Бремя императора - Иар Эльтеррус

– Маленькие мои, не бойтесь! – выступил вперед Ланиг. – Мы имперская стража, мы пришли вас освободить!

Недоверчивые детские глазенки из щели долго смотрели на него. Ужас постепенно уходил из них, сменяясь робкой надеждой на чудо. Старик, не стесняясь, плакал. Наверное, именно эти слезы стали камешком, который сдвинул лавину. Дети поверили.

– Дяденька-а-а… – поднял голову какой-то мальчишка лет десяти на вид, к которому прижималась совсем крохотная девчушка. – Спасите Теви, она совсем холодная стала-а-а… Не плачет больше-е-е… Молчи-и-ит…

Старик спрыгнул в щель и дотронулся до синей щеки скорчившейся в последней судороге девочки. Потом медленно покачал головой, закусив губу. Малыш прав, холодная. Совсем. Поздно.

– Прости меня, маленькая, за то, что раньше не пришел, – вытер он слезы, подавая наружу тело девочки. – И ты, малыш, извини, умерла она.

– Умерла? – неверяще переспросил мальчик, потом тихонько заскулил. – Тевичка-а-а… Ой, что ж я маме скажу, она ж просила тебя беречь…

– Ты не виноват, малыш… – глухо сказал Ланиг, передавая взахлеб рыдающего мальчишку стоящему на краю ямы Храту. – Не виноват…

Еще несколько стражей спрыгнули вниз и принялись быстро подымать несчастных детей наверх. Ведь при открытии крышки в каюте капитана вполне могла сработать какая-нибудь магическая сигнализация. Надо успеть, прежде чем нартагальцы затопят эту щель. Детей оказалось больше двухсот. Когда все они оказались наверху, Кертал приказал дрожащему надсмотрщику запереть потайной трюм. Не прошло и пары минут после этого, как раздался глухой шум и пол стал мокрым. Начальник стражи кивнул. Затопили все-таки, сволочи. Что-то, видимо, насторожило капитана. Слава Единому, что поспешили, иначе и сами бы погибли, и малышей не спасли. Корабль резко осел, приняв в себя сразу десяток тонн забортной воды.

– А теперь идите и возьмите живыми капитана с помощником, – приказал он стражам. – Остальных убейте. Сделав вот это, они потеряли право на жизнь.

Ланиг опустил взгляд, старого мастера колотила гневная дрожь, глаза метали молнии. От его взгляда надсмотрщик весь сжался. Начальнику стражи очень хотелось своими руками удавить эту паскуду, но что делать, слово дал. Ничего, мевидарские каменоломни ему раем не покажутся. Никак не покажутся.

– А вам четверым что, особый приказ нужен? – холодно бросил Ланиг застывшим около плачущих детей ученикам. – Здесь без вас справятся, сейчас вызову помощь.

Он действительно достал жезл связи и принялся вызывать императорский госпиталь. Друзья переглянулись и бросились вслед за остальными стражами наверх. В каждого в душе горела холодная ненависть. После смерти Лека они думали, что познали настоящую ненависть. Однако это оказалось не так, так, как они ненавидели сейчас, они не ненавидели еще никогда. Впрочем, на их долю никого не досталось, тайные всюду успевали первыми, подчистую вырезая нартагальцев. Только Храту удалось сбить томагавком с вант попытавшегося затаиться там матроса. Орк довольно скалился в ответ на завистливые взгляды друзей. Работорговцев после трюма они воспринимали только как опасных, хищных зверей, которых нужно любым способом уничтожить. До этого дня ученики горца только читали о Нартагале и царящих там порядках, не особо веря в прочитанное. Сегодня поверили.

На палубе друзья застали любопытную сцену. Десятка полтора тайных окружили связанных капитана, его помощника и боцмана. Нартагальцы сыпали проклятиями, обещая осмелившимся тронуть их все муки ада. Они выглядели полностью уверенными в себе. Стражи молча слушали их, смотря на пленников волчьими, белыми от ярости глазами. Но не трогали. Вскоре на палубу поднялся Ланиг, несущий на руках тело мертвой девочки. Ей было никак не больше пяти лет…

– По какому праву вы напали на корабль суверенного государства?! – визгливо завопил капитан. – Вы ответите за произвол!

– Право? – сунул ему под нос трупик ребенка старый мастер. – Вот мое право, подонок.

Нартагалец мгновенно спал с лица, поняв, что затопление трюма не помогло и рабов все равно обнаружили. Законы империи он знал прекрасно, знал, что ему грозит.

– Мы честно заплатили за этот товар! – снова заорал капитан, явно не понимая, что этим только усугубляет свое положение. – И имеем право поступать с нашей собственностью как нам того хочется!

– Заплатили? – приподнял брови Ланиг. – За живого человека? За свободного гражданина империи?

– Нам плевать на ваши варварские законы! Мы честно оплатили товар продавцу! По закону нашей страны – это наша собственность!

– Вы не в Нартагале, а в империи, – холодно проинформировал крикуна старый мастер. – Знаете, что вас ждет, господин капитан? Кол. Слышали, небось, что это такое? Мы давно, очень давно не используем этот страшный способ казни, но ради вас вспомним.

Тот мгновенно побелел, слышал, наверное. Он долго неверяще смотрел на Ланига, но, видимо, прочел в наполненных холодной ненавистью глазах старика свой приговор, так как мгновенно покрылся каплями холодного пота.

– Однако вы можете облегчить свою участь и обойтись четвертованием, если выдадите своих здешних контрагентов.

– Я ничего не знаю, – глухо сказал капитан. – Мне предложили товар, я его купил. Продавец мне незнаком.

– Неужели у вас в душе не осталось ничего человеческого? – спросил Ланиг, пристально смотря на нартагальца. – Ведь это же ребенок…

– Раб – не человек! – презрительно бросил тот.

– Нет, это вы – не человек, – отрицательно покачал головой старый мастер, затем повернулся к Тинувиэлю. – Мальчик, извини, я знаю, что ты этого не любишь…

– Я его разговорю, мастер Ланиг, – дрожащим голосом ответил эльф. – Не беспокойтесь. Это чудовище, такого жалеть нельзя, он сам никого не пожалеет. Но мне нужны иглы.

– Сейчас принесут. Только потом сможешь вернуть в обычное состояние? Он должен полностью прочувствовать наказание.

– Верну, – резко кивнул Тинувиэль. – Знаете, мастер, до сегодня я не верил, что подобные ему есть…

– К сожалению, есть, мальчик… – грустно вздохнул старик. – К моему величайшему сожалению. Они ради своей выгоды на все готовы. Тысячи людей погубят, лишь бы только что-нибудь для себя получить.

Нартагалец смотрел на них с удивлением и даже презрением. Блажные какие-то. Конечно же выгода – это все. Ничего больше значения не имеет. Он никак не мог взять в толк, что уважаемого, богатого коммерсанта из-за каких-то нищих выплодков могут казнить. Он не верил в это! Так не бывает! Невозможно. Но элианцы смотрели на него с такой ненавистью, что капитану стало не по себе. Неужели, они всерьез? Да нет, не может того быть. Это они хотят взятку получить, не иначе. Надо дать, конечно, только не переплатить. И так потери немалые, за утопленных рабов заплачено больше пяти тысяч золотых.