Ведьмак: Сезон гроз. Дорога без возврата - Анджей Сапковский

радость от приплода. – Королевский инстигатор. То бишь мой инстигатор. А может, не мой? Может, моего сына? Ты заявился сюда, хотя я тебя не вызывал. В принципе быть здесь в данную минуту – твоя служебная обязанность, но я тебя не вызвал. Пускай, подумал я, Ферран развлекается, пусть поест-попьет, кого-нибудь снимет и трахнет в беседке. Я Феррана не вызову, не хочу, чтобы он здесь был. А знаешь, почему не хочу? Потому что не уверен, кому ты служишь. Кому служишь, Ферран?

– Служу, – инстигатор глубоко поклонился, – Вашему Королевскому Величеству. И абсолютно Вашему Величеству предан.

– Все слышали? – Король театрально огляделся по сторонам. – Ферран мне предан! Хорошо, Ферран, хорошо. Такого ответа я и ждал, королевский инстигатор. Можешь остаться, пригодишься. Выдам тебе сейчас задания в самый раз для инстигатора… Эгей! А этот? Кто таков? Сейчас-сейчас! Уж не тот ли это ведьмак, что занимался махинациями? Которого нам указала чародейка?

– Оказался невиновен, чародейку ввели в заблуждение. На него был донос…

– На невиновных не доносят.

– Было постановление суда. Дело закрыто ввиду отсутствия улик.

– Но дело было, а значит, запашок был. Постановления судов и приговоры проистекают из фантазии и амбиций судебных чиновников, а вот запах идет от самой сути дела. Довольно с меня этого, не буду терять времени на лекции по юриспруденции. В день собственной женитьбы могу проявить добросердечность и не прикажу его посадить под замок, но пусть этот ведьмак скроется с моих глаз немедля. И никогда более мне на глаза не показывается!

– Ваше королевское величество… Я обеспокоен… Говорят, что в порт вошла «Ахеронтия». В этой ситуации соображения безопасности требуют обеспечить охрану… Ведьмак мог бы…

– Что он мог бы? Заслонить меня собственной грудью? Поразить покушающихся ведьмачьими чарами? Ведь именно такое задание дал ему Эгмунд, мой любящий сын? Защищать отца и обеспечивать его безопасность? Пойдем-ка со мной, Ферран. А, черт с тобой, иди и ты, ведьмак. Я вам кое-что покажу. Увидите, как надо заботиться о собственной безопасности и обеспечивать себе охрану. Присмотритесь. Послушайте. Может быть, чему-то научитесь. И что-то узнаете. О себе. Вперед, за мной!

Они двинулись, поторапливаемые королем и окруженные здоровяками в кожаных куртках. Вошли в большой зал; здесь на помосте под потолочной росписью с морскими волнами и чудовищами стоял трон, на который Белогун и уселся. Напротив, под фреской, изображающей стилизованную карту мира, на скамейке, под стражей таких же здоровяков, сидели королевские сыновья. Принцы Керака. Черный, как ворон, Эгмунд и светлый, как альбинос, Ксандер.

Белогун раскинулся на троне. Смотрел на сыновей сверху взглядом триумфатора, перед которым на коленях просят милости разгромленные в битве враги. На картинах, которые Геральту доводилось видеть, триумфаторы все же имели на лицах серьезность, достоинство, благородство и уважение к побежденным. На лице Белогуна же искать этого не стоило. Отражалась на нем лишь ядовитая издевка.

– Мой придворный шут, – сказал король, – вчера разболелся. Просраться никак не может. Вот, думаю, невезение, шуток не будет, забав, смешно не будет. Но я ошибался. Уже смешно. Так смешно, что бока болят. Ибо это вы, вы оба, сыновья мои, вы смешные. Жалкие, да, но смешные. Целые годы, я обещаю вам, с женкой моей в кровати, после забав и любовной скачки, каждый раз, как вспомним о вас обоих, об этом дне, до слез будем смеяться. Ибо нет ничего смешнее глупца.

Ксандер, как нетрудно было заметить, боялся. Бегал глазами по залу и непрерывно потел. Эгмунд, напротив, страха не проявлял. Смотрел отцу прямо в глаза с той же самой издевкой.

– Народная мудрость гласит: надейся на лучшее, но будь готовым к худшему. Вот я и был готов к худшему. Ибо что может быть хуже предательства родных сыновей? Среди ваших самых доверенных товарищей я разместил своих агентов. Ваши сообщники предали вас тут же, как только я их прижал. Ваши фавориты и прихлебатели как раз сейчас бегут из города.

– Так, сыновья мои. Думали, что я слепой и глухой? Что старый, заплесневелый и ни на что не годный? Думали, я не вижу, что вы оба мечтаете о троне и короне? Что желаете их так, как свинья трюфелей? Свинья, что почует трюфели, глупеет. От жадности, от вожделения, похоти и безумного аппетита. Свинья бесится, визжит, роет, ни на что не обращает внимания, лишь бы дорваться до трюфелей. Чтобы ее отогнать, надо крепко вломить дубиной. И вы, сыновья, как раз такими свиньями и оказались. Вынюхали гриб, свихнулись от неуемной жадности и желания. Хрен вам, а не трюфели. А вот дубины как раз испробуете. Вы, сыновья, против меня выступили, покусились на мою власть и меня лично. А здоровье людей, которые против меня выступают, обычно резко ухудшается. Это факт, подтвержденный всей медицинской наукой.

– В порту бросил якорь фрегат «Ахеронтия». По моему приказу он сюда пришел, это я нанял его капитана. Суд соберется завтра утром, приговор вынесет еще до полудня. А в полдень вы оба уже будете на корабле. И с палубы вам позволят сойти, лишь когда фрегат минует маяк в Пеше-де-Мар. Что на практике означает, что ваше новое место жительства – это Назаир. Эббинг. Мехт. Или Нильфгаард. Или сам край света и преддверие ада, если желанием вашим будет туда отправиться. Ибо сюда, в эти края, вы не вернетесь никогда. Никогда. Если хотите иметь свои головы на плечах.

– Хочешь изгнать нас? – взвыл Ксандер. – Так, как изгнал Вираксаса? Наши имена тоже запретишь произносить при дворе?

– Вираксаса я изгнал в гневе и без приговора. Что не помешает мне его казнить, если он осмелится сюда вернуться. А вас обоих приговорит к изгнанию трибунал. Легально и правомочно.

– Ты так в этом уверен? Посмотрим! Посмотрим, что на такое беззаконие скажет суд!

– Суд знает, какого приговора я ожидаю. И такой приговор вынесет. Единогласно и единодушно.

– Да прямо, единогласно! В этой стране суды независимы!

– Суды да. Но судьи нет. Дурак ты, Ксандер. И мать твоя была глупа как валенок, а ты в нее пошел. Даже на это покушение у тебя точно ума не хватило, все спланировал кто-то из твоих фаворитов. Но в целом я рад, что ты затеял заговор, с радостью от тебя избавлюсь. Эгмунд другое дело, да, Эгмунд умный. Ведьмак, нанятый для защиты отца заботливым сыном, ах, как же хитро ты держал это в тайне – так, чтобы все узнали. А потом контактный яд. Хитрая штука, такой яд; еду и напитки для меня сперва пробуют, но кто бы мог подумать о рукоятке кочерги для