на фото — (Е) или электронную (Н) разведку, в зависимости от предназначения самолета. В ходе ежедневных полетов, проводившихся в дневное время американским разведчиком, удалось получить фотографии советского новоземельского ядерного полигона; установить, что радиолокационные станции на севере СССР немногочисленны и удалены друг от друга на значительные расстояния. Аэродромная сеть в этих районах явно не обеспечивала базирования необходимого количества перехватчиков. За все время операции только в трех или четырех случаях RB-47 приходилось уходить от преследования советских истребителей.

Отсутствие эффективной ПВО на севере СССР позволило американцам перейти к более активным действиям. 6 и 7 мая 1956 года по шесть RB-47, взлетев с аэродрома Туле, пересекли Северный полюс и вторглись в светлое время суток в воздушное пространство Советского Союза в районе города Амбарчик. Им удалось беспрепятственно сфотографировать территорию от Анадыря до Берингова пролива, после чего приземлиться на авиабазе Айельсон (Аляска). Всего из Туле за этот период было совершено 156 разведывательных полетов у советских северных границ {386}.

Советские радиолокаторы наблюдали и отслеживали эти полеты, но малое количество истребителей, причем, как правило, устаревших типов, не позволяло вести борьбу с нарушителями хоть сколько-нибудь эффективно. Но правительство СССР не оставило без внимания деятельность американской авиации у северных рубежей нашей страны. Посольству США в Москве была вручена нота протеста, датированная 14 мая. 28 мая президент Эйзенхауэр пригласил на совещание по поводу советской ноты высшее руководство вооруженных сил США и ЦРУ. Было решено прекратить полеты воздушных разведчиков на севере СССР. На следующий день госдепартамент вручил советскому послу в Вашингтоне ноту, в которой выражалось сожаление по поводу того, что навигационные трудности в Арктике могли стать причиной нарушения американскими самолетами воздушного пространства СССР, если таковые и были» {387}.

Таким образом, до второй половины 50-х годов авиация США и стран НАТО вела главным образом разведку приграничных районов СССР, пытаясь получить сведения о противовоздушной обороне и близлежащих аэродромах. Но с течением времени накапливалось все больше информации о работе в СССР по созданию ядерного и ракетного оружия. Однако основные объекты этих программ (испытательные полигоны, позиции для развертывания новых видов оружия и т. д.) находились в глубине советской территории, куда становилось все сложнее проникать воздушным разведчикам Запада. Парад в Москве 1955 года показал, что и в области создания стратегической авиации Советский Союз достиг значительных успехов. Американское общественное мнение все больше приходило к убеждению, что Соединенные Штаты отстают от СССР на важнейших направлениях научно-технического прогресса.

В Пентагоне и ЦРУ пришли к выводу о необходимости немедленно приступить к сбору данных о советских программах разработок стратегических средств воздушного нападения.

Таким средством стал специально сконструированный для ведения фото — и радиоэлектронной разведки с больших высот, недосягаемый для истребителей и зенитной артиллерии того времени самолет, созданный талантливым инженером Кларенсом Джонсоном, вице-президентом самолетостроительной фирмы «Локхид», и его сотрудниками Эдвином Лэндом и Эдвардом Парселлом. Они назвали свое детище «Ангел», а официально У-2 (от английского слова utility — практичный).

Поиск варианта высотного разведчика начался еще в 1951 году, когда американская фирма «Мартин» пробовала приспособить для этой цели усовершенствованный вариант «Канберры». Однако специалисты разведки в ВВС США пришли к выводу, что двухдвигательный самолет никогда не сможет набрать требуемую высоту. Тогда к делу приступила фирма «Локхид». Осенью 1954 года создатели проекта У-2 обратились к директору ЦРУ А. Даллесу с предложением финансировать и принять на вооружение их проект. Даллес вначале был против. Рыцарь «плаща и кинжала», он считал разведывательную авиацию чисто военным средством. Однако Джонсон и Лэнд убедили его. 24 ноября изобретатели У-2 встретились с президентом Д. Эйзенхауэром. Они аргументированно убеждали его в том, что только такой самолет может обеспечить получение необходимых сведений о продемонстрированном в мае того года на параде в Москве советском бомбардировщике М-4 (по терминологии НАТО — «Бизон»), не рискуя быть сбитым советской ПВО. Президент дал согласие на то, чтобы самолет этот использовался под эгидой ЦРУ, а не ВВС {388}.