Носители Духа - Алексей Осипов

Причащение — великое Таинство, выше всех добродетелей. Церковь видит в этом Таинстве всемогущество Божие. Это подобно сотворению Богом мира из ничего. Но мы должны стараться приступать к Причащению Святых Христовых Тайн, насколько хватит наших сил, с чистой совестью. Ибо мы соединяемся со Христом. А как же можем соединиться со Христом, если имеем вражду на кого–либо, или превозношение, или осуждение? (Письмо 112).

В молитве ко святому Причащению говорится: «Иди примирись тя опечалившим», а если не примирившись приступишь ко святому Причащению, тогда Святые Тайны не вменятся в Тайны (Письмо 76).

Знай и крепко веруй, что Святые Тайны совершаются не по достоинству священнослужителей, а по милости и любви Божией… (Письмо 89).

Вот приведу тебе образный пример. К некоторому отшельнику приходил пресвитер из ближней церкви и преподавал ему Святые Тайны. Кто–то наговорил отшельнику на пресвитера, отшельник не принял пресвитера, пресвитер ушел. И вот последовал отшельнику голос: «Присвоили себе человеки суд Мой». После этого отшельник пришел в исступление и увидел золотой колодец, золотой сосуд, золотую веревку и воду особенно хорошего качества. Увидел при этом какого–то прокаженного, который черпал воду и наполнял сосуд. Отшельник не мог пить, потому что черпал прокаженный. И опять был ему голос: «Почему ты не пьешь этой воды? Что тебе за дело до того, кто бы ни черпал ее? Он только черпает и наливает в сосуд». Отшельник пришел в себя, призвал пресвитера и просил его преподавать Святое Причащение по–прежнему (Отечник) (Письмо 89).

Приступать ко святому Причащению должны благоговейно, просто, без натяжки, с сознанием своей великой греховности и не смущаться, если когда бывает сухость и холоднокровность. А чтобы иметь умиление, сердечное взыграние и озарение лица, как у упомянутого иеромонаха, к этому стремиться не надо. В этом дело благодати Божией, кому когда и какие дары Он дает по Своему усмотрению (Письмо 114).

Уединение

…Прелесть — …бывает непременным последствием преждевременного удаления в глубокое уединение или особенного подвига в келейном уединении.

Свт. Игнатий (Брянчанинов). Т. 5. С. 63

Уединение человека в самом себе не может совершиться иначе, как при посредстве внимательной молитвы… Иисусовой (1. 188. 2006).

Укрепляет душу уединение, вдыхает в нее какое–то мужество, какое–то презрение к миру, чего в прикосновении с миром ощутить невозможно (Письмо 190).

Совершенное уединение, по правилам духовного закона, дозволяется только тем, на подвиг которых, как выражается св. Иоанн Лествичник, низошла благодатная роса Святого Духа. Для таких — точно полезно, нужно строгое уединение, чтоб при помощи его свободно предаться учению и водительству Духа, о чем говорить ныне — не время (Письмо 156).

Люблю уединение: из него можно пристальнее смотреть в вечность, — высмотреть, что там нужно, — приготовить это нужное заблаговременно, прежде исхода души из тела (Письмо 215).

Уединение всегда было полезно, когда, по духу времени, в обществе было много благочестивых людей; а ныне при общем распространении разврата, уединение и удаление от знакомых и знакомств есть необходимое условие к спасению (Письмо 270).

Уединение много поможет тебе: — уединение, соединенное с занятиями простыми, одушевляемыми любовию к ближним и благочестием (Письмо 384).

Не ходить по знакомым без крайней нужды не есть черствость, а исполнение заповедей святых Отцев (№ 60).

Советы Отцов святых и мой личный опыт показывают, что чем меньше выходов из своего угла и меньше разговоров дома или вне — тем лучше (№ 61).

Покой наш не в перемене места или иных внешних условиях, а во внутреннем изменении, в стяжании кротости и смирения. Свойств же этих нельзя приобрести в уединении или там, где нас все любят и уважают. Господь знает, что послать нам в помощь ко спасению. Будем принимать от руки Божией все, что случится с нами и терпеть то, что есть, пока Господь не изволит изменить на другое. Мать не заботится так о своем ребенке, как Господь о нас (№ 156).

Многие в уединении из плохих людей стали хорошими дьяволами (№ 158).

Условия внешней жизни надо предпочитать те, которые постоянно указывают нашу тьму, нашу полную испорченность, гораздо большую, чем обычно думают не только мирские люди, но и, так называемые, духовные. Надо познать себя до конца. Познать не только испорченность, но и бессилие самому исправить ее. Тогда только человек от всей души прилепится к Спасителю, будет взывать к Нему, как утопающий апостол Петр. Тогда он перестанет осуждать и других людей, а с любовью к ним будет терпеть их недостатки, тогда перестанет роптать, если его обидят, оклевещут, будут распинать, а скажет искренне: достойное по делам моим приемлю (№ 161).

В начале пути человек должен избрать жизнь (если только это зависит от него) среди людей и подвергаться всяким искушениям от них, а через это познать свои немощи и смиряться. Потом (отчасти и вместе с этим) познает человек свои немощи и падение свое и через внимание себе и постоянное понуждение, научается действовать, говорить, мыслить, чувствовать по–евангельски. Причем во всех случаях необходимо понуждать себя к постоянной или возможно частой молитве, которою испрашивается и прощение грехов, и помощь в борьбе со грехом, живущим в нас. Уединение усыпляет страсти и грехи, обманывает человека, диавол отступает от такого, дает ему мысль, что он победил в себе почти все страсти, а затем, в удобный момент, им же подстроенный, ввергает в пучину падений, из которых многие не в состоянии выбраться (№ 163).

Если же Вы будете жить одна в другом месте, то никто Вас не обидит, не укажет Ваших недостатков, не обличит, а чаще будут льстить и хвалить во вред Вам.

Иначе сказать, происходит то же, что и в бывших хороших монастырях, где не разрешали уходить в уединение, пока подвижник, живя среди других, не познал свою немощь, пока не смирился и не научился прощать обиды и всегда прибегать к Господу (№ 161).

Временное уединение полезно, ибо немного успокаивается дух от разной суеты, а вообще жизнь в уединении страсти не врачует, а только усыпляет. Если внимательно жить среди людей, скорее придешь в самопознание, ибо здесь много встретишь случаев, обнаруживающих нашу гниль (С. 176. 2010).

Пишешь, что редко видишь людей, а как столкнешься с ними — гнев в сердце просыпается. Ведь и змея, когда лежит, смирная бывает, а как подойдешь к ней — и зашипит (С. 166. 2010).

…Все хорошо в свое время, и отшельничество требует духовной подготовки. Надо пожить сначала в общежитии. Побыть в послушании, в полном смысле этого слова. Истинное послушание состоит в том, чтобы отсекать свою волю во всем. Благоразумно живущих в общежитии можно сравнить с камушками, лежащими на морском берегу. Ударяют их волны друг об друга и делают гладкими и круглыми. А уединенник подобен угловатому камню, лежащему в лесу и зарастающему там мхом. Без правильной подготовки уединение не врачует страсти, но только усыпляет; будешь жизнь проводить без пользы, если только с ума не сойдешь.

Прп. Даниил Скитский говорил: «Я жил и в общежитии, и в уединении. Испытав ту и другую жизнь, нахожу, что в общежитии преуспевают скорее и больше». Святой Иоанн Лествичник пишет: «Общежитие есть духовная прачечная, стирающая всякую скверну и грубость, и все безобразие души. Отшельничество же может называться красильнею для тех, которые очистились в общежитии от вожделения, памятозлобия и раздражительности и потом уже удалились на безмолвие». И еще пишет он же: «А те, которые подвержены раздражительности и возношению, лицемерию и памятозлобию, такие да не дерзнут когда–либо увидеть и след безмолвия». (С. 16. 2010).

…Покой души не всегда находишь при внешней тишине и покое. Напротив, часто, если не всегда в этом покое внешнем в душе возрастает буря страстей (№ 71, С. 194).

Когда настоятельская должность введет тебя в тесное общение с другими жизнями, с другими душами и раскроются пред тобою все скорби, все немощи, все страдания человека, боримого страстями, находящегося в слепоте неведения, и ты не только внешнею помощию, но внутренним чувством войдешь в сочувствие к ближнему, удовлетворяя его настоятельные нужды, понеся его немощи, а иногда отстаивая чистоту души его, как собственную, ты будешь вызвана не только научить, но обличить, огорчить, наказать. И когда скорби ближнего тебе будут больны, как свои, когда сердце твое будет полно жалости и любви, тогда ты можешь опять уединиться, можешь уйти хоть в затвор, — ты понесешь туда с собою любовь к ближнему, и эта любовь будет наполнять собственную твою жизнь, а молитва твоя будет молитвою за весь страждущий род человеческий. Убеждая тебя принять игуменство, не на честь я призываю тебя, а на великий подвиг борьбы и труда над собственною душою и над душами сестер (С. 499).