Сага о Копье. Хроники Копья: Драконы осенних сумерек. Книга 1. - Маргарет Уэйс

...Подняв решетку, Стурм осторожно опустил ее на пол. Она все-такизвякнула, и рыцарь скрипнул зубами. Выбравшись из люка, он нагнулся помочьКарамону - великан, могучий телом, едва помещался в колодце. Доспехи егоскрежетали немилосердно.

- Тихо ты, во имя Истара! - прошипел Стурм.

- Да я уж и так... - Карамон наконец выполз из люка, и Стурм подалруку Золотой Луне. Последним вылез Тас, страшно довольный, что ничегоособенного, кажется, не пропустил.

- Надо бы посветить... - сказал Стурм.

- Посветить? - ответил голос, казалось, дышавший ледяным мракомосенней полуночи. - Что ж, давайте посветим.

Тьма мгновенно рассеялась. Друзья стояли посреди гигантскогосводчатого покоя, под куполом, вздымавшимся на сотни футов вверх. Холодныйсерый свет вливался сквозь трещину в куполе, падая на массивный алтарь,стоявший посередине. На полу грудами лежали монеты и драгоценные камни -сокровища мертвого города. Но золото не блестело, камни не сверкалиразноцветными гранями. Серые лучи обрисовывали лишь черную драконицу,сидевшую, словно громадный стервятник, на каменном пьедестале.

- Ну как? Чувствуете себя преданными? - осведомилась Хисант.

- Это маг! Где он? Прислуживает тебе? - в ярости закричал Стурм,выхватывая меч и делая шаг вперед.

- Остановись, ничтожный Рыцарь из ничтожной Соламнии! Остановись, нето вашему магу не придется больше колдовать! - Изогнув змеиную шею,драконица смотрела на них красными пламенеющими глазами. Потом медленноприподняла когтистую лапу. Прижатый к камню когтями, на алтаре лежалРейстлин.

- Рейст!.. - бросаясь вперед, взревел Карамон.

- Остановись, глупец! - прошипела драконица. Ее отточенный коготьупирался магу в живот. Рейстлин страшным усилием повернул голову, егозолотые глаза встретились с глазами брата. Он слабо двинул рукой, иКарамон остановился. В это время Танис заметил, как под алтаремпошевелилось что-то живое. Это была Бупу, съежившаяся среди сокровищ, отужаса не способная даже плакать. Рейстлинов Посох Мага лежал подле нее.

- Еще один шаг, - продолжала Хисант, - и мой коготь пригвоздит этоготщедушного смертного к алтарю!

Карамон свирепо побагровел.

- Отпусти его! - потребовал он. - Хочешь сражаться, так сражайся сомной!

- Я не собираюсь с вами биться. - Драконица лениво пошевелила чернымикрыльями. Рейстлин вздрогнул: острый как бритва коготь на полпальца вошелв его плоть. Лицо мага блестело от пота. Он судорожно вздохнул. - Нешевелись, колдун, - издевалась Хисант. - Не забывай, что мы с тобойговорим на одном языке! Стоит мне произнести слово, и овражные гномыполакомятся трупами твоих приятелей!

Рейстлин в изнеможении закрыл глаза, но Танис заметил, как сжималисьи разжимались его кулаки. Он знал, что Рейстлин молча готовил своепоследнее заклинание. Произнеся его, он умрет, убитый драконицей. Но,может быть, оно даст Речному Ветру возможность спасти Диски и самомуспастись вместе с Золотой Луной... Танис начал осторожно двигаться туда,где стоял варвар.

- Так на чем я остановилась? - говорила между тем Хисант. - Ах да, натом, что я вовсе не собираюсь с вами сражаться. Не вполне понимаю, какимобразом вы до сих пор избегали моего гнева... но, так или иначе, вы здесь.И, более того, я вижу, вы принесли то, что было некогда украдено у меня.Да, да, предводительница кве-шу, я вижу у тебя в руках голубой хрустальныйжезл. Отдай его мне.

- Ни с места! - прошипел Танис, обращаясь к Золотой Луне. Но,присмотревшись к ее мраморно-спокойным чертам, он усомнился, слышала лиона его или даже драконицу. Казалось, она внимала каким-то другимголосам...

- Повинуйся! - Хисант угрожающе наклонила голову. - Повинуйся, илимаг умрет. А после него - рыцарь. А за ним - полуэльф. И так далее, покаты, госпожа кве-шу, не останешься одна. Вот тогда-то ты подашь мне жезл ина коленях будешь молить о пощаде...

И Золотая Луна склонила голову, покоряясь. Отстранив Речного Ветра,она подошла к Танису и дружески его обняла.

- Прощай, друг мой, - вслух проговорила она, прижавшись щекой к егощеке. И добавила шепотом: - Я знаю, что я должна сделать. Я отнесу жезлдраконице и...

- Нет! - свирепо шепнул Танис. - Это не поможет! Она убьет нас всеравно...

- Послушай! - пальцы Золотой Луны впились в его руку. - Присмотри заРечным Ветром, Танис. Нельзя, чтобы он попробовал меня остановить.

- А если я попробую? - тихо спросил Танис, не выпуская ее из объятий.

- Ты этого не сделаешь, - сказала она с ласковой и печальной улыбкой.- Ибо ты помнишь, что сказала Хозяйка Леса: у каждого свое предназначение.Ты будешь нужен Речному Ветру... Прощай же, друг мой!

И она отступила прочь, устремив взгляд синих глаз на Речного Ветра,словно бы стремясь до мельчайшей подробности запомнить его черты и унестиих в вечность. Поняв, что это прощание, воин шагнул к ней...

- Речной Ветер, - тихо сказал Танис. - Верь ей, как она верила тебевсе эти годы. Она ждала тебя, пока ты сражался. А теперь твой черед ждать:это ее битва.

Речной Ветер задрожал всем телом, но все-таки остановился. Танисвидел, как вздулись желваки на его скулах, как забилась на шее толстаяжила... Он неотрывно смотрел на Золотую Луну.

- В чем дело? - спросила драконица. - Мне надоело ждать. Иди сюда!

Отвернувшись от Речного Ветра, Золотая Луна прошла мимо Флинта иТассельхофа. Гном низко поклонился ей. Тас смотрел широко раскрытымиглазами. Приключение оказалось вовсе не так забавно, как он предполагал.Впервые в жизни кендер чувствовал себя маленьким, беспомощным и одиноким.Отвратительное ощущение. Даже смерть, наверное, приятней!

Остановившись возле Карамона, Золотая Луна взяла его за руку.

- Не беспокойся о брате, - сказала она, видя муку на лице богатыря. -С ним все будет хорошо.

Не в состоянии выговорить ни слова, Карамон молча кивнул, а ЗолотаяЛуна подошла к Стурму и вдруг, точно не в силах вынести магического ужаса,навеваемого драконицей, пошатнулась. Рыцарь подхватил ее.

- Пойдем со мной, Стурм, - быстро шепнула ему Золотая Луна. - Толькопоклянись делать то, что я прикажу, - что бы ни случилось. Поклянись своейчестью Соламнийского Рыцаря! - Стурм помедлил, глядя в ясные, спокойныеглаза Золотой Луны. - Клянись, - потребовала она, - или я иду одна!

- Клянусь, госпожа, - сказал он с величайшим почтением. - Я повинуюсьтебе.

Она поблагодарила его взглядом.

- Идем же... Только не делай никаких угрожающих движений...