Пробуждение от лица парней - Каролайн Пекхам

— Что ж, спасибо, что прояснил это, — отчеканил я, взглянув на часы на стене, понимая, что танцы начались десять минут назад, и понимая, что мне все равно.

Габриэль подошел к бутылке бурбона, которую я оставил на полу, подцепил ее и подошел к раковине, вылил ее в слив, глядя мне прямо в глаза.

Я провела языком по зубам, удивляясь его поведению.

— У меня есть ещё.

— Нет, у тебя нет, — сказал он, с вызовом во взгляде. — Я пробрался к тебе через заднее окно и забрал их из твоей спальни.

— Проклятье, — выругался я. У меня были защитные заклинания на этом доме, которые пропускали только Габриэля и Дариуса, но, очевидно, мне нужно было сократить этот список.

— Теперь слушай меня, Орио, — сказал он, хлопнув пустой бутылкой по кухонной стойке, и мой позвоночник выпрямился от его властного тона. — Ты должен начать обращать внимание на свои инстинкты. И я знаю, что ты самый негативный засранец в мире, но я говорю тебе, что здесь есть надежда. Есть выход из этой дерьмовой ямы, которую ты называешь жизнью.

Я упрямо сжал челюсть, но он не остановился, подошел ко мне, как человек на задании, и показал на мое лицо.

— Ты растрачиваешь себя впустую, — рычал он. — Ты такой чертовски особенный, Лэнс, если бы я только мог показать тебе, ты бы даже не узнал человека, которым, как я знаю, ты можешь быть.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал, чтобы стать этим особенным человеком, Габриэль? — шипел я. — Надеть пачку и разбрасывать блестки по комнате?

— Нет, ты, придурок, — он подошел ко мне вплотную и взял мое лицо в обе свои руки. — Я хочу, чтобы ты увидел свой потенциал и начал действовать. Потому что путь, по которому ты идешь, ни к чему хорошему тебя не приведет, Лэнс. Ты понимаешь это? Я говорю о ранней могиле. И мне плевать, если звезды считают, что это плохая идея, чтобы донести до тебя это, потому что я больше не пытаюсь подтолкнуть тебя в правильном направлении, я заставляю тебя действовать. Так что надень эту проклятую звездами одежду, выйди за дверь и иди выполнять свой долг сегодня вечером, потому что если ты этого не сделаешь, клянусь тебе, ты об этом пожалеешь.

Я удивленно уставился на него, его слова наконец-то прорвались сквозь туман жалкого бреда в моей голове. Он был Провидцем, и я воспринимал это очень серьезно, потому что знал, какой силой он обладает. Он мог видеть мою судьбу. И как бы все не казалось бессмысленным, я еще не хотел умирать. А взгляд его глаз говорил, что я не гожусь для этого мира, если не найду способ измениться. Я понятия не имел, как мне это сделать, когда звезды продолжают бросать в меня дерьмо, но я догадывался, что должен попытаться. Потому что мой друг выглядел разбитым из-за меня, и я не хотел, чтобы это бремя тяготило его.

— Хорошо, — согласился я, и напряжение ушло с его плеч, облегчение наполнило его взгляд, прежде чем его глаза остекленели от какого-то видения. Когда он вернулся ко мне, он отпустил меня и кивнул, темнота посеяла хаос в его глазах.

— Почему ты все еще выглядишь грустным? — спросил я, моя грудь неловко сжалась.

— Потому что иногда ужасные вещи должны произойти, чтобы возникли новые пути, и я должен позволить им это.

— Как ты успокоил меня, брат, — подтрунил я, и он улыбнулся, хотя улыбка быстро угасла. Он прижал руку к моему плечу, в его глазах светилась вера.

— Я знаю, что в конце концов ты поступишь правильно. Я доверяю тебе.

— Не хочешь предупредить меня о том, что такое правильно? — попытался я, но он покачал головой, на его губах играла знакомая улыбка.

Он помолчал мгновение, затем жестко кивнул.

— В девять часов ты будешь находиться вдали от Вега и Наследников не меньше десяти минут, — сказал он. — Хорошо?

— И ты не собираешься говорить мне почему, не так ли? — вздохнул я.

— Не-а. Но с тобой все будет в порядке, Орио. Просто продолжай делать то, что я и раньше советовал.

— Найти свет, да? — сказал я, вздрогнув.

— Он ближе, чем ты думаешь, — сказал он с ухмылкой, направляясь к двери. — Я собираюсь немного побродить по кампусу. Поймаю тебя позже». Он вышел на улицу, расправил крылья и улетел, прежде чем я успел ответить на его загадочное изречение, но я уже привык к тому, что он ведет себя так, будто знает что-то, чего не знаю я, поэтому я не собирался раздумывать над этим.

Вздохнув, я помчался в душ, помылся за рекордное время — а это о чем-то говорит, — затем, высушив себя и накинув бледно-голубую рубашку и черные брюки, уложил волосы и помчался в свою комнату. После этого я выскочил из дома и помчался в направлении Сферы, замедляя шаг, когда достиг дорожки, ведущей к ней, где студенты входили внутрь, все они были одеты в модную одежду.

Когда они подошли ко входу, мой взгляд пронзил всех, и прежде чем я смог остановить себя, мой взгляд упал на задницу Дарси. На ней было приталенное темно-синее платье с кружевными рукавами, которое облегало ее изгибы так идеально, что мое горло наполнилось собственническим рычанием.

Я прибавил скорость, следуя за ними внутрь, и мой взгляд остановился на ее обнаженной шее, где распущенные локоны черно-синих волос щекотали ее, падая вниз из пучка, в который она их уложила. Мои клыки покалывало от желания выпить из нее, но гораздо более запретное желание просто прикоснуться ртом к этой золотистой коже тоже овладело мной.

Я последовал за ней внутрь, как тень, и наблюдал, как она осматривает декорации, превращенные в бальный зал, посвященный осени. Золотые листья проносились по комнате в бесконечном волшебном бризе, лианы расползались по потолку, их листья становились зелеными, затем оранжевыми, красными, золотыми, а затем падали, чтобы присоединиться к танцующим на полу. Она завороженно смотрела на волшебство, и я наклонил голову, наблюдая за ней, желая снова увидеть этот взгляд в ее глазах, тот, когда она, казалось, поглощала мир перед собой. Это заставило меня тосковать по тому человеку, которым я