Жизнь, продиктованная Говорящей Шляпой - Скарамар

в жизни каждый раз, когда я вижу его. Флитвик нажаловался, а ведь я ничего не сделал. А Синистра срывается на меня, чем бы я ни занимался. Я изо всех сил стараюсь не оскорбить её, а она кричит на меня за то, что я неправильно настроил телескоп, как будто я сделал это нарочно, чёрт возьми.

Он встал и принялся расхаживать по комнате.

— Я пытаюсь делать то, что она говорит, но она же цепляется к каждой мелочи, и я отвечаю, а потом у меня ещё больше неприятностей с вами, а я даже ничего не сделал, кроме как сказал ей, что это не я сломал её драгоценный телескоп — это был чёртов Малфой и его тупые головорезы. Но не-е-е-ет, он ничего не мог сделать, потому что он же такой лапочка, но даже вы знаете, что это неправда. Просто потому, что он чертовски хорош в том, чтобы не попадаться, как последний придурок. Тупая сука думает, что он какой-то ангелочек, а я — исчадие ада.

— Я понимаю твоё настроение, Гарри, но твой тон оставляет желать лучшего. Называть своего профессора «сукой» — это именно та грубость, из-за которой ты попадаешь в неприятности.

— Какая уж есть! Как вы хотите, чтобы я её называл?

— Хм… возможно, «мегера». Это слово означает то же самое, просто оно старомодно и поэтому больше не считается ненормативной лексикой.

— Ни за что. Синистра далеко не такая прикольная, как Катарина*.

На секунду Гарри почувствовал себя глупо, сообразив, что профессор вряд ли узнает эту отсылку, однако Снейп вдруг слабо улыбнулся.

— Эта леди действительно умела обращаться со словами, верно? Ладно, не мегера. Как тебе гарпия? Стерва? Профурсетка?

«Он читал «Укрощение строптивой»? Профурсетка? Конечно же, он ведь не это имел в виду…»

Гарри поднял бровь.

— Вы действительно предлагаете, чтобы я назвал уважаемого профессора шлюхой?

Северус в ответ тоже приподнял бровь.

«Упс…»

— Пожалуй, нет.

Гарри ухмыльнулся. Наверное, Снейпу тоже не нравится эта… путана.

— Тогда гарпия.

— Я так понимаю, тебе нравится Шекспир?

— Я только одну книгу читал. Даже не успел закончить.

— А почему?

— Книга… потерялась.

«Почему он вдруг словно запнулся?»

Снейп медленно поднялся и внимательно просмотрел книги на полках позади своего стола, затем выбрал три и вручил их Гарри.

— Вот. Если тебе понравилась та книга, скорее всего, понравятся и эти. Похвально, если сможешь определить зелье, которое по сюжету делают ведьмы.

— Я получу подсказку?

— Нет. Но книга даёт полный список ингредиентов, и зарифмован он идеально*. Что касается другой пьесы — я думаю, тебе понравится трюк, который они сыграли с Мальволио*. Верни книги, когда прочитаешь, но если хочешь, можешь не спешить.

— Э-э-э… Спасибо, — сказал Гарри, аккуратно положив книги во внешний карман рюкзака.

— Не за что. Так почему же ты нагрубил профессорам? Что случилось?

— Ничего.

— Правда ничего?

Ох, нет. Что, если он просто скажет, что не хочет об этом говорить? Раньше это срабатывало. Гарри слегка улыбнулся, чувствуя, что ему хочется немного подколоть этого человека:

— Нет, сэр. Так говорят, когда правда — это что-то личное.

— Понимаю, — Северус поднял бровь. — Я бы даже уважал это личное, если бы не получал жалоб от твоих профессоров и если бы ты не ударил друга. Что происходит?

— Разве мало того, что у меня было плохое настроение?

— У тебя может быть плохое настроение. Но тебе не разрешается из-за этого грубить профессорам.

— Я и не собирался! — Гарри не хотелось врать. — Ну, по крайней мере, почти.

— Я в курсе. Вот почему я хочу знать, что происходит.

— Я плохо спал, — наконец признался Гарри, — просто на меня навалилось слишком много.

— Из-за неприятностей с мистером Забини? — нахмурился Снейп.

— Нет, сэр. Я извинился и… убедил его оставить меня в покое.

— Ты действительно извинился? Хорошо. — В его голосе снова прозвучало одобрение, и Гарри обнаружил, что ему это нравится.

«Прекрати. Ты его ненавидишь. Одобряет он или недоволен — для тебя это ничего не значит!»

— Тогда что же тебя беспокоит? — продолжил Снейп.

Гарри, конечно, не мог рассказать профессору о собаке на третьем этаже, и он уже сообщил, что ситуация с Блейзом улажена. Обо всём этом не стоило и рассуждать. На самом деле его беспокоила другая, более существенная проблема — запутанные чувства Гарри к самому Снейпу.

«Как будто я собираюсь об этом говорить».

— Ничего, сэр.

— Прости, но я в этом сомневаюсь. Если хочешь, чтобы мы перестали говорить на эту тему, то, пожалуйста, так и скажи.

— Я не хочу говорить об этом, — Гарри закатил глаза, помедлил и добавил из вежливости: — Пожалуйста.

— Хорошо, не будем об этом, пока ты не позволяешь этой проблеме управлять своим поведением. Несмотря на все доказательства обратного, ты знаешь, как себя вести.

— Хм-м, — уклончиво ответил Гарри.

Снейпу это, похоже, не понравилось.

— Возможно, это послужит для тебя некоторой мотивацией: я жду, что ты извинишься перед профессорами Квиррелом, Флитвиком и Синистрой за своё поведение.

— Извиниться перед этой су… гарпией? Чёрт возьми, нет!

— Мистер Поттер, у вас только что закончились отработки. Это действительно того стоит?

— Да! Синистра ненавидит меня, что бы я ни делал. Я не стану извиняться перед этой… злобной коровой, профессором астрономии, когда ей всё равно наплевать.

— Станешь, — просто сказал Снейп.

«Звучит плохо».

— Но почему?

— Потому что ты знаешь, что если не извинишься сам, я сейчас же затащу тебя в её кабинет, и ты сделаешь это при мне. Выбор за тобой. Думай об этом как о тренировке, когда тебе придётся иметь дело с начальником, которого ты ненавидишь.

— У меня достаточно таких тренировок с вами, — сердито огрызнулся Гарри, сверкая глазами.

— В таком случае твои результаты отвратительны, — Северус не стал обижаться и лишь слегка насмешливо улыбнулся, — и тебе нужна дополнительная поддержка.

— Последние десять лет Дурсли пытались научить меня «хорошим манерам», — усмехнулся Гарри. — Посмотрите, как много им удалось! Я не собираюсь превращаться в какого-то идеального святого ребёнка.

— А я этого и не жду.

«Не ждёшь? Ты же первый этого хочешь!»

— Тогда чего вы хотите?

— Я хочу, чтобы ты извинился перед тремя людьми за свою