Натрезим - Трофимов

Мы стояли всего в паре десятков метров от обсуждаемого монарха, так что подошли быстро, и уже сам Вариан не стал тянуть кота за хвост и коротко спросил:

– Вы готовы?

– Да, ваше величество, – твёрдо ответил Ронин, поправив пояс повисшей на плече сумки.

– Тогда в путь. И да пребудет с вами Свет.

Молча изобразив вежливый поклон, я достал из-под воротника мантии медальон. Вокруг нас быстро образовалось пустое пространство, в задних рядах дворян мелькнуло заинтересованное лицо леди Престор, маги Штормвинда образовали нечто вроде периметра безопасности. Король последний раз ободряюще кивнул, и я активировал телепортацию.

Короткая вспышка голубого света, и в лицо ударяет мощный порыв ледяного ветра, несущего в себе острые кристаллы замёрзшей воды. Даже у меня на какой-то миг сбилось дыхание от резкой смены климата, а рыжеволосый маг поспешил натянуть капюшон и закрыть лицо руками, лишь спустя несколько секунд выпустив изо рта тут же унесённое облако пара.

– Уф, ну и холод, – сетовал маг, быстро доставая меховые варежки и пряча в них руки, – а я ещё успел вспотеть в этом душном порту, хорошо, что захватил нужные зелья... А ты там как, ушастый?

– У меня зачарованная мантия.

– А, ну да, ты же говорил... А как... – закончить фразу Ронину помешала моя рука, пробившая его грудь в районе сердца.

Мгновение, и ещё до того, как изо рта мага упали первые капли крови, моя уже наполовину трансформировавшаяся рука окуталась пламенем Скверны, а вслед за ней ядовито-зелёный огонь охватил и человеческое тело.

– Не стать тебе больше главой Кирин-Тора, – едва слышно прошептал я, наблюдая, как горячее пламя жадно пожирает отданную ему добычу, отпуская на волю ветра лишь мельчайшие частицы пепла.

Возможно, было бы выгодней поднять труп нежитью, но... риски не оправдывают выгоды. Ронин был боевым магом, неплохим, но ничего выдающегося он из себя не представлял. Созданный из него лич, возможно, был бы получше, чем из обычных некромантов Плети, но до уровня Кел'Тузеда или даже Джинкрасса не дотягивал бы совершенно. Те же поднимаемые нежитью эльфы многократно перспективней и в плане личных знаний, и в отношении потенциала, чай, изначально магические существа. Риски же, напротив, весьма велики. Во-первых, несмотря ни на что, Ронин — человек весьма волевой, некогда он скинул ментальные установки самого Нелтариона, так что и из-под контроля выйти может, а чем это чревато, прекрасно показала Сильвана, вернее, только покажет, но главное — я-то знаю. Во-вторых, у меня есть планы на Верису, и они могут полностью рухнуть, если эльфийка внезапно узнает, что я сделал с её мужем, а шанс на это при бродящем где-то среди моих войск Ронине, мягко говоря, отличен от нуля. И в-третьих, оставлять улики, подтверждающие, что я иногда занимаюсь совсем не благородными делами, это глупость, которую не оправдывает никакая сиюминутная выгода. Политический имидж должен быть безупречен, причём как внешний, так и внутренний, так что даже Халдурон сейчас искренне верит, что я честно хотел использовать рыжего мага в качестве шанса привлечь в войну драконов. Шанса слабого, в успех которого я и сам не верил, но считал должным попробовать. Поэтому истина должна навсегда исчезнуть в снегах Нортренда, а от тела убитого мной человека не должно остаться ничего, чтобы даже при самом неудачном для меня стечении обстоятельств его не смогли ни воскресить, ни поднять нежитью. Душа же, опалённая пламенем Скверны, уже не будет представлять угрозы, и нигде в Азероте не возникнет неприкаянный призрак рыжеволосого мага...

С увенчанных когтями пальцев слетели последние хлопья чёрного праха. Треснувшая по швам во время трансформации, мантия магистра того и гляди грозила полностью порваться и улететь, подхваченная ветром. Впрочем, остальная одежда с обувью не слишком от неё отставала. Сорвав с тела уже ненужные тряпки, под которыми была моя привычная броня, я тут же испепелил и их — незачем оставлять лишние улики, история знает слишком много случаев, когда вся конспирация сыпалась из-за сущих мелочей. Медальон, вокруг которого все последние дни было столько танцев, тоже не избежал этой участи и, сперва треснув под моими пальцами, быстро был превращён в бесформенные капли жидкого металла, затерявшиеся где-то внизу, под снежным покровом.

Обвожу взглядом окружающий ландшафт. Примерно в десятке километров к югу отсюда когда-то был один из пограничных гарнизонов Малгануса, долженствующих показать пылающему праведным гневом принцу Лордерона нужное направление движения, но тот высадился западней, и этот гарнизон так и не понадобился. Сейчас же там даже войск Плети нет, всё или отправлено в Лордерон, или находится в резерве Нер'зула ближе к Ледяной Короне. Местных жителей здесь никаких нет, даже ледяные тролли не появляются. Словом, хорошее место, чтобы никто никогда не узнал о том, что тут произошло.

Что ж, пора исполнить и последний аккорд...

Между моими руками засиял сгусток чистой магической энергии. Пусть всё выглядит как гибель при неудачной телепортации. Даже если никто и никогда не станет это проверять...

Глава 12

Вернувшись в Сильвергард, я застал самый разгар восстановительных работ. Руины города кипели жизнью, если этот термин, конечно, применим к нежити, составлявшей большую часть рабочих. Впрочем, эльфов тоже хватало. Особенно магов, совместными усилиями разбирающих наиболее массивные завалы или восстанавливающих из обломков те или иные здания. Хотя последних было относительно мало, так как общую архитектуру города решено было изменить, привнеся в неё элементы нерубианского стиля, так что реставрировались здания с большой осторожностью и лишь по особой необходимости.

Использовав заклинание невидимости и некоторое время понаблюдав за процессом совместного труда мёртвых и живых, я направился в некрополис. Большую часть пополнения, которое мне обеспечил разорённый Сильвергард, составляли банши, как традиционно женского, так и мужского пола. Вот такой забавный казус. Причина этому была до крайности проста — разложение. Тела, пролежавшие под завалами много дней, очень плохо годились для создания качественных умертвий, и чем дольше шли работы, тем меньше оставалось пригодного материала. А так как гниющие зомби и скелеты меня, мягко говоря, не устраивали, было принято решение создавать высшую нежить, для которой состояние плоти не критично, то есть призраков — банши. Забавным же этот казус был по причине того, что мужчины-банши умели всё полагающееся женщинам-банши, кроме одной мелочи... крика. Кричащий призрак не умеет кричать, увы, не каламбур, а суровая реальность. Неудивительно, что Плеть их