Мятеж - Эри Крэйн

— Тебя впустили во дворец саму? — удивился Люфир.

— Да, так же как и тебя в арсенал, пусть и с сопровождением. Я тоже заметила открытость Гнезда для всякого встречного.

— Пусть «всякие встречные» и не часто к ним заглядывают, но по-моему, это невероятная глупость и беспечность, позволять чужакам так разгуливать по их дому, не зная, что у них за душой.

— И я так думала, пока беседа с Эни не открыла мне глаза, что глупы и беспечны на самом деле мы, — Оника рассмеялась, признавая, что переоценила собственные силы и недооценила магов Гнезда. — Если мы не видим сотен глаз, что следят за каждым нашим вздохом, это отнюдь не значит, что их нет. Надеюсь, что хотя бы во время принятия водных процедур, они любезно отворачиваются в сторону, — безобидная шутка Оники только добавила Люфиру недовольства. — Кроме того, один из децемвиров каким-то воистину волшебным способом чувствует угрозу, и на протяжении всего собрания Децемвирата, и после, на праздничном вечере, он изучал тебя и меня, и Фьорда с Мелиссой, на наличие тайных замыслов и коварных планов. Так что, с нами приветливы и дружелюбны, по большей мере, благодаря его одобрению.

— Вот оно что. Так даже лучше: не люблю находиться среди безумцев, уверовавших в доброжелательность всех вокруг, — Люфир зябко повел плечами.

— Откуда столько неприятия?

— Их смерть до абсурдности глупа.

Оника решила закончить с расспросами, видя, что Люфир находится не в лучшем расположении духа. Перевернувшись на живот, девушка вернулась к чтению. Вскоре она подметила, что Люфир украдкой поглядывает из-за ее плеча, увлеченный трактатом. Улыбнувшись, Оника подвинула книгу чуть в сторону, чтобы юноше было удобнее читать.

— Сначала я покажу, чему именно ты хочешь научиться, — на следующее утро Мешери босиком стоял на арене перед Оникой, запахнувшись в теплый плащ. Люфир занял старое место на камне с неизменными стрелами и обычным луком. — Следи внимательно.

Довольный самим собой, Мешери вытянул вперед руку и щелкнул пальцами. Порыв ветра подхватил опустевший плащ и бросил его наземь.

— Невероятно! — Оника обвела взглядом арену, в попытке отыскать Мешери, но мальчишки нигде не было.

Поток воздуха толкнул Онику в спину, вынуждая занять оборонительную позицию.

— Сразись-ка с невидимым врагом! — раздался в воздухе голос Мешери, и Оника поспешила ударить на звук. Смеющийся децемвир еще какое-то время давал девушке зацепки, где он мог бы находиться, но когда мальчишка замолчал, Оника потеряла представление о том, где он.

Сосредоточившись, девушка ударила ладонями перед грудью, посылая во все стороны волну ветра, но ответ пришел к ней сразу из нескольких сторон, совершенно сбивая с толку. Арену заполнили бушующие ветра, выпущенные на волю децемвиром, хаотически набрасывающиеся на Онику. Теперь, когда девушка не видела своего противника, ей оставалось только чувствовать приближающиеся потоки воздуха, в последний момент уклоняясь от удара. В бою с невидимым врагом девушке было сложно сохранять самообладание, но каждый раз, когда волна липкого отчаяния подползала к вратам ее сознания, в голове, словно удары колокола, раздавались слова Сайла: «только чистый разум и свободное от чувств сердце способны одержать победу в битве».

— Этого достаточно, — раздался самодовольный голос Мешери, ветра утихли, а валявшийся у края арены плащ взлетел в воздух, окутывая невидимое тело. Застегнувшись, Мешери сначала проявился как размытое облако, постепенно приобретая четкие очертания и живые цвета. — Вернуться в исходное состояние всегда труднее. Запомни это. Каждый раз, растворяясь в воздухе, ты рискуешь навсегда остаться легким дуновением ветерка. И чем дольше ты находишься в таком состоянии, тем больше риск не вернуться. Ты уверена, что все еще хочешь познать эту силу?

— За этим я здесь, — ответила Оника, утирая рукавом пот со лба.

— Твой выбор и твои последствия, — Мешери сел на землю, скрестив ноги. — Садись, я объясню, что ты должна сделать. Ты станешь невидима в тот момент, когда обратишься в ветер: впустишь его в себя и позволишь пройти насквозь, следуя за ним и отрекаясь от привычных чувств и ощущений. Тебе должно быть легче, чем многим, так как ты хорошо отсекаешь все лишнее, всецело отдавая себя укрощению ветра. Сейчас нужно сделать почти то же самое, только без укрощения: вручить свое тело воздуху, не задумываясь о том, что будет дальше.

— Мне пока сложно это представить, — призналась Оника.

— Тебя кто-то просил представлять? — Мешери раздраженно тряхнул волосами. — Дай мне руку! Твои навыки исцеления смогут вырастить новую, если что?

Выполнив указание Мешери и протянув вперед правую руку, Оника засомневалась.

— Что это сейчас? Ответь мне! Я вижу опасения в твоем взгляде. Мне спросить еще раз? Ты уверена, что хочешь научиться тому, что я показал?

— Да, но…, — Оника спасовала перед напором Мешери.

— Но?! Слушай меня сюда: если ты и правда хочешь того, о чем говоришь, ты забудешь про страх, сомнения и, что может существовать что-то еще, кроме «здесь и сейчас». Ты будешь доверять мне и ветру без всяких «но», «если» и прочего нытья. Я говорю — ты делаешь, — с жаром сказал Мешери, глядя на обескураженное лицо Оники. Вздохнув и успокоив бурю внутри, мальчик нагнулся вперед и зашептал совсем тихо. — Если это поможет тебе отречься от страха и сомнений, я скажу: твой друг притащил с собой лук специально, а не по какой-то там привычке. Если с тобой случится недоброе, я сильно сомневаюсь, что его стрелу остановит что-то, кроме моей головы. Так что я заинтересован в твоей сохранности. Поняла? А теперь приступим.

Мешери расположил свою руку на небольшом расстоянии под рукой Оники так, чтобы их ладони смотрели друг на друга.

— Сначала я буду тебе помогать, но прежде чем перейти к следующему этапу, ты научишься делать это самостоятельно. Пока — с моей помощью, — после слов Мешери Оника ощутила направленный в ее ладонь поток ветра, давление которого все усиливалось. — Расслабь ладонь. Не пытайся развести потоки воздуха в стороны или бороться с ними: прими их, постарайся вобрать в себя силу ветра с внутренней стороны ладони, и позволь ей выйти с тыльной.

— Разве руку не изрежет, как от удара воздушного клинка?

— Опять за свое? Брось это или ничего не получится. Просто делай, что я говорю. Думать будешь потом. Эта сила берет свои корни из другого мира и законы этого перестают действовать. Вот и ты перестань цепляться за привычные правила. Ты готова?

Оника кивнул, и сила ветра, бьющего в ладонь, удвоилась. Девушка закрыла глаза, сосредотачиваясь на ощущениях в руке, представляя, как бы это было, если ветер пронзал бы ее насквозь. Перед мысленным взором Оники появилось небо, свитое из глубокой синевы, и ветер, подхватывающий ее и поднимающий в самую высь, где она сама становится небом.