Восстание бессмертных - Скотт Мариани

— Обычные мертвыегромилы, Джереми. А ты, друг мой, — добавил Стоун, тыча пальцем в Лонсдейла, — кретин.

Лонсдейл смолк. В комнате воцарилась тишина, и Стоун принялся расхаживать взад и вперед по комнате.

Лонсдейл разинул рот.

— О нет. Только не Тоби, пожалуйста. Я сделаю все, что нужно.

— До сих пор я был слишком снисходителен к тебе, Джереми. Боюсь, на сей раз мне придется тебя наказать.

Лилит рассмеялась. Захария и Антон обменялись ухмылками. Анастасия смотрела на политика с нескрываемым презрением.

— Отдай его мне, Габриель. Он пожалеет, что родился на свет, уж поверь.

— Нет, у меня на него свои планы, — сказал ей Стоун и, повернувшись к Лонсдейлу, продолжал: — Теперь, когда Соломон владеет крестом из-за твоей идиотской ошибки, мы вынуждены временно покинуть страну, пока наши агенты его не поймают. Однажды ты уже помог нам сюда попасть, сейчас обеспечишь быстрый путь отхода. Я хочу, чтобы самолет с нами поднялся в воздух через час.

— Но…

— Грузовик с нашими личными вещами прибудет на аэродром. Ты позаботишься о том, чтобы их вовремя доставили на борт.

— Это невозможно, — запротестовал Лонсдейл. — Я не могу так быстро собрать экипаж. Нельзя взять и улететь в тот самый момент, когда захочется.

— А ты сделаешьэто возможным, Джереми. Или я должен снова напомнить тебе о юном Тоби?

Лонсдейл сломался. Он соскользнул со стула и заплакал, скорбно ломая руки.

Лилит посмотрела на брата.

— И ты считаешь, что это достаточное наказание для него, Габриель? Он одолжит нам летающую машину и все? Неужели ты стал слишком мягким?

— Они называют их самолетами, — напомнил ей Захария, и она зарычала на него.

— Я не закончил, — сказал Стоун, не сводя глаз с рыдающего политика. — Лилит, дай мне саблю, пожалуйста.

Лилит вытащила из ножен и протянула ему длинный сверкающий клинок. Стоун поднял левую ладонь и одним быстрым уверенным движением глубоко ее рассек, при этом у него на лице ничего не отразилось. Из раны по запястью потекла темная кровь. Он бросил саблю Лилит и кивнул Захарии. Огромный вампир шагнул вперед, поднял сопротивляющегося Лонсдейла и поставил перед Стоуном, который прижал кровоточащую руку к губам Джереми и заставил его пить кровь, которая потекла по подбородку политика и перепачкала рубашку. Лонсдейл сделал глоток, потом еще один.

— Хорошо. Захария, отпусти его.

Лонсдейл упал на колени, он задыхался, выплевывая сгустки крови на ковер.

— О господи, что вы со мной сделали? — хрипел он, держась за горло.

Стоун вытер рану шелковым платком.

— Мои поздравления, Джереми. Ты только что сделал первый шаг в совершенно новый мир. Теперь ты стал моим новым слугой, связанным кровью. С этих пор и до самого дня твоей смерти или того времени, когда я отпущу тебя со службы, ты становишься моим личным помощником. Ты будешь жить с нами, путешествовать с нами, отвечать за наши отношения с людьми, действуя, как офицер связи.

— Красивое название для упыря, — пояснила Анастасия.

— Понятное дело, теперь мы будем иметь доступ ко всем твоим банковским счетам и другим ресурсам, твоим домам в Суррее, Лондоне и Тоскане. Думаю, это вполне разумно.

— Но… а как же двадцать миллионов, которые я вам… дал, — пробормотал Лонсдейл.

— Мы работаем над реализацией мечты, — ответил Стоун. — А это очень дорого стоит. Боюсь, нам потребуется любая поддержка, которую мы сможем получить. Ты ведь не против, Джереми?

— Он не в состоянии занять место Сеймура Финча, — прорычал Антон. — Вы только взгляните на него. Разве можно рассчитывать, что этот жалкий кусок дерьма сделает следующий шаг? Он уже не оправдал наших ожиданий.

— Верно, — сказал Стоун, с улыбкой глядя на Лонсдейла. — Однако он политик, а это меня завораживает. Никогда прежде я не встречал человека настолько восхитительно коррумпированного и полностью лишенного морали. У него осталась лишь одна слабость — любовь к сыну-ублюдку, — но скоро и она пройдет. Я верю, что со временем из него получится очень хороший упырь.

Лонсдейл никак не мог оправиться от шока, его волосы торчали во все стороны, лицо блестело от слез и крови.

— М-моя карьера, — визгливо залепетал он. — Я мог бы стать премьер-министром. А со временем президентом Европейского совета. — Он всплеснул руками. — Только подумайте, какую пользу я мог бы вам принести, обладая такой властью.

Они все рассмеялись.

— Ты только что вышел в отставку, урод, — сообщил ему Захарий.

— Тебе понравится жизнь с нами, дорогойДжереми, — промурлыкала Анастасия.

— В прошлый раз ему понравилось у нас в замке, — пробормотал Антон, бросив лукавый взгляд на Лилит.

Захария тихонько захихикал.

— Мы будем кормить тебя тем, что останется после нас, — сказала Лилит. — И со временем ты это полюбишь не меньше, чем Сеймур.

— Быть может, мы сумеем пригласить Тоби пожить с нами, — сказала Анастасия, и ее глаза разгорелись от новой идеи. — Я так люблю деток. — Она облизнула губы. — Они такие нежные и сладкие. Д-ааа.

Стоун схватил Лонсдейла за волосы и поставил на ноги.

— Хватит жалких рыданий, упырь. Созывай свой экипаж.

Лилит обняла брата и нежно поцеловала в губы.

— Значит, мы переходим ко второй фазе, — прошептала она.

Стоун с улыбкой кивнул.

— Мы высадим тебя и Захарию по дороге, как и планировалось.

— Эта часть мне нравится больше всего, — заявила она.

Глава 68

Джоэль остановил «Форд» возле дома Мэддонов, не заглушив двигатель, выскочил из машины и постучал во входную дверь. На улице было тихо, лишь по мокрому асфальту негромко стучали капли дождя. Вскоре он увидел свет за шторами на втором этаже, а еще через несколько секунд он загорелся в прихожей, и за матовым стеклом двери появилась фигура.

— Кто там? — раздался хриплый голос.

— Полиция, — ответил Джоэль. — Пожалуйста, откройте.

Дверь медленно открылась. На пороге стоял мужчина — копия Дека, — только более тяжелый и лысоватый. На плечи он накинул клетчатый халат, на лице застыло недовольное выражение.

— Мистер Мэддон?

Отец Дека оглядел Джоэля с ног до головы.

— Вы не слишком похожи на полисмена, и я вам не верю, — хмуро сказал он. — Покажите документы.

— Мистер Мэддон, я пришел повидать Дека.

— Ладно. Где ваши документы?

— Меня зовут Джоэль Соломон.

— Мне все равно, как вы себя называете. Покажите ордер или проваливайте к дьяволу. Уже почти час ночи. Людям иногда нужно спать. Нам приходится зарабатывать себе на жизнь.