Порабощенная - Вирджиния Хенли

Петриус сжал руку в кулак.

— Ничего не чувствую. Не волнуйся ты так. — Он разжал кулак. — Я его совсем прибрал к рукам.

Именно это и начинало беспокоить Маркуса. На Петриуса нельзя было положиться. Надо будет поговорить о нем с Юлием. Этого молодого мерзавца следует где-нибудь запереть, пока он не наделал беды. Маркус решил отвести его в сторонку после игр и поговорить откровенно.

Внезапно толпа издала дикий вопль — выпустили зверей. Началось настоящее столпотворение — львы, леопарды и медведи кинулись друг на друга. Умные львицы гонялись за медведями группами, устраивая кровавую бойню. Гладиаторам без особого труда удавалось прирезать диких зверей, которых инстинкт заставлял обороняться от себе подобных.

Зрелище вызвало у Маркуса отвращение. Он ожидал интересной охоты, где человек остается один на один со зверем и все зависит от его быстроты, мужества и сообразительности.

Юлий и сидящие рядом с Маркусом сенаторы тоже, похоже, находили зрелище отвратительным. Маркус не удержался, чтобы не высказать свое неодобрение.

— Мне кажется, мы увидели достаточно, — сказал Юлий, когда они прошли в передние ряды ложи, чтобы попрощаться с императором.

Ему явно не понравилось, что они уходят.

— Не может быть, чтобы вы уже уходили? На середину дня назначены казни. Я изобрел изощренные пытки для врагов Рима.

Заговорил один из сенаторов, принадлежавший к старой семье патрициев.

— Сегодня днем заседание сената, император. Так что мы сейчас направляемся в курию.

Нерон понимал, что не стоит возражать почтенному сенатору. Хоть он и император, сенат пользуется таким авторитетом и популярностью, что приходилось хотя бы внешне с ним считаться. Если они захотят, то могут его сместить. Хотя армия и император обладали большой властью, высшая власть принадлежала сенату.

Когда Маркус заметил, что Петриус собирается остаться с Нероном и насладиться зрелищем казней, он властно взглянул на него. Потом кивком головы приказал ему следовать за собой, и Петриус немедленно повиновался.

Маркус отвел Петриуса подальше от Юлия и сенаторов, прежде чем начал ему выговаривать:

— Я прикрыл тебя, когда ты дезертировал со своего военного поста, и если ты собираешься изображать проститутку при Нероне — это твое личное дело, но не смей позорить семью Магнусов или огорчать нашего отца, принимая наркотики на его вилле! Чтобы ты в таком виде в его доме не появлялся!

Когда Петриус вернулся к императору, тот увидел, что он расстроен.

— Что тебя беспокоит, любовь моя? Скажи Нерону, тогда он сможет помочь.

— Мы с моим братом Маркусом очень близки. Он собирается жениться на британке, но боится, что она предала его. Он слышал, будто она шпионка христиан, посланная кельтскими племенами, чтобы соблазнить его. Маркус боится, как бы с отцом что-нибудь не случилось, пока он находится здесь с прокуратором и сенаторами. Он умолял меня вернуться на виллу и присмотреть за этой хитрой стервой, пока он не сможет сам с ней разобраться.

— Останься со мной. Я пошлю преторианца арестовать ее.

— Нет, у него пока нет доказательств ее измены, но мне приятно, что ты готов помочь и сам назначишь ей наказание, если она попробует причинить вред дому Магнусов.

— По крайней мере останься на время казней. Я изобрел так называемый «живой факел». Зрелище пот

рясающее!

Диана провела утро в саду, стараясь научиться плести свадебный венок из цветов и веточек вербены, потом очень вкусно пообедала у бассейна. По дороге в библиотеку, где она собиралась читать Титу, ее остановил Тор и взмолился, чтобы она освободила его от неожиданных обязанностей.

— Леди Диана, пожалуйста, найдите какое-нибудь дело для Ливи и других девушек., Они не дают мне прохода!

— Ты совсем вымотался. Ты хоть спал прошлой ночью?

Тор отрицательно помотал головой.

— Когда вы в библиотеке с отцом господина, они рвут меня на части.

— Рядом с библиотекой есть комната. Я им скажу, что ты должен написать для меня письма.

— Леди, я ни читать, ни писать не умею! — жалобно признался он.

— А откуда им об этом знать? — резонно ответила она.

Диана позвала Ливи, которая пряталась за колоннами, ожидая, когда она удалится в библиотеку.

— Мне сегодня нужен Тор, чтобы разобраться с моими письмами. Возьми девушек, и приберитесь в моей опочивальне. — Она подмигнула Тору. — Отдыхай, пока есть возможность.

Тит был в разговорчивом настроении. Он вспоминал о своей собственной свадьбе, рождении своего первенца, рассказывал, каким Маркус был в детстве. Диана могла бесконечно слушать, как он хвалит Маркуса, от души надеясь, что сможет родить ему сына по его образу и подобию.

Она налила Титу стакан вина и села в кресло около его дивана. На ней была темно-красная тога, которая делала ее фиалковые глаза темнее и прекрасно контрастировала с белокурыми волосами. Тит с одобрением смотрел на нее поверх бокала. Внезапно его горло обожгло огнем. Он вцепился в него ногтями, и бокал выпал из его рук.

Глаза Дианы расширились от ужаса, когда вино пролилось на его белоснежную тогу, а из горла начали вырываться кошмарные, булькающие звуки. Ее парализовало от страха. Она понимала, что требуется немедленная помощь, и в то же время знала, что уже слишком поздно. Она, шатаясь, пошла к двери, чтобы позвать Лукаса, но вместо него в комнату вошел Пет-риус и немедленно набросился на нее с обвинениями:

— Ты отравила моего отца!

— Нет! — в ужасе выкрикнула она, повернувшись к Титу, который неподвижно лежал на диване со страшной гримасой боли на застывшем лице.

Петриус вытащил кинжал и стал надвигаться на нее.

— Тор! — взвизгнула Диана.

Тот немедленно ворвался в комнату, держа руку на рукоятке меча. Но не успел он его выхватить из ножен, как Петриус пырнул его в живот.

Диана снова закричала, глядя на весь этот кошмар. Пока Тор извивался на мозаичном полу, пытаясь помешать внутренностям вывалиться, Петриус наклонился и перерезал ему горло.

У дверей столпились Лукас и десяток домашних рабов. Петриус решительно повернулся к ним:

— Она отравила моего отца! Ее раб пытался убить меня!

— Нет! — зарыдала Диана. — Он сам это сделал!

Лукас знал, что Тит и невеста Маркуса любили друг друга.

— Нет, она не могла этого сделать! — запротестовал он.

Петриус сохранил ледяное спокойствие. Безжалостно и зловеще он произнес:

— Если не она отравила вино, значит, это сделал кто-то из рабов. Ты знаешь, что бывает, когда раб убивает хозяина? Казнят всех рабов в доме…

Лукас в ужасе отступил. Всего месяц назад двести домашних рабов распяли за то, что они убили своего хозяина-тирана.