ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ РАЗВИТИЯ - Филлис Тайсон

Мальчик приходит к формированию тесной привязанности к отцу в процессе идеализации и идентификации с ним. Из-за этого могут возникать негативные эдиповы желания, то есть, желание отца как первичного объекта любви, к которому есть сильное либидное стремление, и эти желания конфликтуют с позитивным либидным стремлением к матери. Это может быть основанием для конфликта в области сексуальной ориентации на партнера.

Обычно маленький мальчик проявляет переживаемое либидное стремление к обоим родителям (позитивные и негативные эдиповы стремления), и он может воображать себя соответственно в мужской или женской роли. Негативная эдипова позиция, когда мальчик сознательно представляет себя как женщину, обычно менее продолжительна, чем позитивная позиция. Это, видимо, является результатом его кастрационной тревоги; если он будет продолжать попытки занять место матери и идентифицироваться с ее половой ролью и, таким образом, в фантазиях становиться женщиной, – это может повлечь за собой потерю драгоценного пениса. Это подразумевает неудачу в достижении фаллической нарциссической цели его эго-идеала. Более того, поскольку близкие отношения с отцом основаны на идеализации мужественности и идентификации с отцом, женская идентификация может быть причиной скорее потери, чем приобретения отцовского восхищения и любви.

Негативные эдиповы стремления не только чреваты потерей отцовской любви и неудачей в достижении эго-идеала, но занятие материнского места также подвергало бы опасности его доэдипову анаклитическую привязанность к ней, это – дополнительная угроза, поскольку мальчик в этом возрасте все еще зависит от матери в физических потребностях, чувстве благополучного существования и позитивном отношении к себе. Поэтому мальчик активно обращает свое внимание к пенису, отказывается от женственных фантазий, отвергает в себе все потенциально женское и пытается достичь идеала, что позволяет ему продвинуться дальше к идентификаций с отцом. Однако, это только временное разрешение конфликта выбора объекта; окончательное разрешение отодвигается до подросткового периода (Blos, 1979).

Позитивная эдипова позиция также, в конце концов, неизбежно оказывается разочарованием для мальчика, не оправдывает его надежд на полное удовлетворение его позитивных либидных желаний, которое он находит обычно только в фантазиях. Фактически, он находит, что ни один из родителей не отвечает удовлетворительно на его либидные предложения и не может воспринять его стремления серьезно; скорее, они могут думать, что он «милый», родительский смех или отсутствие отклика указывает мальчику, что он неадекватен и еще не дорос до своего Эго-идеала, который может снизить интенсивность его Эдипова комплекса.

Даже когда значимость его либидных стремлений признается, мальчик может пережить Эдипово разочарование как удар по самооценке в период очень высокой нарциссической уязвимости. Более того, кастрационная тревога существует так же долго, как и либидные желания. В это время кастрационная угроза включает страшную потерю пениса, потерю любви отца и все усиливающееся наказание Суперэго. Чтобы сохранить нарциссическую интеграцию и баланс и избежать кастрационных страхов, он постепенно откладывает свои эдиповы желания.

Отказу от эдиповых желаний способствует возрастающий набор защит, развитие Суперэго и интернализация родительских указаний, а также возрастающий доступ в расширяющийся социальный мир, где могут быть представлены либидные желания. Со временем эдиповы желания подавляются, модифицируются или сублимируются, что делает возможным для мальчика поддерживать нежные отношения с обоими родителями.

Идентификация с отцом

При рассмотрении Эдипова комплекса Фрейд описывал роль идентификации с отцом и как шаг к Эдипову комплексу, и одновременно как средство его разрешения. Первый шаг часто недооценивается и процесс неправильно истолковывается в смысле того, что идентификация с отцом – это защитное состояние, защищающее мальчика от проецируемых враждебных эдиповых желаний, и это родственно разрешению эдипова конфликта. Но некоторые авторы отметили, что близкие наблюдения маленьких детей продемонстрировали, что незащитная идентификация с отцом начинается очень рано (Loewald, 1951; Abelin, 1971, 1975; Edgcumbe & Burgner, 1975; Stoller, 1979; P. Tyson, 1982a, 1986b). Фрейд рассматривал идентификацию как «самое раннее выражение эмоциональной связи с другим миром» (1921). Следовательно, идентификация – это не только защита; более того, идентификация с отцом предшествует началу и является условием Эдипова комплекса. Именно благодаря идентификации с отцом в его половой роли мальчик может сам приобрести мужскую половую идентичность и в фантазиях сделать поворот от того, чтобы быть ребенком своей матери к тому, чтобы стать ее любовником. Как отмечал Абелин (1971), эдипово соперничество предполагает эмпатическую идентификацию с отцом-соперником. Только позже ребенок замечает, что отец стоит на пути его позитивных эдиповых фантазий, что «его идентификация с отцом приобретает враждебную окраску и становится идентичной с желанием заменить отца в отношениях с матерью» (Фрейд, 1921).

Идентификация с отцом продолжается и за пределами инфантильной генитальной фазы. Фрейд описывал, как происходит разрешение эдипова конфликта путем принятия отца как Эго-идеала, идентификации с этим идеалом в процессе развития Суперэго (1921, 1924а). Мы уже описывали формирование Эго-идеала, при котором отец играет такую важную роль. Теперь когнитивное продвижение позволяет мальчику более часто принимать к сведению других людей и их желания – то есть, мыслить менее эгоцентрично. Таким образом, он все более способен эмпатически чувствовать желания отца и распознать, что правила отца распространяются не только на сына, но и на себя самого. По мере развития целостности Суперэго отцовские правила и моральные стандарты все более идеализируются и интернализуются, и нарциссическое вознаграждение приходит через идентификацию с идеалом. Страх кастрации и вина создают для мальчика мощную мотивацию отказаться от либидных желаний, направленных на мать и идентифицироваться с родительскими интроектами. Поступая так, он сохраняет нежные отношения с обоими родителями и временно откладывает дальнейшее разрешение Эдипова комплекса на более позднее время.

Латентный период

Ко времени латентного периода у мальчика уже присутствуют основные; структуры психики. В идеале, он входит в период психической интеграции и консолидации, включая половую идентичность. Прочное чувство мужественности базируется на его идентификации с отцом. Однако, очевидно сохраняются небезопасность и кастрационные страхи, о чем свидетельствует абсолютное царствование фаллического нарциссизма, так как мальчики в латентном периоде склонны соревновательно демонстрировать свои мужские доблести и дразнить или избегать девочек. Широкие социальные возможности в этот период помогают мальчику интегрировать чувство мужественности, переживая различные отношения со сверстниками, с другими мальчиками и другими мужчинами. Идеализация этих фигур включается в Эго-идеал и упорно сохраняется; когда мальчик успешно идентифицируется с этими идеализациями, приходит нарциссическое удовлетворение. Таким образом, широкие социальные контакты дают мальчику возможность расширить его чувство половой идентичности.

Социальные отношения латентного периода по существу отражают фаллическо-нарциссическую идеализированную привязанность сына к отцу, которая в это время бесконфликтна и помогает сохранить подавление задержанных эдиповых желаний, защищает от женственных желаний и идентификаций и предотвращает дальнейшую угрозу кастраций. Латентный период – это также время, когда мальчик может практиковаться в различных формах мужской роли. Таким путем внутрипсихическая роль, ранее установленных отношений, уточняется социальными и культурными влияниями, и в результате расширяется смысл половой роли.

Подростковый период

Биологические изменения предподросткового и подросткового периода бросают вызов мужественности мальчика, его чувству идентичности со своей половой ролью и его предшествующей позиции, относительно выбора объекта любви. Поскольку возрастает давление влечений, могут оживляться конфликты всех уровней предшествующего развития. Доэдиповые пассивные стремления конфликтуют с активной мужской идентификацией; женские идентификации конфликтуют с мужской идеализацией; инцестуозные конфликты угрожают кастрацией и опасны для целостности Суперэго, и конфликты по поводу выбора сексуального объекта угрожают чувству мужественности.

Эти конфликтующие потоки усиливают внутреннюю дисгармонию так сильно, что границы между нормой и патологией часто становятся размытыми. Мальчик может противостоять ожившим позитивным эдиповым нежным чувствам до тех пор, пока его инцестуозные желания остаются подавленными (Shengold, 1980), но, вновь появившиеся негативные эдиповы желания, одновременно возбуждают его стремление к мужскому приятельству и страх гомосексуальности. Случайный гомосексуальный контакт – например, в виде взаимной мастурбации – способен привести его к множеству вопросов, тревог и проблем по поводу сексуальной идентичности. Подросток может опасаться, что привязанность или сексуальная активность по отношению к другим мальчикам свидетельствует о фиксированной гомосексуальной позиции. Вследствие тревоги он может регрессировать к доэдиповым привязанностям.