Север и Юг - Элизабет Гаскелл

Маргарет не дала ей упасть, подхватив миссис Баучер под руки. Она усадила ее в кресло-качалку и обняла, встав на колени рядом с креслом, — голова женщины покоилась на плече Маргарет. Дети, сжались в кучку от страха, словно начали сознавать происходящее. Но осознание приходило к ним медленно. Наконец дети как будто обо всем догадались и принялись так отчаянно плакать, что Маргарет не знала, как это вынести. Громче всех плакал Джонни, хотя и не понимал, почему он плачет, бедняжка.

Мать сотрясалась от горя в объятиях Маргарет. Маргарет услышала шум у дверей.

— Открой дверь. Быстренько, — велела она старшему из детей. — Она заперта. Не шуми — вот так, потихонечку. О папа, пусть они поднимутся наверх очень тихо и осторожно, возможно, она не услышит их. Она потеряла сознание.

— Так для нее даже лучше, бедняжки, — сказала женщина, следовавшая по пятам за мужчинами, несшими мертвого Баучера. — Но вам неудобно держать ее. Постойте, я принесу ей подушку, и мы положим ее прямо на пол.

Заботливая соседка пришлась как нельзя кстати. Маргарет была явно чужой и в этом доме, и в этом районе, но соседка оказалась такой доброй и внимательной, что девушка почувствовала, что она сама здесь больше не нужна и что, возможно, будет лучше показать пример и покинуть дом, чтобы увести с собой праздных и сочувствующих зевак.

Она огляделась в поисках Николаса Хиггинса. Его нигде не было видно. Поэтому она заговорила с женщиной, которая предложила положить миссис Баучер на пол:

— Вы можете намекнуть всем этим людям, что семью лучше оставить в покое? Когда миссис Баучер придет в себя, она должна увидеть только самых близких знакомых. Папа, ты поговоришь с людьми и выпроводишь их? Она не может дышать, бедняжка, когда вокруг столько людей.

Маргарет опустилась на колени возле миссис Баучер и протерла ей виски уксусом. Но через несколько минут она, к своему удивлению, ощутила приток свежего воздуха. Маргарет оглянулась и заметила улыбки, которыми обменялись ее отец и та женщина.

— Как вам это удалось? — спросила Маргарет.

— Наша добрая подруга, — ответил мистер Хейл, — воспользовалась главной уловкой, чтобы освободить помещение.

— Я попросила их уйти и забрать с собой детей, напомнив, что теперь они сироты, а их мать — вдова. Это самое большее, что можно было сделать, а дети, несомненно, сыты по горло сегодняшним горем, и добротой тоже. Она знает, как он умер?

— Нет, — ответила Маргарет. — Я не смогла рассказать ей все сразу.

— Ей нужно рассказать, потому что будет расследование. Смотрите! Она приходит в себя. Вы это сделаете или я? Или, может быть, это лучше сделать вашему отцу?

— Нет-нет, вы, конечно, — ответила Маргарет.

Они молча ждали, пока миссис Баучер окончательно придет в себя. Потом соседская женщина села на пол и положила голову миссис Баучер себе на колени.

— Соседка, — сказала она, — твой муж умер. Знаешь, как он умер?

— Он утонул, — вяло ответила миссис Баучер и впервые заплакала, осознав свое горе.

— Его нашли утонувшим. Он возвращался домой, потеряв всякую надежду на этой земле. Он думал, что Бог не будет таким жестоким, как люди. Может быть, Он не так уж и жесток. Может быть, Он будет таким же нежным, как мать. Может быть, нежнее. Я не говорю, что твой муж поступил правильно, и я не говорю, что он поступил неправильно. Все, что я говорю, — это что, возможно, ни я, ни мои родные никогда не будем так страдать, как он, и, возможно, мы так не поступим.

— Он оставил меня одну с детьми! — стонала вдова, менее потрясенная, нежели ожидала Маргарет, тем, как окончил жизнь ее муж.

— Не одну, — серьезно ответил мистер Хейл. — Кто остался с вами? Кто вас защитит?

Вдова широко открыла глаза и посмотрела на говорившего, чье присутствие она до сих пор не замечала.

— Кто обещал быть отцом для оставшихся без отца? — продолжил он.

— Но у меня шестеро детей, сэр, а старшему нет еще и восьми. Я не сомневаюсь в Его силе, сэр… только нужно немного веры. — И она снова заплакала.

— С ней лучше поговорить завтра, сэр, — сказала соседка. — Лучше всего ее успокоит присутствие рядом ребенка. Жаль, что они забрали малыша.

— Я схожу за ним, — вызвалась Маргарет.

Через несколько минут она вернулась, неся на руках Джонни. Его лицо было перепачкано едой, а в кулачках зажаты сокровища в виде ракушек, кусочков хрусталя и головы от гипсовой фигурки. Она отдала его в руки матери.

— Вот, — сказала женщина, — теперь идите. Они поплачут вместе и успокоятся вместе, никто не сделает этого лучше ребенка. Я останусь с ней, пока буду нужна, и если вы придете завтра, то сможете с ней толково поговорить, она сейчас не в состоянии.

Маргарет с отцом медленно шли по улице, и она остановилась у закрытой двери дома Хиггинса.

— Войдем? — спросил ее отец. — Я тоже думал о нем.

Они постучали. Ответа не последовало, они толкнули дверь. Она была заперта, но им показалось, что они услышали движение внутри.

— Николас! — снова позвала Маргарет. — Это только мы. Вы нас не впустите?

— Нет, — ответил он. — Я уже сказал, что думаю о всяких речах, когда закрывал дверь. Оставьте меня сегодня.

Мистер Хейл настоял бы на своем желании войти, но Маргарет приложила палец к его губам.

— Я не удивляюсь этому, — сказала она. — Я сама хотела бы остаться одна. Кажется, это единственное, что пойдет нам на пользу после такого дня.

ГЛАВА XXXVII

ВЗГЛЯД НА ЮГ

Лопата! Грабли и мотыга!Кирка, топор, секач!И серп, чтоб жать, коса — косить,И цеп, чтоб зерна молотить.И вот батрак готовРаботать долго и упорно,Умеет все, пройдя урокВ тяжелой школе жизни.

Дверь у Хиггинсов была закрыта и на следующий день, когда Маргарет с отцом пришли навестить вдову Баучера. От одного из соседей они узнали, что Николаса нет дома. Он тем не менее зашел проведать миссис Баучер, прежде чем заняться своими делами.

У Маргарет и мистера Хейла на душе остался неприятный осадок после посещения миссис Баучер. Она считала, что муж плохо с ней обошелся, покончив с собой. В ее словах была доля правды, и опровергнуть их было трудно. Все же их неприятно поразило, что все мысли миссис Баучер заняты только собой и собственным положением, даже несчастных детей она считала обузой и испытывала к ним какую-то животную неприязнь. Маргарет пыталась поговорить со старшими детьми, пока ее отец увещевал вдову, советуя ей обратиться с молитвой к Богу, а не просто жаловаться на тяжкую судьбу. Маргарет заметила, что дети искреннее и сильнее оплакивали отца, нежели их мать. Заикаясь от нетерпения, они рассказывали, что папочка был добрым, что он был нежен с ними и часто исполнял их прихоти.

— А тот, кто лежит наверху, правда папочка? Он не похож на него. Я боюсь его, а папы я никогда не боялся.

У Маргарет защемило сердце, когда она услышала, что мать, требуя к себе сочувствия, водила детей наверх посмотреть на их обезображенного отца. Теперь в детских сердцах к глубокой печали примешался страх перед покойником. Маргарет пыталась занять мысли детей тем, что они смогли бы сделать для матери, а вернее, тем, что сам отец попросил бы их сделать. Она больше преуспела в своих попытках, чем ее отец. Дети начали понемногу убирать захламленную комнату. Но мистер Хейл рассказывал слабой больной о слишком высоких и малопонятных для нее материях. Находясь в оцепенении, она не могла думать о том, как страдал ее муж перед тем, как решился на этот последний ужасный шаг. Она думала только о том, как гибель мужа повлияла на нее. Она не могла проникнуться мыслью о бесконечном милосердии Бога, который не вмешался, чтобы предотвратить гибель ее исстрадавшегося мужа. И хотя втайне миссис Баучер винила мужа за то, что он поддался отчаянию, и не признавала, что у него была причина совершить самоубийство, вслух она безжалостно ругала всех тех, кто мог тем или иным образом довести его до такого отчаяния. Хозяев — в частности, мистера Торнтона, на фабрике которого вспыхнул бунт и который после того, как вышел приказ о задержании бунтовщиков, забрал свое заявление назад. Союз рабочих, представителем которого для бедной женщины был Хиггинс. Детей — их было так много, и они были вечно голодны и страшно шумели. Все объединились в огромную армию ее личных врагов, по вине которых она стала теперь беспомощной вдовой.

От этих бесконечных неразумных обвинений Маргарет пришла в уныние. Когда они вышли от Баучеров, она поняла, что ей не удастся развеселить отца.