Проповедь в аду - Олег Рыбаченко

Солдаты Великой России орут:

— Смерть наци! Сволочи, даже конфедераты так не делают!

Товарищ Сталин читает последнее обращение.

— Впереди, товарищи, у нас решающий штурм Берлина. Смело в бой за власть советов.

Сошлись две силы. Русская, точнее сказать интернациональная, состоящая из множества народов, и германская — скопившая ненависть и извергов со всего земного шара.

Вот он, Гитлер — чудовище, перед которым трепетал весь мир. Сейчас он скрючился, словно раздавленная ехидна. Кривые руки трясутся. Топот от множества бегущих солдатских ног. Гитлер достает мешок с серым порошком и судорожно проглатывает содержимое. Глаза у него вываливаются из орбит, изо рта вытекает слюна. Тиран умирает.

Последняя сцена.

Сталин на центральной площади Берлина. Кругом руины. Великий вождь торжественен и печален. Вдруг его лицо озаряет улыбка, он поднимает словно из воздуха возникший стакан.

— Выпьем за наш удивительный русский народ. Который столько терпел, шел сквозь боль и страдания к великой победе. За Родину, за дружбу народов.

Над исполинским полем вновь возникает красное знамя, сотканное из множества самолетов. Повторив фигуры высшего пилотажа, они вновь изображают портреты Жукова, Сталина, Ленина.

Представление завершается.

В тот момент, когда Трошев вкушал иногалактического культарара, смесь кальмара и льва под анчоусами, на плазмо-компе вновь прозвучал сигнал вызова.

Временный сверхмаршал отмахнулся.

— Поесть не дадут. Что случилось?

— Председатель на проводе, — бесстрастным голосом передал компьютер.

ГЛАВА 24

Герцог легкими шажками подошел к Алексу. Мальчик ощутил зловонное дыхание. В голове роятся беспорядочные мысли. Нагоняют воспоминания. Вот она школа, блестит аккуратная кибернетическая доска. По ней нужно провести в сложной последовательности пальцем — и будет дан правильный ответ. А он не выучил урок. Весь день фехтовал на электрических мечах, потом пошел на речку. И вот он стоит у доски и ему стыдно. Выручает Руслан, он с помощью миниатюрного гаджета передает послание, которое слышно в спрятанном в ухе микрофоне. Правда, учитель начеку. Он записывает на гравиосканер их радиопередачу. Скрипучий голос, напоминающий тембр компьютера, произносит:

— Руслан и Алекс. Вы оба остаетесь в классе. Сколько можно бездельничать и выезжать на подсказках?

Потом будет долгое и нудное чтение морали. До сих пор перед глазами стоят сканирующие голограммы. Он для того и покинул полушарие света, чтобы избавиться от навязчивых педагогов и надоевших уроков. И чем все закончилось? Сейчас эта толстая уродливая жаба причиняет ему боль. Надо вспомнить уроки йоги, и рускате. Как там локализуют болевые ощущения?

Сановник-садист зло усмехнулся и аккуратным движением приложил щипцы к ребрам.

— Что, ягненочек, тебе приятно, когда тебя поджаривают? — Просипел инквизитор. Затем герцог аккуратно повернул щипцы, зацепив кожу и вывернув ребра.

Не смотря на все усилия воли, из глаз мальчишки невольно полились слезы. Было очень больно. Пожалуй, больнее, чем когда прижигали пятки. На стопе много нервных окончаний, но у Алекса она закаленная и набитая, он даже бегал по углям. Правда, очень быстро. Ребра не столь привычны к огненным процедурам, вопль рвется из горла. Алекс до скрежета сжал зубы. Попытался отвлечься, думая о приятном. Переключил внимание на своих палачей. Истязатель — мужчина видный; высок, руки толстые и мясистые, плащ с кровавым подбоем, и сам он весь одет в красное. Это понятно — так и страшнее, и кровь на одежде меньше видна. Тяжелые сапоги с серебряной подковой. А вот и сам герцог — в короне, он ее не снимает, даже планируя заняться грязным делом. Изувер. На груди висит орден. Непонятный знак, вроде свастики, только пятиконечной и рогатой, из чистого золота в обрамлении бриллиантов.

— Ну, чего тебе надо? — Алекс придал себе угрожающий вид, сдвинул брови.

Герцог, вопреки ожиданиям, не вышел из себя. Он по-прежнему хладнокровно выкручивал ребра. Ребро уже было готово треснуть, когда в зал прополз трусливый слуга. Он дрожал, словно кролик.

— Ваша великосветлость, в зале кипит битва. Две ваши девушки и толпа рыцарей сцепились.

— Вот как. — Герцог отбросил щипцы. — Я не потерплю подобного обращения с моей любовью.

Погрозив кулаком пленникам, он добавил:

— Я еще вернусь. А вы смотрите, без меня серьезно не пытайте. Главные мучения они познают от моей руки.

— Слушаемся, владыка. — Прогремел низким голосом палач, ему вторили помощники.

Герцог оставил помещение. Истязатель приблизился к спутнику Алекса.

— Теперь можно поджарить вторую пяточку. А ты, — он кивнул Алексу, — смотри. То же самое и с тобой будет.

Палач раскалил железо. В помещении и впрямь стало трудно дышать. Засвистела плеть, удары бича обшились на голый торс Алекса. Мальчик содрогался от ударов, но упорно молчал. В голове вновь пронеслись не очень приятные школьные воспоминания.

…Две девушки, Вега и Аплита, врубились в толпу рыцарей. Стоять на месте смерти подобно. Они инстинктивно избрали максимально удобную для себя тактику боя. Взмахнув обоими мечами, Золотая Вега подрубила стоящего напротив нее господина. Ее сверхострый меч разрубил броню и отсек голову. Аплита также наносила смертельные удары — вогнав меч в грудь, она поразила размахнувшегося палицей барона. Ее молниеносные выпады крушили плоть. Следующим ударом девушка отсекла кисть, железная перчатка со звоном рухнула на пол, а противник заревел. Аплита провела "мельницу" — один меч отводит удар, другой рубит. Рыцари были пьяны, неповоротливы в своих доспехах, и гипертитановые мечи легко кромсали плоть. Развернувшись, Вега врезала ногой по физиономии нападавшего, а затем всадила клинок ему в живот. Ловкий уход от замаха. Силуэт могучего рыцаря тускло блеснул на свечах. И тут же — точный укол в горло. Хлынула кровь. Веге не привыкать убивать. А вот Аплита только второй раз в жизни несет смерть, но эта девушка пребывает в такой ярости, что ее так просто не остановить и не сломать. Следующий удар пронзает плечо. Рыцарь ревет, Аплита проворачивает клинок. Оппонент затихает. Разворот "бабочки" — и опять голова валится на мрамор. Пол становиться скользким от крови. Девушка ныряет и бьет по ногам, сразу три рыцаря падают, как подкошенные. Затем она выныривает и бьет в лицо. Вега тем временем наносит удар такой силы, что перерубает меч и шлем.

— Потрясающе! — Кричит Аплита. — Ты просто терминатор.

— Я звездный рейнджер. — Смеясь, отвечает Вега. — Да и ты не хуже!

Новый боец искусно нанизан на острие. Девушка в восторге. Рыцари копошатся и лишь мешают друг другу.

Вега смеется — ей нравится рубить. Прыжок — она бьет сразу двумя ногами, затем точный выпад. Два воина захлебываются кровью. Следует прием "лестница", и толстый барон отшатывается с перерубленным плечом.

Обе дамы до того разъярились, что возможно перебили бы всех, больше чем полторы сотни рыцарей, но в зал вступили арбалетчики. Не прикрытым броней, полуголым девушкам пришлось туго. Обеих практически сразу ранили — ведь стреляли лучники неплохо и били в основном по ногам и рукам. На девушек навалились всей толпой. Несмотря на пролитую кровь, вельможи не спешили их убивать. Наоборот — они нужны были им живыми. Вегу и Аплиту схватили. Их явно собирались изнасиловать. Возникла маленькая свалка по поводу того, кто начнет первым. В потасовке победил барон Сильф де Рамсес. Подавшись вперед, он сорвал с Аплиты платье, достал достоинство и с силой вошел в нее. В этот момент грозный окрик прервал дикую оргию:

— Что за развлечения без моего ведома?

Рыцари растерялись. Грозный рык герцога любого мог свести с ума.

— Мы, ваша высокосветлость, девочек хотели поучить хорошим манерам. — Прохрюкал барон Сильф.

— Вот ты себя и поучи, невежа. Сначала застегни штаны.

Барон смутился.

Герцог продолжал реветь.

— Это гости, и они находятся под моим покровительством. А вы хотели с ними позабавиться. Мне отдать приказ слугам, чтобы вас на месте изрешетили стрелами? Да как вы смели бросить мне вызов?

Рыцари попятились, послышалось слабое бормотание.

— Не хочу ничего слышать, пир испорчен. Уберите трупы и разъезжайтесь по домам. В противном случае вы познаете всю полноту моего гнева.

Рыцари начали разбредаться. Девушки вырвали стрелы, торчащие из рук и ног.

— Вот такими вы мне больше нравитесь, — произнес Марк де Садом. — Сейчас мы последуем в опочивальню, где вы со мной и займетесь любовью.

Позади вельможи выросли два десятка бойцов с мушкетами.

— Эти воины проследят за тем, чтобы во время сладостных объятий вы меня не придушили. Вот так-то! Я вижу, вы очень опасные стервы, весь мой пол залили кровью и устлали трупами.