Везуха - Сергей Чекмаев

– Ну, что ты несешь, – не выдержала Анюта, – нормальная женщина, любит свое дело, следит за собой: косметики в меру и фигура хорошая …

– У кого, – Юлька аж подпрыгнула, – у этой?..

– Все, хорош, – Андрей загасил сигарету, – я все понял, вам там понравилось, и вы с охотой и любовью будете прогрызать гранит науки о вилках и зарплате и станете 1С-профессионалами по званым свадьбам с иностранцами.

Юлька вытаращила на него глаза, прыснула в ладошку, Анюта тоже рассмеялась, блеснув белыми зубками.

– Так, – сказал Андрей, – поели, может, пора кофе с тортиком? Побалуемся? Прикольно будет. Я правильно сказал, Юль?

Юлька важно кивнула.

– Правильно, делаешь успехи. Ань, раз уж ты готовила, я посуду помою.

Она собрала со стола и, пока Андрей резал «Птичье молоко», вымыла посуду. Анюта расставила чашки.

– Всем кофе? – спросила она.

– Угу, всем, – ответила за всех Юлька.

Она вытерла мокрые тарелки, потянулась к мойке, и тут полотенце развязалось и скользнуло вниз.

– Ох, – Юлька подхватила его на бедрах, быстро, будто проверяя произведенный эффект, оглянулась на Андрея и снова закуталась в махровую ткань.

Анюта, разливавшая по чашкам кипяток, ничего не заметила.

Как ни в чем не бывало, Юлька присела к столу, поводила пальцем над «Птичьим молоком», выбирая кусок потолще.

– Я могу одна такой торт съесть, – заявила она.

– Перетопчешься, – обрезала Анюта.

– Я к сладкому спокойно отношусь, – заметил Андрей, – ешьте сами.

– Еще чего! Я выбирала, старалась, – возмутилась Анюта, – несла, понимаешь, домой, а он – «я спокойно отношусь»! Давай-ка, не стесняйся. Юлька уже по дороге этот торт чуть не уполовинила.

Она положила на блюдце два куска и придвинула Андрею.

Кофе был крепкий, торт вкусный. Андрей прихлебывал из чашки, механически кромсал ложкой торт, а перед глазами снова и снова мелькало спадающее полотенце, стройная полуобнаженная девичья фигурка, тонкая талия с плавным изгибом…

Какая же Юлька красивая! И Анюта… Черт возьми, да! И она тоже!

Бог мой, и он еще думал, кому отдать свой дар? Вот и ответ.

Не какому-нибудь там Большому Брату с личной армией и большими амбициями, не всем этим Седым-полковникам, даже не «стране в целом» или абстрактному счастью народа. Зачем? Чтобы быть чьим-то Талисманом или, что еще хуже – бездушным инструментом? Как Катукин – поезжай туда, сделай то… Катукин продержался шесть лет, стоит ли повторять его судьбу?

После Восьмой точки, как уверяют аналитики полковника, Андрей станет еще сильнее. Отлично. Тогда он сможет навсегда оградить девчонок от всех бед, несчастий и неудач!

Никто больше на этом свете не сможет причинить им зло.

Кто посмеет сказать, что этого мало?

На следующее утро Андрей позвонил полковнику:

– Петр Дмитриевич? Это Андрей. Я готов, можно ехать. Когда? Да хоть сейчас!

Вылетели следующим утром.

Рейс Москва – Гренландия пока еще не значился в списках российских авиакомпаний, так что пришлось добираться с пересадками. Сначала вполне комфортабельный, но не слишком гигантский «Айрбас» быстро и без особых приключений довез группу до Рейкьявика, а потом рейсовый старичок «Фоккер-50» резво перенес их на остров Кулусук.

Поначалу всех удивило количество стремящихся в Гренландию туристов – судя по всему, идеи экстремал-туров с помпой шествовали по миру. Аэропорт в Кулусуке, единственные, по сути, воздушные ворота в эти края, оказался битком забит пассажирами. Борт Рейкьявик – Кулусук прилетел без единого пустого места, да и в обратный путь, судя по толпе у трапа, тоже улетит заполненным под завязку.

Рядом с аэропортом, не обращая почти никакого внимания на проносящиеся над головой самолеты, бурлил жизнью поселок коренных жителей. Цепляясь за скалистые уступы чуть выше уровня свинцово-серого моря, он словно бы и не менялся за прошедшие века, жил так же, как и многие сотни лет назад.

Словоохотливый сосед-датчанин еще в самолете рассказал Андрею, что местные жители – большие показушники. Они живут за счет туризма. Ну, и еще охотой. Поровну.

– О! Кулусук – это идеальное место для первоначального знакомства с Гренландией. Да, конечно, считается, что местные жители все еще живут охотой. Однако стоит вам прийти в поселок, как аборигены тут же организуют неофициальные демонстрации. Либо начнут выделывать на каяках головокружительные трюки, либо устроят танцевальное представление. Только я вас заклинаю – в поселке у вас часто будут просить деньги за позирование или за представление, даже очень часто, – ни в коем случае не давайте! Постарайтесь обойтись улыбкой или кивком. Нормальный абориген попрошайничать не станет никогда – это ниже его достоинства. Деньги требуют лишь определенные люди и с определенной целью. Ну, вы меня понимаете…

«Выходит, – подумал Андрей, клятвенно пообещав соседу никому ничего не платить, – пьянство на севере – страшный бич не только для России».

Прислушивающийся к разговору Петр Дмитриевич более-менее знал английский, на котором датчанин изъяснялся вполне уверенно, но чудовищное произношение иногда ставило полковника в тупик, и он просил Андрея перевести ту или иную фразу.

– …вы будете смеяться… – продолжал сосед, – но все представления моментально отменяются, если исполнители в данный момент вдруг предпочтут идти на охоту.

– Правда?

– Да-да. Любопытно, что поселок Кулусук до сих пор не поддался европейскому влиянию, несмотря на постоянный приток туристов. И это многих привлекает. Скажу вам по секрету, – датчанин наклонился к Андрею и зашептал, – многие гости острова сразу по приезде почему-то стремятся посетить местное кладбище. Оно украшено пластмассовыми цветами и очень необычно выглядит посреди заснеженной тундры. Но я бы вам не советовал – местные этого не любят. Лучше прогуляйтесь пешком к горному озеру. Незабываемое, жуткое зрелище! Оно лежит у самого спуска к Кулусуку и, кажется, вот-вот выплеснется из берегов и захлестнет поселок! Сходите, на это стоит посмотреть!

– Спасибо, обязательно!

– А лучше всего – наймите корабль, здесь любой корабль сдается, и обойдите остров вдоль побережья. Картина незабываемая! Это лучший способ познакомиться с Кулусуком.

Андрей благодарно кивнул.

Вот такой местный вариант «круизного лайнера». Комфортабельная десятиместная каюта, пропахшая рыбой, ржавая рубка и дикая бортовая качка в качестве бесплатного довеска.

Напоследок сосед поведал Андрею, что слово «эскимос» считается в Гренландии неприличным, вроде как «негр» в США. Местные жители предпочитают называть себя «инуитами».

Удивившись, Андрей попытался выяснить, откуда такая неприязнь. Лично у него слово «эскимос» вызывало лишь приятные, вкусные ассоциации детских еще времен: «Мам, купи эскимо!» Как всегда во всем оказался повинен иностранец – а именно Лейф Эрикссон. Прославленный викинг открыл Гренландию чуть ли не тысячу лет назад, а по возвращении домой рассказывал, что «страна Винланд населена карликами». Конечно, ему, могучему рыжебородому гиганту, тщедушные и худые от цинги и недостатка пищи местные аборигены вполне могли показаться малорослыми. Карлик на древнескандинавском будет «эскимос». Инуитам это, понятное дело, не понравилось. И хотя на том языке давно уже никто не говорит, местные жители оказались памятливым народом.