Социальная сеть "Ковчег" -2 (СИ) - Вецель Евгений Анатольевич

— Очень интересно, — сказал я. — Расскажи.

— Это долго рассказывать, — нахмурился он.

— Рассказывай, — повторил я.

— Я тогда коротко, — убрав ноги со стула начал Аполлион. — Современным странам не выгодно, чтобы граждане умели объединяться друг с другом. Поэтому, в том числе, во всех СМИ рассказывают про убийства, изнасилования, воровство и грабёж. Нужно, чтобы никто не верил друг другу. Выгодно сталкивать граждан лбами. Выгодно создавать недостаток ресурсов, чтобы жители городов дрались за них и ссорились друг с другом.

— Разъединяй и властвуй, — резюмировал я.

— Точно! — похвалил Аполлион. — Применяется всё, что помогает разобщить общество. Кружки, секции и спорт — становятся дорогими и недоступными основной массе людей. Используя человеческие слабости, толпу усаживают у экранов телевизоров и компьютеров. Правительству выгодно, чтобы люди сидели по домам, а не скучали. Солдат всегда должен быть занят.

— Зачем? — уточнил я.

— Если человек купил всё, что хотел, — увлечённо начал он. — Если у него отличная семья и множество счастливых детей и есть всё, что нужно, появляется опасность.

— Какая? — удивился я.

— Он начинает задумываться о правителях, — продолжил Аполлион. — Не имея проблем, на которые он тратил бы своё свободное время, он будет совать нос туда, куда его не просят. Поэтому его нос нужно отвлечь.

— Чем? — спросил я.

— Мало ли, — улыбнулся Аполлион. — Уткнуть его нос в телевизор или компьютер. Выдать ему бутылку пива с усилителем вкуса. Сделать его алкоголиком, наркоманом или зависимым от антидепрессантов. Повесить на него кредиты и ипотеку. Жене его объяснить женские права. Воспитать во всех членах семьи нетерпимость друг к другу. Возбудить проблему отцов и детей.

— Как её возбудить? — наивно спросил я.

— Между отцами и детьми, — улыбнулся Аполлион, — вражду возбудить проще простого. Нужно менять культурные ценности раз в двадцать лет. Так, чтобы отцы не могли понимать увлечения детей и наоборот. Нужно постоянно менять моду. Организовывать разные секты и клубы по интересам, где рассказывать, что все остальные люди, кто нас не понимает — другие. Нужно с этими «другими» быть осторожнее. Про отупение нашей системы образования, я вообще молчу. Все знания делят на несвязанные между собой кусочки и преподают их под видом игр и стихов запоминалочек. Стараются не давать цельной картины мира.

— Как логично ты всё рассказываешь, — похвалил я. — И ты, правда считаешь, что во всём замешана Тринити и Штерн?

— Я в этом уверен, — твёрдо сказал Аполлион. — В последние годы, начались ещё более страшные вещи.

— Какие? — спросил я.

Аполлион с чувством затушил сигару в блюдечко и, наклонившись ко мне, начал отвечать:

— Похоже, эти злодеи, начинают понимать, что люди умнее, чем им казалось. Люди стали догадываться, что их троллят. Они начинают вырабатывать защитные механизмы. Скоро люди научатся не обращать внимания на все помехи, которые создают многочисленные генераторы мусора. Технология помех, перестаёт работать. И это для людей плохо.

— Чем? — удивился я.

— Сегодня, правящая элита взволнована, напугана и уже около 20 % этой властной пирамиды в мире, стали сомневаться. Они всё больше и больше, задумываются о том, что строят неправильную систему. Систему, основная цель которой — уменьшение численности людей на планете.

— Ты хочешь сказать, всё что делается, призвано уничтожить человечество? — удивился я.

— Конечно, — ответил Аполлион. — Но не всё человечество. Часть людей оставят. Как только людей станет настолько меньше, что ими можно будет управлять, мировые правители перестанут скрываться. И ты не сомневайся, что они сделают это резко и имея значительные резервы в рукаве. Они не дураки и очень опасные люди. Тринити и Штерн воспитывали их годами. Всё продуманно.

— И чем для людей плохо то, что люди научились фильтровать информационный мусор? — спросил я.

— Люди намекнули мировому правительству, что их действия престают быть тайной, — продолжил Аполлион. — Люди загоняют зверя в угол, и скоро тот будет обороняться. Люди выманивают зверя из укрытия. Но люди не имеют достаточно сил, чтобы противостоять мировому правительству. Слишком долго их разъединяли друг с другом. Должно смениться несколько поколений, чтобы пелена спала с глаз людей.

— И какой план у Тринити и Штерна? — спросил я.

— Раньше в их план, входило постепенное и незаметное истребление людей. Они собирались за несколько сотен лет уменьшить численность до 1–2 миллиардов людей. Но сейчас расход нефти, угля, урана настолько высокий, что им нужно торопиться. Люди начинают догадываться, что их истребляют их же зависимостями.

— Какими зависимостями? — уточнил я.

— Пиво, деньги, наркотики, чрезмерная нездоровая еда, сигареты, беспорядочные связи, бесконечное сидения за телевизором и компьютером, анорексия и так далее. Много всего. Люди подсаживаются на всё, что может приносить удовольствие. Способность становиться зависимым — красная кнопка уничтожения человечества.

— И какой теперь план у Тринити и Штерна? — спросил я.

— Ядерная война, — ответил Аполлион.

— Не может быть, — отмахнулся я.

— А чего им бояться? — улыбнулся Аполлион. — Серия локальных взрывов, природа восстановится быстро. Ей радиация только в помощь. Ты видел, какие вырастают грибы на заражённой почве? Социальная сеть Ковчег станет только сильнее. Перенаселение людей для них, большая помеха. Для космических технологий и возобновления прежней рождаемости, достаточно горстки учёных и толпы рабочих. Зачем деревьям всё расплодившееся человечество?

— Нужно их остановить! — твёрдо сказал я.

— Вот этим мы и займёмся, — улыбнулся Аполлион.

Даша

Когда я летел обратно к себе в Лос-Анжелес, я думал о том, как несправедлив мир. Только расслабишься и поймёшь, что у тебя всё хорошо, как сразу наваливаются новые неразрешимые проблемы. Пережить ядерную войну, не входило в мои планы. Тринити и Штерн совсем не имеют сердца. Я и многие другие, даже не хотят думать о том, как готовиться к этому событию. И это настоящее счастье. Пусть лучше военные думают о нашей безопасности. Мы же платим им за эту работу своими налогами и не обязаны всё делать за них.

Мне очень хотелось не думать на эту тему. Очень хотелось закопать голову в песок и забыть всё, что наговорил Аполлион. Очень хотелось, вместо этого пойти сейчас к пилоту, и попроситься за штурвал. Но я набрался смелости и стал думать и анализировать. Мартин сидел рядом со мной и пытался разговорить меня, но у него ничего не получалось.

Когда мы приземлились дома, у трапа самолёта стояла знакомая спортивная красная машина. Мартин улыбнулся мне и отправился в большой лимузин. А я посмотрел на моргающие фары спорткара и махнул рукой водителю. Я погрузил свой небольшой чемодан в багажник и увидел, что пассажирская дверь чуть приоткрылась. Даша всегда открывала мне дверь изнутри, хоть ей и приходилось тянуться через всю ширину салона.

Я сел на своё место и поцеловал свою жену. Она ласково посмотрела на меня, поправила мне чёлку и спросила:

— Как дела?

— Если не считать пары мелочей, всё хорошо, — улыбнулся я, понимая, что вру.

— А у меня для тебя сюрприз, — рассмеялась Даша и завела мотор.

— Какой? — спросил я, разглядывая новый платок, вплетённый в волосы.

— Дома покажу, — улыбнулась она и, пристегнувшись, вдавила педаль газа.

Колёса заскрипели. Уверен, что мы оставили несколько грамм резины на аэродроме. Меня вжало в сидение, и я с трудом успел пристегнуть ремень. В багажнике чтото брякнуло, давая понять, что мой чемодан, теперь прижат к стенке. Мы неслись к выезду с взлётного поля. Даша со скрипом на асфальте обогнала лимузин Мартина и чуть не снесла крышу автомобиля на чудом успевшем отрыться шлагбауме.

Когда мы выехали из аэропорта, я уже держался ногами и руками. Но Даша плавно замедлилась и вернулась в нормальный темп движения. Её лицо стало немного задумчивым. Я воспользовался возможностью и сказал: