Энджелл, Перл и Маленький Божок - Уинстон Грэхем

Миновала уже середина раунда, и пока все шло гладко, если не считать ноющей челюсти и того, что перчатки начали тяжелеть, и в этот момент Кио сделал обманное движение, чтобы завлечь Годфри в угол, шагнул в ту же сторону вместе с Годфри и нанес сильнейший апперкот, который Годфри заметил в последнее мгновенье. Удар прошел мимо поврежденной челюсти и пришелся на скулу. Когда они разошлись, Годфри почувствовал, как по щеке течет кровь. Впервые, с тех пор как ему рассекли бровь тогда, четыре года назад, он получил настоящее повреждение на ринге. Это вывело его из себя. Его разозлило, что кто-то проливает его кровь. Вот, значит, чего можно достичь уменьем, что же, теперь попробуем обычную драку. И, словно обезумев, он бросился на Кио.

Неожиданность атаки почему-то лишила Кио уверенности. И хотя в основном удары Годфри попадали на защитный барьер, Кио сбился с ритма, поддался напору и был вынужден отступить, что всегда получалось у него плохо, так как он к этому не привык. Неуклюжая работа ног не могла достаточно быстро спасти его от опасности. Он оказался прижатым к канатам, и его «поршни» уже не наносили прежнего ущерба выкладывавшемуся до конца противнику.

Схватка продолжалась у канатов, и Годфри казалось, будто он в сумасшедшем доме, такой в зале стоял рев. Гонг… Рев не ослабел, он провожал его до самого угла и после. Ему не хватало воздуха, ему нужен был насос, чтобы накачать его внутрь. Он бессильно опустился на табурет, вытянул ноги, свесил руки; толпа действительно обезумела, бурлила, кипела, будто снятый с огня котел.

— Здорово, малыш! Здорово! Ты просто чудо! — Пэт прикладывал к щеке тампон, чтобы остановить кровь. Рефери подошел посмотреть, но остался удовлетворен. — У тебя тут только царапина, чуть содрана кожа. Сейчас все уладим. Ты же меня знаешь — я специалист по порезам. В следующем раунде устрой себе передых. А ты сбил его с толку, без дураков. Устрой передых.

Даже сидя на табурете, Годфри никак не мог наладить проклятое дыхание. Желторожий в последней схватке чуть не переломал ему ребра, все-таки взял свое. Вытереть лицо, смазать вазелином, прополоскать рот, сплюнуть, а теперь массаж; пропади все пропадом, а он все равно не сдастся, не может быть, чтобы желтый дьявол чувствовал себя свеженьким после такой взбучки. Ага, кусочек зуба. Выплюнул. А жирный Энджелл все глазеет. Жирная сволочь Энджелл. И «малютка» Перл. Ну погоди, он с ней разберется. Вложить капу. Гонг… Господи, ноги едва держут, перчатки будто свинцовые. Устрой передых. А как быть с этим японским броневичком? Вот он снова прет.

Они кружили, оба соблюдая осторожность. Кио держал инициативу, но опасался опять разбудить в противнике зверя. Через три недели ему предстоял куда более важный бой; в углу ему смазали рассеченную бровь, но следовало беречься, чтобы не ухудшить дела. В этом раунде или в следующем он расправится с этим выскочкой, еще только пятый раунд, времени достаточно. Ведь для него это тренировка в быстроте, выносливости, упорстве. Он начал настойчиво сближаться, принимая удары на плечо, прикрывая корпус локтями, финтуя головой, пока не вышел на дистанцию удара; Годфри нырнул от канатов, но удар правой сбоку угодил ему в горло и он задохнулся и закашлялся. Продолжая комбинацию, Кио снова достал, и тут его голова мотнулась назад — левой прямой Годфри дошел до цели. Наконец-то сблизились, теперь не теряй времени — раз-два, раз-два по корпусу, и снова правой, левой, правой, левой. Выскочка сопротивляется, толпа ревет, ревет, но не за него: англичане болеют за английского боксера. Ну подождите, скоро вам не о чем будет реветь: выскочке каюк. Чуть промахнулся правой, но два прямых левой дошли до цели; выскочка присел, попятился; ни к чему торопиться, у ринга всего четыре угла. На этот раз ему не уйти, обманный левой, еще один, а теперь удар правой, тот самый, каким он прикончил Ким Си-Ко, Матабиси, Джо Оскара и Фернандеса Луса. На этот раз неудача. Выскочка вошел в ближний бой, повис, даже не нанося ударов. «Брек!» Кио оттолкнул его обеими перчатками, слегка задел нос, снова бросился в атаку, делая обманные движения корпусом, напирая, опустив плечи, спрятав подбородок; крепкий правый пришелся ему по носу, остановил его; толпа взревела; снова в атаку. Выскочка виснул всей тяжестью; оба наносили удары по корпусу. «Брек!» Разойтись, снова броситься в атаку. Один удар, второй, третий. Неплохой прямой правой, без навала, но все равно чувствительный, вышиб у выскочки изо рта капу. Снова виснет, удар снизу, промахнулся; этот мог бы закончить бой. Виснет. «Брек!» Выскочка, уйдя в сторону, провел два легких левых; на радость толпе — не удары, щелчки, в них не было силы. Снова виснет. Гонг…

Годфри едва хватило силы добраться до своего угла, в то время как один из секундантов, взбежав на ринг, подобрал капу. Пэт Принц занялся Годфри.

— Его песенка спета, — сказал сосед Энджелла. — Капу выронил, верный признак. Конец. Наверняка рефери прервет бой. Смотрите, ну что я вам говорил.

Уотерфорд направился в угол к Годфри, внимательно оглядел его самого, порез на щеке, который, после смазки йодом, перестал кровоточить. Ему мешал Принц, склонившийся над Годфри, смазывающий йодом другую раздувшуюся скулу.

— Как это так? — возмутился Энджелл. — Неужели они прекратят бой? Не может быть! Ведь его еще не побили. Непонятно, кто из них победил. Почему они хотят прекратить бой?

— Нехорошо, когда боксеру слишком много достается, — пояснил сосед Энджелла. — Ты, приятель, поставь себя на его место. Этот подлюга япошка измолотил Восперу все ребра.

— Давайте уйдем, Уилфред! — шепнула Перл. — Прошу вас! Если не хотите, я уйду одна!

— Еще раунд, — сказал Уилфред. — Может, бой уже окончился. Давайте подождем до конца.

Но бой не окончился. Уотерфорд отошел от Воспера, удовлетворенный тем, что у того не затуманены глаза и что порез на щеке несерьезный. Как только рефери отвернулся, Годфри снова сплюнул кровь в ведро.

— Ты действительно хочешь продолжать, малыш? — спросил Принц. — Тебя никто не принуждает. Ты и так себя показал.

— Все в порядке, — отозвался Годфри. — Видел, как я в конце дал ему по набалдашнику. Чуть не переломил шею. Все в порядке. Меня пока еще никто не побил. И теперь не побьет.

— Выпей-ка этого.

— Не хочу.

— Выпей, малыш, это тебя подкрепит.

Брэнди обожгло горло. Тень Флоры. Ей бы сидеть здесь вместо этих двоих. Энджелл злорадствует. Почему он пришел? Что он знал? И тот лысый тип, которого он сначала видел в конторе у Энджелла, а потом на взвешивании. Что тогда сказал Буши? «Они все устраивают». Что же они «устроили»? Энджелл помог ему устроиться у Джуда Дэвиса. Может, теперь он помогает выпереть его из команды?

Во рту капа, пахнущая вазелином, секунданты покинули ринг, надо вставать, убрали табуретки… Гонг.

Вроде бы полегчало, но злость, злость так и душит. Кто-то его запродал с потрохами. Джуд Дэвис развел все это вранье насчет тренировочных раундов. Сегодня его тут нет. Грипп. Дело пахнет керосином. И единственный способ снова все исправить, это нокаутировать желтую харю. Плевал он тогда на всех. Но насчет нокаута — это одни мечты: хорошо бы удержаться на ногах да нанести ответный удар — и то довольно.

Он ловко блокировал убийственный правый подставкой в воздухе и тут же нанес Кио два резких левых в челюсть. Если бы только они были с навалом, как в первых раундах. Он увернулся нырком еще от одного правого и почти ощутил запах промелькнувшей мимо перчатки. Затем они прибегли к захватам. Он уже привык к выражению этого квадратного желтого лица, карим, глубоко сидящим, похожим на пуговицы глазкам, скользкому потному мускулистому телу, свистящему дыханию, злобному толканию и пыхтению. Они походили на совокупляющихся грызунов, поощряемых непристойными выкриками толпы. «Брек!»

Брэнди помогло, мобилизуя последние силы. Он танцевал вокруг Кио, нанося легкие, короткие удары, от которых Кио отмахивался, как собака, стряхивающая с шерсти воду. С полной уверенностью в себе, Кио снова перешел в атаку, выжидая момент, тесня Годфри в угол; Годфри увернулся, и все началось сначала. Та самая бровь, наверное, изменила дальнейший ход событий. Половина раунда была уже позади, когда Годфри увидел возможность и воспользовался ею: молниеносно сблизился и провел два левых, второй из которых попал точно в цель. Кио ответил сильнейшим апперкотом, вскользь задевшим поврежденную челюсть противника, а затем левым прямым пробил защиту и нанес удар в скулу. Кровь хлынула у Годфри изо рта, и он откинулся на канаты, отвечая ударом на удар. Рассеченная бровь Кио тоже кровоточила, но он изо всех сил молотил Годфри по ребрам.

Это был конец Маленького Божка. Ослепленный, он наносил беспорядочные удары и тем не менее часто находил цель. Толпа, вскочив на ноги, ревела. Кио отступил, но тут же снова вернулся, дважды ударив Годфри в голову, а затем со страшной силой правой в нос. Кровь брызнула фонтаном, и рефери схватил Кио за руку. Годфри лежал на канатах, наполовину на ринге, наполовину за рингом, слыша рев толпы, пытаясь разглядеть соперника, вздохнуть, подняться. Кто-то поддерживал его под руку, помогал встать на ноги, он отталкивал его, искал Кио, боль в носу заглушала все остальные чувства. Ноги подкосились, стали ватными; его поддерживали уже двое. Раунд окончился, обратно в угол, еще не все потеряно, он еще покажет желтой харе. Он все-таки рассек желторожему убийце бровь, ничего не скажешь, чисто сработано.