Сакура-ян. Часть 1 - Андрей Геннадьевич Кощиенко

прозвучал суховато. — Меня привезли в бессознательном состоянии в больницу, где я умерла. Моё сердце не билось почти одиннадцать минут, но врачи всё же смогли его вновь запустить. Но за то время, пока меня оживляли, большая часть моей памяти где–то потерялась.

— С тех пор у меня есть проблемы, — улыбнувшись, пожаловался я. — Оказывается, при амнезии можно быстро вспомнить школьные знания, но восстановить с такой же скоростью социальные навыки невозможно. На это требуется годы. Проще начать усваивать новые культурные нормы в другой стране, где знают, что ты иностранка, чем вспоминать забытое на родине, где тебя считают «своей», и не делают никаких поблажек.

После моих откровений, тишина за столом царила минуты две. Присутствующие молча «осмысляли» историю жизни ЮнМи, потом прозвучал закономерный вопрос.

— Не делают поблажек, потому что не помнят, что я почти всё забыла, — ответил я на него. — Соотечественники считают, что если ты выглядишь как кореянка, то думать и поступать должна тоже как кореянка. А если этого не делаешь, то значит, ты какая–то дефектная. И все стараются тебе это не только объяснить, но и хотят, чтобы ты исправилась и перестала отличаться от других.

Выслушав жалобу на отсутствие идеального жизнеустройства в Корее, японский народ ещё помолчал, подумал и задал следующий вопрос: Наверное, вы сильно переживаете, что не можете вспомнить свою жизнь, ЮнМи–сан?

— Абсолютно нет, — улыбнулся я в ответ. — Если чего–нибудь не помню, то за это не переживаю. Этого просто не было в моей жизни. Причины для беспокойства просто отсутствуют.

И тут, вдруг тадам!! Возможно, для повышения моего настроения или укрепления духа, хозяйка дома предложила мне кимхчи! Сопроводив словами: «в Японии знают, что это любимое кушанье хангук сарам». Блин! Пришлось чуть–чуть съесть. Люди старались, проявили уважение, не станешь же кричать: «нет, я такое не ем! Унесите, фу!»

— В кимхчи добавляют обычно много острых приправ, — объяснил я, почему взял столь мало. — Они раздражают слизистую горла, и это может отрицательно сказаться на голосе. Мне нужно постоянно помнить о своём голосе. Не пить и не есть холодного, не простужаться, стараться употреблять больше воды для увлажнения связок и не увлекаться кофем и алкоголем, так как они хорошо «сушат». Ещё следует ограничить употребление молочных продуктов, поскольку они являются источниками слизи в организме. Мой постоянный выбор — тёплые чаи с мёдом и полезная белковая пища. Голос — самый ценный инструмент. Его не купишь.

— Самоограничение — это путь воина, идущего к победе, — с умным видом заявил я после того, как мне, понимающе покивав, высказали сочувствие, что не могу лопать всё, чего захочу.

Отец семейства «сурово подумав», одобрительно кивнул в ответ на прозвучавший «пассаж».

— И какой будет ваша победа, ЮнМи–сан? — спросила сестра Акиро.

— Мировое музыкальное господство, — уверенно ответил я. — Забраться на самую вершину и находиться на ней, пока не умру.

После такого нескромного заявления за столом все заметно оживились.

— Это очень большая цель, достижение которой потребует полной отдачи сил, — резонно заметила мама Акиро. — Но для женщины в жизни есть ещё много вещей, которыми она должна заниматься. Например, дети. Как вы относитесь к детям, ЮнМи–сан?

— С опаской, — признаюсь я.

— Почему? — кажется неподдельно удивляется моя собеседница.

— Они непредсказуемы. После одного случая у меня сложилось именно такое впечатление.

— И что это за случай? Расскажите!

Не став ломаться, выкладываю историю о своём неудачном волонтёрстве в детском доме. Выкинув из неё часть про запачканную пелёнку, ибо она явно не к столу, повествую о том, как развлекал малыша, пытаясь привлечь его внимание игрушками.

— Представляете? — разыгрывая недоумение, восклицаю я, добравшись до завершения «юморески». — Я ему столько разных машинок предлагала, а он стал играть обыкновенным пакетом! После этого я и решила, что ничего в детях не понимаю и лучше мне держаться от них подальше!

Обвожу взглядом сдержано улыбающихся взрослых. Кажется, у меня получилось создать у них впечатление о ЮнМи как о молодой и ещё легкомысленной девушке.

— С чужими детьми всегда так, — успокаивают меня, — не знаешь, чего от них ожидать. Вот свои — совсем другое дело. Что вы думаете о замужестве, ЮнМи — сан?

Вот он, похоже главный вопрос сегодняшнего вечера!

— Я уже замужем, — стараясь не улыбаться, сообщаю я и, вытянув вперёд правую руку, демонстрирую безымянный палец, окольцованный печаткой.

Моё заявление вызывает многоголосое японское «о–оо!» над столом и заинтересованные взгляды. Сначала на мою руку, а после — на непроницаемую физиономию Акиро.

— Надеюсь, это не будет невежливо, если я утолю любопытство и спрошу — за кем?

— О, это отчасти удивительная и таинственная история, — отвечаю я матери Акиро и, не торопясь, скармливаю в уши внимательных слушателей ещё одну историю уже про то, как Агдан–сан снимала свой первый клип.

— Найти перстень на только что тщательно выметенной и ярко освещённой площадке — это было совершенно невероятно, — говорю я, делясь своими эмоциями. — Причём, никто из группы так и не сознался в том, что потерял кольцо. Ему было просто неоткуда там взяться! Какое–то волшебство, словно невидимый дух пролетел и оставил его. А когда песня, на которую снимался клип, оказалась в американском Billboard Hot 100, стало совершенно понятно, что эта печатка — обручальное кольцо!

— Я обручена со сценой, — на полном серьёзе заявлю всем, снова растопыривая пальцы, чтобы всем было лучше видно «таинственное украшение». — Поэтому замуж мне выходить нельзя…

Кручу кистью руки, пытаясь уловить эмоции родственников Акиро. Судя по тону раздающихся голосов, никто из их владельцев не огорчён.

— ЮнМи–сан, вы рассказываете такие впечатляющие истории, — произносит мама Акиро, в голосе которой тоже не слышно печали. — Удивительно, вы такая молодая, а в вашей жизни произошло столько событий!

— К сожалению, не все они были приятными.

— Там, где есть страдания, там есть и радость, — подбадривают меня в ответ японской поговоркой.

Имеется в виду, что неудачи и трудности часто приводят к росту зрелости и пониманию ценности счастья. Каждое несчастье может обернуться чем-то положительным. Согласен, если пуститься в философию, то можно найти этому множество подтверждений. Но как же неприятно переживать эти трудности!

Слышу, как хозяин дома предлагает прервать разговоры и поесть, дабы не уйти голодным. Берусь за палочки, бросив перед этим быстрый взгляд на Акиро.