Богиня роз - Филис Каст

Микки порадовали слова Гекаты. Конечно, она должна была рассказать богине о своих отношениях с Астерием. Это было бы гораздо лучше, чем позволить богине самой прочитать ее мысли или узнать обо всем каким-то другим путем. Микки хотелось убежать и спрятаться, как только она начинала думать об этом. Да, она все расскажет Гекате, только, черт побери, ей не хочется делать это слишком скоро. И не потому, что она стыдилась своей любви к Астерию, и не потому, что боялась Гекаты, хотя богиня определенно была устрашающей фигурой. Нет, просто Микки хотелось, чтобы Астерий принадлежал только ей. Почему бы им не сохранить уединение ненадолго, а уж потом делиться с другими тайной новой любви? Даже в прошлом, в Талсе, влюбившись в кого-нибудь, Микки всегда некоторое время удерживала все в секрете, а уж потом представляла всем нового друга. Она была человеком замкнутым, и чем более важным для нее было какое-то новое событие, тем сильнее она стремилась сохранить все в тайне.

Когда Геката вернется оттуда, куда она отправляется, Микки поговорит с ней об Астерии. А потом ей придется как-то справиться с реакцией богини, какой бы та ни была. А до того она будет наслаждаться медовым месяцем, дарованным ей, и радоваться, что наконец-то к ней пришла любовь.

Довольная разработанным планом действий, Микки встала со скамьи и оглядела клумбы и фонтаны вокруг себя, чтобы удостовериться, что идет в правильном направлении. Замечание Гекаты насчет мужчин, бродящих туда-сюда сквозь ворота в Стене роз, обеспокоило ее, и, независимо от того, что еще говорила богиня, Микки намеревалась не забывать об этом. Прямо сейчас ее интуиция требовала, чтобы она сама, лично, проверила ворота, а потом объявила комендантский час, хотя ей и противно было думать о том, что она вынуждена действовать как душная смотрительница общежития в университетском городке. Ей бы хотелось обсудить это с Астерием, но по-настоящему она видела толк лишь в том, чтобы ограничить время, когда можно открывать ворота. И еще ей нужно было выяснить точно, кто именно может их открыть. Астерий, само собой, и она тоже, как он утверждал. Ткущие Сны говорили, что, пока Астерий спал, нити реальности собирали для них воплощения стихий, а значит, они тоже в силах открыть ворота. Но кто еще? Вот уж будет головная боль, если каждая женщина в этом мире может помахать пальчиком - и эти чертовы ворота тут же разойдутся в стороны, как Красное море. Да, ей предстоит немало работы…

Мысленно прикинув, который теперь может быть час, Микки ускорила шаг. Ей нужно поспешить и поскорее повидать своих служанок. Она, конечно, могла позвать их прямо сейчас и встретиться с ними здесь, в саду, но это показалось ей уж слишком. Лучше поскорее проверить ворота, потом быстро вернуться в свою комнату, сменить влажный, да еще и порванный, хитон, попросить Дафну принести чудесного чая, а уж потом спокойно поговорить с девушками за поздним завтраком. Да и в любом случае пока еще слишком рано. Служанки ведь не дурочки. Они наверняка посмотрели в окно и поняли, что в такую погоду, под дождем, в садах нет особо срочной работы. Может, они даже снова забрались в постели. Микки улыбнулась себе под нос, надеясь, что в постелях девушки будут лежать не в одиночестве… наверняка они были не одни этой ночью.

Моросящий дождь не спеша превратился в туман лунного цвета, поплывший над розами, - как будто они росли где-нибудь в Англии, рядом с озерами. Туман сгущался; Микки шла дальше на юг и углубилась в мысли о предстоящем вечере, пытаясь решить, стоит ли ей заманить Астерия в горячие источники под предлогом «отмыться как следует», когда прямо перед ее носом возникли заросли «мультифлоры» и Микки едва не налетела на Стену.

- Не забывай, дальше ты велела Ветру унести туман, - пробормотала Микки, внимательно рассматривая ворота в поисках признаков слабости и повреждений роз. - Вы неплохо выглядите, - сообщила она розам, коснувшись ближайших листьев.

- Жрица! Можешь помочь нам?

Микки оглянулась, пытаясь сообразить, откуда донесся низкий голос. Он был мужским, но в садах мужчинам нечего было делать…

- Здесь, жрица! Мы здесь, снаружи!

Микки поняла наконец, что голос доносится с другой стороны Стены роз. Она наклонилась, чтобы посмотреть сквозь вьющиеся побеги там, где они были не слишком плотными, - и ее глаза расширились от удивления. За воротами стояли четверо мужчин, окруженные клубами густого тумана. Трое были одеты так, как Микки могла бы представить одетыми древних греков. На них было нечто вроде тог, оставлявших обнаженной одну руку, а на широкие спины были наброшены расшитые узорами плащи цвета королевского пурпура. Мужчины были высоки ростом, хорошо сложены и красивы.

Четвертый, старший среди них, и позвал ее. Он стоял впереди остальных, и его одежда была точно такой же, какую Микки уже привыкла видеть на Астерии, - кожаная кираса поверх короткой туники. Но на этом сходство незнакомца с ее возлюбленным и заканчивалось. Этот человек был прекрасен лицом, высок и словно позолочен. Даже в это туманное утро он сиял. Его кожа загорела до того самого оттенка, которого лишь немногие блондины добиваются естественным путем - это был здоровый коричневый цвет, напоминающий чистейший, прозрачнейший мед. Чужак обладал атлетическим сложением, но при этом у него не было слишком тяжелых, слишком выпуклых мускулов. Густые волнистые волосы подстрижены коротко, чтобы прическа выглядела мужской, были и достаточно длинными, чтобы придавать незнакомцу мальчишескую привлекательность. Глаза пришельца оказались настолько синими, что Микки физически ощутила их взгляд, отыскавший ее в густой листве «мультифлоры».

Микки никогда в жизни не видела таких красивых мужчин. Обычно подобное совершенство оставалось в пределах Голливуда, причем создавалось, как правило, хитроумными уловками гримеров и пластических хирургов.

- Вот ты где, красавица! - Он улыбнулся, и его невероятное лицо озарилось теплом. - Мы пришли. Мы откликнулись на твой призыв.

Микки улыбнулась в ответ - а кто бы не ответил на такую улыбку?

- Мой призыв?

- Да, красавица, и я могу лишь молиться Великой богине о том, чтобы мне повезло и меня пригласила такая красавица, как ты.

Микки почувствовала, как к ее щекам самым глупым образом приливает краска.

- Я слышала, что синие глаза куда опаснее карих или зеленых. Похоже, ты доказываешь правдивость подобных слухов.

Мужчина рассмеялся. Его смех был и пленительным, и соблазняющим.

- О, я вижу, мои молитвы услышаны! Богиня даровала мне встречу с женщиной столь же остроумной и прекрасной.

Вместе с приятелями он подошел поближе розовым воротам.