Непослушная послушница, или Я - жена демона?! - Елена Амеличева

от какой-то вазы весом в трех демонов, которая полетела в меня с самого верха. Так, значит? Детство в хвостатом заду заиграло? Ну, сейчас кто-то на своей шкуре поймет прописную истину: чем выше забрался, тем больнее падать! И это уже будет совсем по-взрослому!

— А теперь что скажешь? — я сжал ножку стола, стоявшего в основании этой пирамиды, на которой выплясывал брат.

— Дэс! — он изменился в лице.

— Струхнул, недоносок? — расхохотавшись, рванул стол на себя и отпрыгнул в сторону от зашатавшейся башни.

— Гааа-ааад! — проорал демон, пересчитав копчиком все составляющие своего помоста и шлепнувшись на пол.

Я посмотрел на него. Казалось, Фаэртар сейчас расплачется. На мгновение я замер — вместо того, чтобы шагнуть к нему и прикончить. Вспомнил не к месту, что в детстве было также — он падал на пол, мордашка начинала кривиться, и моя решимость накостылять мелкому подлому ублюдку таяла, как утренний туман. Все-таки младший брат.

— Ты придурок, Дэстан, — оскалился предатель.

Он сжал кулон, висящий на груди и, шепча какие-то слова, начал подниматься. В мое лицо дохнуло магией Темных — беспощадной, забирающей все, что пожелает, и более всего ненавидящей свою противоположность — саму жизнь.

Но хуже всего было осознание того, что сосудом, вместилищем для этой гнусной мощи стал Фаэртар. Его глаза налились чернотой. Она расползлась по лицу, будто под кожей проедали себе дорогу черви, исказила в ухмылку узкие, тоже черные губы.

Глядя в его лицо, я понял, что он прав, назвав меня придурком. Ведь тот, кого я пожалел, меня жалеть не собирался.

Распахнув рот, он выдохнул черное облако, которое начало стремительно расти. А потом…

Зал сотряс мощный удар. Гул пронесся по стенам, покрывая их зигзагами трещин, волной поднял пол, вспучивая каменные плиты так, будто под ними ползло огромное чудовище, которое вот-вот вырвется наружу, чтобы сожрать нас.

За первой последовала вторая ударная волна, поронявшая всех, будто игрушечных солдатиков. А потом третья, которая смерчем смела остатки мебели, впечатав их в стены.

— Красота, — умиленно улыбнулся Фаэртар. — Готовы к финалу?

Он свел ладони вместе, помедлил, наслаждаясь выражением на наших лицах, и хлопнул.

Ярчайшая вспышка стерла все — и мысли, и чувства, и слух.

А затем все вокруг почернело.

Иви

— Что это? — почувствовав, как замок содрогнулся, будто вся эта махина подпрыгнула, я покосилась на Дженни, которая сидела у окна и вышивала золотой нитью мой свадебный наряд.

После разговора с двумя негодяями, Сазентаном и Сурнхэмом, которые поставили мне ультиматум, нас с подругой переселили в подобающие покои. Ранее в них обитала Дарина, и я немало позлорадствовала, увидев, как вытянулось лицо нахалки в тот момент, когда любовник «порадовал» ее новостью о переселении в другое крыло, продуваемое всеми ветрами.

— Что такое? — повторила я, ступнями чувствуя дрожь пола.

— Не знаю, — Дженни отложила шитье, встала и выглянула в окно. — Ох, ты ж, матушки-непонятушки! — выдохнула она через секунду, схватившись за грудь.

— Что там? — я подошла к ней, и сама ахнула, увидев это.

От дальней башни шло мутное красноватое свечение, будто за витражным окном бесновался закат, чудом пойманный в ловушку. Странное, будто пульсирующее с перебоями, мертвенное, словно чужеродное окружающему миру, оно выливалось наружу и таяло в воздухе, еще холодном и сыром после недавно прошедшего дождя.

— Что в том крыле? — нахмурилась, попытавшись вспомнить.

— Да ничего же ж, — подруга пожала плечами. — Старье одно. Весь зал доверху хламом забит.

Второй удар заставил замок закачаться.

— Что такое происходит?! — хором выпалили мы с ней, переглянувшись.

Через мгновение изнутри дальней башни, разломав окна, что-то с диким шумом вылетело наружу. Осколки сыпанули во все стороны. Рычащий ком заметался в воздухе, приковав наше внимание.

А когда он распался, я поняла, что это два демона — Дэстан и Фаэртар!

На второго я и не смотрела, все мое внимание было приковано к мужу. Так соскучилась, что не в состоянии была отвести взгляд от моего мощного красавца, пожирая глазами литые, играющие под атласной кожей мускулы, черты лица, искаженные ипостасью силы — более грубые, резкие и жестокие, но все равно красивые.

За спиной у него бились черные кожистые крылья, своим размахом перекрывающие весь внутренний двор замка, и легко удерживающие их обладателя в вышине. Туго натянутые, они позволяли ему ловко маневрировать, избегая столкновения с ревущим в голос братом, который то и дело бросался в атаку — бездумно, истерично рассекая воздух когтистыми лапами, пытаясь достать противника.

Снова и снова получая от него затрещины, он запрокидывал голову, увенчанную рогами, чтобы отправить в небеса очередной раздосадованный вопль. С губ моего любимого не сходила торжествующая усмешка. О будто игрался с Фаэртаром, беся брата еще сильнее. Выведенный из себя, тот хлестко бил по своим же ногам гибким прутом хвоста, рассекая кожу.

Таковой имелся и у Дэстана. Длинный и черный, на конце увенчанный сияющим шипом, хвост моего демона красиво извивался, скользя в воздухе. До того момента, пока не метнулся вперед, будто стрела, выпущенная из туго натянутого лука. Достав Фарэртара, он оплел его шею, заставив того вращать выкатившимися глазами.

Что-то сорвалось с груди мерзавца и упало в грязь, унося с собой мертвенно-алое сияние, обволакивающее брата моего мужа. А затем острый шип хвоста лег на сонную артерию, и демон замер, боясь пошевелиться.

Но в тот же момент я почувствовала, как к моему горлу тоже прижалось что-то острое.

Лезвие вдавилось в кожу, причиняя боль — в том же самом месте, над артерией, не играючи, а серьезно намекая: лучше стоять, не шелохнувшись и послушно выполнять, что велено. Иначе будут последствия, которые мне совсем не понравятся.

— Эй, демон! — крикнул стоявший за моей спиной Сазентан. — Отвлекись на минуточку. Глянь-ка, кто тут у нас! Специально для тебя приготовленный подарочек! Сладенький, аж слюнки текут!

Дэстан уставился на нас, широко раздувая ноздри. Глаза налились тьмой. Крылья били по воздуху, наполняя все вокруг шумом. Свободная лапа сжалась в кулак, и от острых когтей, впившихся в ладонь, вниз закапала густая кровь. Ее терпкий запах долетал до меня,