Попаданка в его постели, или Любовь в Новогодие - Лана Кроу

Глава 32

Эшерисс

Алиса имела стержень, чтобы говорить «нет».

Старался вести себя учтиво, делал комплименты, но все равно получал это самое «нет».

В голубых глазах я читал негодование, а алые губы были строго сжаты. Алиса была полной противоположностью Алиссии. Слишком нежная. Она вызывала желание уберечь ее больше, чем затащить в постель.

Хоть и второе присутствовало, стоило дотронуться до ее руки, поймать ее вздох или почувствовать, как она замирает. Внутри все горело от желания. Ведь, в отличие от остальных, она была настоящей, и все ее чувства были настоящими, это сильно подогревало мой интерес, как и не прекращающиеся отказы.

Но чем больше она сопротивлялась, тем сильнее была моя уверенность, что она станет моей женой. Она уже моя, и метка тому свидетель, просто осталось убедить ее это принять. На что у меня оказалось слишком мало времени.

Белый хорек прервал наше свидание. Это маленькое чудовище решило разрушить и сад. Алиса так переволновалась, когда увидела его, что развеяла часть иллюзий, сама того не ведая.

Но благодаря этой белой вредной недобелке она взяла меня за руку.

И как она смотрела, с мольбой. Хорек ей явно понравился, и не в качестве предмета гардероба, а живым.

И хотя я мечтал избавиться от вредного грызуна, не смог отказать ей.

Алиса была довольна, впервые за все наше свидание она искренне улыбалась, когда я тащил к ней в покои клетку с затаившимся чудовищем.

А когда мы пришли, она попросила опилок или сена. А еще овощей и отварного мяса.

Чудище относилось ко всему с опаской, оно обнюхивало протиснутое в клетку сено и кусочки мяса с овощами.

— Ты, наверное, замерз, маленький.

Хорек зашипел.

— И как же мы будем лечить тебе лапку, если ты ругаешь?

Алиса словно и забыла о моем присутствии, ее мысли всецело занял этот хорек. Но это не злило, напротив. Мне нравилось смотреть на то, как она заботится о нем, улыбается. Разговаривает.

Алиса была доброй, редкое качество в людях.

— Ты могла бы дать ему имя, — предложил я, хотя эта шипящая тварь была мне нисколько не симпатична, я готов был смириться с ее появлением, если это радовало Алису.

— Нельзя, — покачала она головой.

Алиса села рядом с клеткой и задумалась. Я тоже сделал пару шагов и сел.

— Когда я была маленькой, мы нашли щенка… — Алиса замолчала, словно подбирая следующие слова. – Мы начали подкармливать его. Это была поздняя осень, а потом наступила зима.

Алиса шмыгнула носом, и я вдруг осознал, что она плачет. Этот рассказ был тяжелым для нее. Я взял ее руку и скрестил пальцы. Мне понравилось, как легко она позволила это сделать и даже подалась вперед ко мне.

— Когда мне было одиноко, я всегда ходила к Снежку, носила ему котлеты, — сказала она. — Он всегда был готов выслушать, облизывал руки и давал почесать за ушком. А потом… Потом он пропал.

Она вздрогнула, совсем немного, неуловимо, словно пережила тяжелое воспоминание снова.

— Может, его забрали?

Алиса покачала головой.

— Наша воспитательница, Алевтина Дмитриевна, сказала, что видела его мертвым. Я не знаю, правда это или нет. Она была очень жестокой. Не била, нет… Просто в ней не было ни доброты, ни тепла. Она сказала, что я сама виновата, что мне больно, потому что я позволила себе привязаться к нему, дав имя, и если бы я не назвала его, то он был бы просто щенком, а теперь я потеряла кого-то особенного. И он правда был особенным, Снежок был моим другом.

Алиса всхлипнула и опустила голову. Я подался вперед и прижал ее к себе. Такая хрупкая и нежная.

— Его могли забрать, — снова сказал я. — Ты же сама говоришь, что она была жестокой, Алиса. Может, его забрали.

Странное чувство, когда в тебе кто-то нуждается. Кто-то слабый, кому нужна поддержка. Я ведь никогда не брал на себя ответственность до Алисы. А теперь это доставляло мне какое-то удовольствие — заботиться, говорить, поддерживать, чувствовать, что я кому-то нужен.

Когда Алиса успокоилась, она мягко отстранилась и даже смутилась.

— Ты можешь его назвать, — напомнил я.

На удивление, хорек все это время вел себя очень тихо, просто лежал и слушал.

Алиса замотала головой.

— Не могу, он ведь не мой, — она кинула взгляд на клетку, и хорек тут же посмотрел на Алису. – Нельзя давать имена животным, иначе привяжешься к ним.

Мы с Алисой посидели еще пару минут. Я видел, что она устала, поэтому попрощался с ней. Алисе нужен был отдых. А вот сам спать не собирался. Я обдумывал это с самого утра.

Теперь спать было слишком опасно. Если метка посылает воспоминания, что именно может узнать Алиса? А если она узнает то, чего не следует?

Я налил бокал воды и присел в кресло, взяв книгу, из тех, что прислал для меня Алидисс.

Но читать не смог. Уже через несколько минут голова начала болеть, глаза слипались. Казалось, я закрыл их всего на минуту, чтобы виски перестало так ломить.

Но когда открыл глаза, оказалось, что метка уже втянула меня в воспоминания.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍