Другие Мы - Елена Сокол

затем возвращается с коробкой в руках. Ставит ее на стол, снимает крышку. – Вот что.

– Что это? – Спрашиваю я, заглядывая внутрь.

– Осталось с прошлого года, мы тогда ставили пьесу в школьном театре. Помнишь, Дин?

– Этот ужасный, колючий парик? – Морщится ее парень. – Еще бы! У меня голова безостановочно потела в нем!

– В данном случае это прекрасный парик. – Улыбается другая Люси, доставая из коробки что-то волосатое и неопрятное. – И отличный выход из ситуации.

– Предлагаешь нам изменить внешность? – Запуская руки в коробку, спрашивает настоящая Люси.

– Да! Не понимаю, почему мне раньше это в голову не приходило? – Бросается помочь ей ее копия. – К примеру, ты, Дин. – Она поворачивается ко мне. – Наденешь свою обычную одежду из другого мира. Добавим к образу темный парик, бейсболку, очки, и если кто-то вдруг обнаружит сходство с Дином, можно будет сказать, что ты – его двоюродный брат из Южногории!

– По-моему, я похож в этом на маньяка. – С сомнением тяну я, напялив неуклюжий парик, очки и повернувшись к зеркалу.

– Ого! – Хохочет моя Люси, увидев результат преображения. – Ты кто?

– А вот так уже не маньяк. – Повернув мне кепку козырьком назад, хихикает ее копия. – Добавим усики, и будешь вылитый Дилан О’Брайен!

– Добавим строительные стяжки, полиэтилен, садовые ножницы, и я вылитый маньяк! Попробуй, докажи потом кому-нибудь обратное! – Сокрушаюсь я.

– Нет, ты очень милый. – Заверяет меня Люси, с трудом сдерживая смех. – А это, видимо, мне? – Возвращаясь к сокровищам из коробки, хмыкает она, уже подрастеряв весь оптимизм. – О… Парик с косой, как у Эльзы? Серьезно?

– Немного подрежем, – успокаивает ее другая Люси. – До пола болтаться не будет. Наденешь цветные линзы, мешковатую одежду, сделаем тебе скульптурирование макияжем, и будешь совсем другим человеком!

– Скульпту… язык сломаешь! – Хмурится Люси.

– Более выраженные скулы. А еще уменьшим лоб и подбородок, изменим форму носа, и все это просто при помощи тона. – Деловито упирает руки в бока другая Люси.

– Если я после бала вернусь в таком виде домой, мама меня не узнает.

– Умоем тебя перед отправкой, не переживай. Идет?

– Идет. – Соглашается Люси, примеряя парик.

Через полчаса я вижу в зеркале кого-то другого. На мне моя привычная одежда, но вот лицо и образ… Что-то среднее между Остином Пауэрсом, попавшим в наши дни и вынужденным одеваться современно, и Джастином Бибером, выходящим утром из ночного клуба не в самом лучшем из состояний.

– Красавчик! – Заверяет меня другая Люси.

Поворачивает кресло, в котором сидит моя девушка, и я на секунду даже теряюсь, потому что мой взгляд не сразу находит хоть что-нибудь знакомое для того, чтобы зацепиться.

– Вау…

– Все так плохо? – Вытягивается ее лицо.

– Нет, но так и хочется затянуть: «Отпусти-и-и и забу-у-дь!», – подражая героине «Холодного сердца» пою я.

Люси пихает меня локтем, встает и поворачивается к зеркалу:

– О-о-о…

– «Что прошло – уже не вернуть!», – дразню ее я.

– Не слушай его, – отталкивает меня другая Люси. – Ты прекрасна.

– В таком виде вы оба легко сольетесь с толпой, и никто вас не узнает. – Решает вмешаться в разговор мой двойник. Он оглядывает нас обоих, затем останавливает взгляд на мне. – И на меня ты точно теперь не похож.

– Ух, это радует. – Саркастично произношу я.

Но он не обижается. Лишь, усмехнувшись, качает головой. Ворвавшийся в комнату Мишка виляет хвостом – он узнал нас, но пес, конечно, не в счет – собаки больше полагаются на обоняние. Надеюсь, на школьном балу обнюхивать нас никто не станет.

Другие Дин и Люси уезжают на мероприятие первыми. Мы отправляемся в школу пешком и приходим к самому началу конкурса, когда все уже собрались. В зале приглушен свет, музыка гремит, и легко можно затеряться в толпе.

– Мы тут самая странная парочка, – усмехаюсь я, оглядывая толпу подростков, облепивших пространство вокруг сцены.

– А я всегда неуютно себя чувствую на школьных мероприятиях. – Признается Люси. – Так что в парике мне даже больше нравится.

– А я никогда не понимал этих конкурсов. – Говорю я, отводя ее к неприметному уголку возле сцены, откуда будет удобно наблюдать за всем действом. – Почему бы сразу не объявить танцы? К чему эта обязательная скучная часть с борьбой за корону? Разве присутствующие здесь не затем, чтобы отдохнуть? Повеселиться!

– Я всегда думала, что популярным девочкам важно общественное признание – чтобы закрепить свои достижения, всеобщее обожание, подтвердить статус. Для того и мероприятие.

– В этом мире ты отлично справлялась с ролью популярной девочки, так что не говори об этом, как о чем-то, что тебя не касается. – Я прижимаю ее к себе.

В динамиках грохочет голос ведущего: конкурс начинается.

– А вон ребята, – толкает меня Люси, показывая, как замерли в ожидании начала у сцены Дин, Якоб и Марк.

– А я тех заприметил. – Указываю ей в сторону. – Еще когда мы только пришли.

Люси поворачивается и смотрит на шведский стол, с которого Винс, Артур и Микки Чен нагребают себе закуски в тарелки.

– Очень скоро им надоедят школьные развлечения, и они отправятся в бар тратить деньги отца Микки.

– На его машине. – Кивает Люси и поднимает на меня взгляд. – Что-то мне это напоминает.

– Не представляю, о чем ты. – Усмехаюсь я.

– На месте Микки я бы послала их подальше. – С улыбкой замечает она и касается пальчиком моей щеки – того самого места, где под слоем тона прячется ссадина.

Наклоняюсь и целую ее в нос.

– Уверена, однажды он сообразит, что к чему.

Толпа шумом встречает участниц. Девушки выходят на сцену в бальных платьях.

– Люси-и-и! Люси! – Скандируют ребята.

– Саша-а-а! – Надрываются девчонки.

Другим участницам, наверное, обидно, но это соревнование популярных: у кого больше поклонников, тот и на слуху.

– У нее шикарное платье. – Замечает Люси.

– Да, как у Малефисенты. – Соглашаюсь я. – А еще она совсем не хромает.

– Да я не про Сашу! – Смеется Люси. – Посмотри: Люси прекрасна! А эти ленты… у меня мурашки по коже!

Мы аплодируем, и