Территория сердца - Весела Костадинова

же, как и у меня. Но вместе с этим, была видна та сила воли, с которой он сейчас боролся, стараясь взять себя под контроль.

— Остановись, радость моя, — прошептал он, его голос хрипел от сдерживаемых эмоций. Он взял меня за руку, аккуратно прижимая её к своей груди, словно пытаясь успокоить как меня, так и себя. — Не торопись, родная. Пожалуйста, не торопись.

Мне было больно даже дышать, я едва не застонала от разочарования, чувствуя, как пульсирует кровь в голове и внизу живота. Дыхание было тяжелым, я не могла собрать мысли воедино. Не понимала, что произошло со мной, не понимала, как и когда перестала контролировать себя.

Я едва ощущала его движение, когда он мягко усадил меня к себе на колени, крепко прижимая к своей груди. Сердце всё ещё бешено колотилось, кровь пульсировала в висках, но его объятия начали постепенно возвращать меня к реальности. Я закрыла глаза, пытаясь успокоить дыхание, которое всё ещё было сбивчивым и неровным. В груди смешались разочарование и облегчение, а в голове оставалось только осознание того, насколько сильно меня к нему тянет.

— Прости меня, — прошептала я, уткнувшись в его шею. Мне хотелось исчезнуть, спрятаться от этого нарастающего чувства смущения, и одновременно остаться здесь, в его руках, ощущая это странное сочетание силы и нежности. — Прости… я кажется потеряла контроль….Прости….

— Тише, мыша, — его голос был мягким, но даже он не мог скрыть, что и ему нелегко сохранять спокойствие. Я чувствовала, как его дыхание всё ещё тяжёлое, будто его сдержанность стоила ему огромных усилий. — Всё в порядке. Просто не надо спешить, понимаешь? Это не значит, что я не хочу…

Он замолчал на мгновение, подбирая слова, и я напряглась, чувствуя, как он ищет способ выразить то, что было между нами.

— Просто для нас обоих лучше, если всё будет идти своим чередом, — добавил он тихо, его голос был серьёзен, но в нём звучала та нежность, которую я уже успела распознать. — Кем бы я был, Лучик, если бы воспользовался твоей слабостью? — он провёл рукой по моим волосам, и я ощутила, как его пальцы чуть дрожат. — Я хочу тебя до потемнения в глазах, но пользоваться — не стану.

Мы оба молчали, понимая, что слова будут лишними. Я могла лишь тихо радоваться, что в гостинице мы — единственные постояльцы, что все это происходит только между нами двумя, что у нас есть время прийти в себя.

— Думаю, мышонок, сауна и холодный бассейн не повредят нам обоим, не находишь? — тихо спросил Саша.

— У меня даже купальника нет, — все еще пряча лицо на его шее вздохнула я. — Не подумала об этом….

Он чуть усмехнулся, проводя пальцами по моим волосам.

— Есть, Лучик. Есть. Ты не подумала, но подумала Алла. И чтоб ты не психовала — он сплошной.

Я приподняла голову, удивлённо посмотрев на него. Усмешка на его лице стала чуть шире, а в глазах промелькнуло что-то весёлое.

— Есть хоть что-то, о чем эта женщина не подумала? — пробормотала я, чувствуя, как уголки моих губ непроизвольно подрагивают от улыбки.

— Ты же знаешь её, — ответил Саша, слегка пожав плечами. — Всегда на шаг впереди. Она уже давно предвидела, что нам с тобой могут понадобиться некоторые вещи. Правда план был другой, ну да не суть.

Я не смогла удержаться от лёгкого смешка и снова уткнулась в его шею, ощущая, как на душе становится легче. Несмотря на напряжённость недавнего момента, его шутка разрядила обстановку. Саша аккуратно погладил меня по спине.

26

Через два дня мы улетели из Иркутска в глубь области, в один из поселков, откуда можно было добраться до буровых в тайге. Два дня, в которые мы старательно не говорили о том, что произошло. Но изменения произошли и их нельзя было не заметить. Прикосновения Саши стали более смелыми и решительными. Он больше не скрывал своих чувств, но при этом его поведение оставалось ненавязчивым, не давящим. Эти прикосновения, когда он касался моей руки, плеча, спины, ощущались естественно, как будто всё это всегда было частью нашего общения. Он больше не делал вид, что между нами ничего нет — напротив, он теперь ясно давал понять, кто я для него.

А я не могла уже игнорировать того, что все чаще и чаще испытываю к нему самое обыкновенное физическое влечение. Его близость вызывала совершенно определенные чувства. Дошло до того, что я просыпалась среди ночи, дрожа от острого желания. Оно стало моим постоянным спутником, словно там, в пустом зале ресторана, мы напрочь снесли все барьеры, которые были между нами. Я словно проснулась от долгого сна, и его прикосновения теперь были желанными и ожидаемыми.

А он не торопился. Совсем. Там в бассейне, где-то в глубине души, я ждала продолжения. Боялась ужасно и ждала. Но он просто отдыхал, восстанавливался после тяжелой ночи, прогревался и нырял в холодную воду. И даже не приближался ко мне. То есть смеялся, разговаривал, но не сделал ни малейшей попытки коснуться, хотя там нас разделяли всего несколько миллиметров ткани и воды. Странное это было время — мы оба понимали, чего хотим, и оба старательно делали вид, что этого нет.

Жизнь в поселке оказалась совершенно иной, чем в комфортных условиях города или даже в нашем уютном офисе в Иркутске. Нас разместили в обычном общежитии, где каждая комната была крохотной, но отдельной, что само по себе казалось привилегией. Здесь не было особого почтения к начальству — всё было на равных, потому что поселок принимал вахтовиков, геологов и специалистов, которые разъезжались по объектам. Люди здесь привыкли к суровым условиям. Душ и санузел один на этаж, горячая вода едва тёплая, но меня это не пугало. Мы приезжали сюда лишь ночевать, а большую часть дня и ночи проводили в пути.

Саша, кажется, погрузился в работу с головой, отвлекаясь от всех других вопросов. Едва светало, как мы уже выезжали на джипе по зимнику на один из объектов, проверяя работу ребят в самых неожиданных местах. Он никогда не предупреждал своих подчинённых, куда отправится, чтобы увидеть их работу без прикрас. Каждое утро я спускалась