Экспаты - Крис Павон

По улице внизу с ревом промчался автобус, невидимый отсюда, водитель переключал скорости, чтобы одолеть последний подъем к вершине холма Клаузена.

Женщины смотрели друг на друга, сжимая пистолеты. Обе промокли насквозь, вода стекала по их волосам, по их лицам, попадала в глаза. Кейт сморгнула, Джулия вытерла лоб свободной рукой.

И они продолжали пристально сверлить друг друга взглядом.

Вдруг Джулия опустила пистолет. Секунду смотрела на Кейт, потом кивнула. Это был едва заметный кивок, шея чуть-чуть склонилась вперед, голова едва опустилась. Или, возможно, она совсем не меняла положения, и лишь в ее глазах мелькнул некий отсвет. Щеки чуть расслабились — то ли улыбка, то ли гримаса.

Кейт потом долго будет вспоминать этот загадочный взгляд, не однажды, в течение полутора лет. Джулия, кажется, пыталась что-то сообщить ей, там, под секущим дождем на смотровой вышке. Но Кейт так и не поняла, что именно.

Потом Джулия развернулась, прошла через платформу, вниз по ступенькам и исчезла из вида. Ушла, как надеялась Кейт, навсегда.

— Вы слыхали, Маклейны уезжают?

Кейт стояла возле школы, дожидаясь трех часов. Было холодно, но небо оставалось безоблачным и ярко-синим, такой день был бы обычным где-нибудь в северо-восточных штатах Америки в самый разгар зимы, но здесь казался редким и радостным явлением, этаким перерывом в вечной серости, в la grisaille, как говорят французы.

Вопрос задал кто-то, стоявший футах в десяти в стороне, довольно далеко от Кейт. Ей не хотелось оборачиваться и принимать участие в этом разговоре, но хотелось подслушать, что еще будет сказано.

— А что такое?

— Они уезжают. Может, уже уехали.

— Обратно в Америку? — Женский голос казался знакомым. — Почему вдруг?

Огромная дверь растворилась, и изнутри посыпались дети, удивленно глядя на сияющее солнце.

— Не знаю. Я только слышала, что они уезжают. От Саманты. Вы же знаете, она работает в агентстве недвижимости. Она только что получила информацию насчет квартиры Маклейнов. Проверила у брокера, и оказалось, что они подали уведомление о прекращении аренды, поскольку возвращаются в Америку. Прямо сейчас. Будут работать там.

Джейк вышел на солнце, огляделся в поисках матери, и лицо его засветилось широкой улыбкой, как и всегда, как каждый день.

— Мамочка, привет!

Кейт повернулась и посмотрела на сплетничающих женщин. Лицо одной было смутно знакомым. Другая — та, что делилась информацией. Кейт чувствовала на себе взгляд этой женщины, известной приятельницы Джулии Маклейн, взгляд, возможно, окрашенный некоторой неприязнью от того, что она знала причину, заставившую уехавших так быстро убраться отсюда.

Первая женщина, та, со смутно знакомым лицом, оказалась «просто Джейн». Она встретила взгляд Кейт и опустила глаза — ей явно стало стыдно. Видимо, она приняла все это на свой счет, решила, будто ее роман с Биллом разрушил его брак. Ха-ха. Мы вечно считаем себя центром происходящих событий.

Зима уходила, катилась прочь. Они провели неделю в Барселоне, там было теплее, чем на севере континента, пальто не нужно, хватит и куртки или жакета. Потом смотались на машине в Гамбург. Затем в Вену, на уик-энд, но самолетом. Чужие страны, чужие языки.

Кейт провела уик-энд в Париже, в одиночестве, уехав туда скоростным экспрессом в пятницу утром — удобная и комфортабельная двухчасовая поездка, потом бодрящая прогулка от Gare de l’Est[100] к крытому рынку, ленч там за столиком, накрытым клеенкой, вокруг клубы пара, исходящие от стойки с блюдами вьетнамской кухни: пресное тесто шипит на широких сковородах для блинчиков, стоят блюда с архитектурно выпуклыми свиными ножками. Огромные универсальные магазины на Больших бульварах. Лувр.

В субботу, ближе к вечеру, она стояла на Новом мосту. Внизу текла река, спокойная, серебристая, посверкивая и поблескивая в отсветах зимнего солнца. Она потуже затянула новый шарф, потуже, чтоб было теплее. Потом вернулась по мосту на оживленно гудящий Левый берег, к кафе и пивным, забитым людьми, уже приступившими к первой вечерней выпивке в сигаретном дыму, а солнечный свет уходил за горизонт, уступая место электрическому. Дожидаясь зеленого светофора на углу Пляс Сен-Мишель среди сотен людей, Кейт обратила внимание, что на ветке дерева, нависшей над перекрестком, уже появились первые бутоны.

Покидая Люксембург на летние каникулы, которые собирались провести на юге Франции, они думали, что через пять недель вернутся назад. Собирались отправить детей в ту же самую школу, в следующие классы. Но за месяц на Средиземном море пересмотрели свои планы. Разве им действительно хочется жить в Люксембурге? Разве им и впрямь это нужно?

Что им было нужно — действительно нужно в тот момент, — так это чтобы Декстер получил возможность открыть свои сверхзащищенные номерные счета, необходимые для осуществления его коварных замыслов. Ему требовалось подключить свое société anonime к какому-нибудь легитимному бизнесу, на который никакие власти не станут обращать особого внимания: начать инвестиционные операции на финансовом рынке Люксембурга. Платить подоходный налог в каком-нибудь месте, не подпадающем под юрисдикцию ФБР.

Так нужно ли им жить в Люксембурге? Нет. Они вполне могли бы поселиться в Швейцарии, на Каймановых островах или в Гибралтаре, да вообще в любом маленьком и аккуратненьком, дружественном и обеспечивающем приватность государстве. Декстер бывал во всех этих местах за год до того, как они перебрались в Европу. И выбрал Люксембург, поскольку тот казался самым привлекательным налоговым раем, в котором можно жить спокойно. И это было реальное место под солнцем, а не какой-нибудь отдаленный остров в Ирландском или Карибском море, скорее напоминающий сельский клуб, и даже не каменистая долина где-то в Пиренеях. Здесь имелись процветающая колония экспатов, хорошие школы, свободный доступ к культурным богатствам Западной Европы.

А в Америке никто и не подозревает, что такое Люксембург. Американец, услышав, что вы переезжаете в Цюрих или на Большой Кайман, тут же решает, будто вам нужно спрятать свои денежки или просто бежать. Или и то и другое. Но никто никогда не узнает, чем вы занимаетесь в Люксембурге.

Короче говоря, Кейт должна была признать, что Люксембург — отличный выбор для всей семьи. Но теперь он вроде как скомпрометирован — из-за той самой причины, по которой они туда переехали. И из-за Маклейнов.

И теперь, когда компания Декстера была зарегистрирована в Люксембурге и стала давать законный — и, на удивление, очень приличный — доход от инвестиций, на который можно вести вполне обеспеченную жизнь, теперь, когда у них имелся вид на жительство в любой стране Европейского союза, а также соответствующие водительские удостоверения, когда они уже привыкли подавать налоговые декларации в Люксембурге… теперь, заполучив все это, разве должны они оставаться в Люксембурге?

Нет.

Дети первыми нашли себе новых друзей на пляже в Сен-Тропе. А на следующий день познакомились и взрослые. А потом они снова оказались рядом на том же пляже и в конце недели вместе сидели за ленчем, попивая холодное розовое вино под веселую болтовню обычных американских экспатов. Кейт слушала анекдоты из парижской жизни, веселые сплетни о международной школе в предместье Сен-Жермен и нынешнем отличном положении на рынке недвижимости…

А потом был ранний рейс из Марселя — волосы у мальчиков были уже вымыты и аккуратно причесаны, рубашки заправлены в брюки, такси отвезло их из аэропорта прямо в школу, после чего последовали короткие собеседования с детьми и более длительные со взрослыми. Затем был обмен рукопожатиями с председателем приемной комиссии, улыбки и уверения, что для мальчиков в этой школе точно найдется место.

Они перекусили и немного выпили в кафе «Флора». И снова тронулись в путь. Был знойный и душный летний день посреди рабочей недели. Они зашли в agence immobilière,[101] окна которого украшали фотографии разнообразных апартаментов. Представились и отправились на обзорную экскурсию по сдающимся в аренду помещениям.

И на следующее утро подписали контракт со школой и договор об аренде квартиры.

Люксембург в середине августа казался совершенно опустевшим. Или освободившимся от экспатов. Все друзья Кейт разъехались в отпуск: американцы — в Америку, европейцы — в свои взятые в аренду коттеджи в Швеции, в белоснежные виллы в горах Испании или в пастельных тонах домики с бассейнами в Умбрии.

Кейт бродила по старому городу: знакомые лица продавцов магазинов, торговцев на рынке на Пляс Гийом, официанток, выскочивших покурить, гвардейцев возле дворца. Их имен она не знала, но эти люди — неотъемлемая часть ее жизни здесь. Ей казалось, что она должна попрощаться со всеми.