Из чужого мира - Николай Степанов

Собрав волю в кулак, заставил себя искать выход.

«Значит, Тарла в ближайшие семь часов ждать не стоит. Видать, не все в Ларгонии уважают диверсионный отдел и контрразведку. Встречаются исключения. И совершенно неясно, что господа ученые собираются с нами делать, пока мы с Семеном будем сны смотреть. Надо было у этой дамы спросить. Вряд ли бы она мне ответила, но…»

Изо всех сил напряг слух.

– …глаз с него не спускать, – обрывок фразы принадлежал вышедшей.

– Сестра, тогда нам нужно в палату. Что-то случилось с камерой.

– Подождите минут пять. Потом пациента пушкой не разбудишь.

Голоса различил с большим трудом, видимо, над звуковой изоляцией здесь потрудились на славу. Меня это еще больше разозлило. Времени в обрез, а доктор в принудительном порядке прописывает семь часов сна. Выберусь отсюда, поубиваю всех!

Попытался освободить руку. Дернул раз, другой, с третьего боль с такой силой накинулась на запястье, что я прокусил губу и… Ничего не понимаю! Сначала потемнение в глазах, потом… сам на полу, кушетка справа, а меня больше ничто не сковывает.

«Порядок вас всех забери! Какого …?! Чем они нашпиговали мой организм? Или у меня провалы в памяти, или… – Вопросы посыпались как из рога изобилия. – Может, я уже проспал семь часов, меня освободили и зачем-то сбросили вниз? Сейчас и ужин принесут?»

Глянул на руку. Свежая рана активно кровоточила, значит, ни о каких часах речь не идет. Осторожно поднялся. Ложе на месте, захваты на месте, вот только меня в них нет. Почувствовал, как волной накатывает сонливость.

«Не спать! Ни в коем случае не спать!» – сразу вспомнил о шариках Зау.

Хорошо, что эти сволочи не догадались снять с меня брюки. Мешочек по-прежнему оставался в кармане. Достал лекарство и начал быстро его жевать. Чтобы не отключиться, принялся мерить шагами комнату. Помогло. Через минуту снадобье ясновидящей подействовало. Как раз вовремя. Услышал, как открывается дверь. Тут же назначил себя разведчиком на территории врага, обнаружившего место, где я скрываюсь. В этом случае, как говорил сержант разведшколы, прав на ошибку нет, времени на раздумья тоже.

Первым вошел охранник. Сбиваю ему дыхание, заставляю переломиться пополам и отключаю, нажав на одну из болевых точек. Технарю, который появился следом, хватило и одного удара, мужчина медленно сполз по стенке. Выскочил наружу. Тут полное спокойствие. Трое охранников гостей не ждали, а они в моем лице неожиданно нагрянули. Двоих отправляю в глубокий нокаут, благо парни настолько удивились, что подпустили на расстояние вытянутой руки, третьего беру на мушку.

– Значит, так, боец. Если не будешь дергаться и ответишь на несколько вопросов, унтер-офицер диверсионного отряда, то есть я, никаких претензий к тебе иметь не будет. Понятно?

Он кивнул.

– Где второй чужак?

Охранник глазами указал на соседнюю с моей дверь.

– Открой.

Он нажал кнопку, щелкнул замок, и дверца слегка приоткрылась.

Я приблизился вплотную к ларгонцу, чтобы рассмотреть пульт:

– Теперь покажи, как эта камера запирается.

Спорить с представителями контрразведки и диверсионного отдела в Ларгонии не принято. Судя по исполнительности служивого, он мне поверил, потому как четко выполнял распоряжения. Ответил на все вопросы, показал план здания и территории Уник-центра. Даже мундир снял быстро и без ненужных эксцессов освободил сослуживцев от оружия и средств связи. Правда, пришлось помогать ему втащить тела в палату, где я их всех и запер, наказав бойцу присматривать за приятелями.

Теперь Семен. Он действительно оказался в соседней комнате, на такой же кушетке, только без фиксирующих браслетов на руках и ногах. Попытки привести его в чувство успехом не увенчались. Парень промычал что-то нечленораздельное и продолжил спать.

«Интересно, сколько времени прошло с момента нашего появления в Ларгонии? Сутки или меньше? Так, часа три мы шатались по тылам врага, в два раза дольше добирались до Уник-центра, если, конечно, ехали на автомобиле. Доктор утверждал, что люди Токха тут уже пять часов, а они наверняка прибыли чуть позже. Если сюда прибавить время, потраченное Зайцевым на мои лепестки, то…»

Приблизительные расчеты показали – спящему уже можно принимать вторую порцию бодрящего снадобья. Вернулся на пост охраны, набрал в стакан воды и принялся пальцами толочь травяной шарик.

– Где я? – очнулся Семен.

– В той же заднице, что и я. Нужно поскорее отсюда выбираться.

Парень слегка приподнялся, опершись на локти, и начал осматриваться:

– У меня такое ощущение, что она следует за нами по пятам. Прямо рок какой-то!

– Только без паники.

– Понимаю, на панику времени нет. А жаль. Знаешь, куда идти?

– Да. Сначала заскочим в восьмой изолятор за подкреплением, потом будем прорываться к выходу. – Я напялил на себя костюм охранника.

– Друзей на выручку позвать не хочешь? Например, по телефону.

– И рад бы, но внутри здания работает лишь местная связь. Хочешь поговорить с теми, кто намеревался разобрать нас на молекулы?

– Откуда такая информация?

– Сами рассказали. Правда, гады не знали, что их подслушивают.

– О чем говорили?

– В основном о нас с тобой. Сейчас изучают анализы крови. Кстати, ты как себя чувствуешь?

– Третий сорт – не брак…

– Возможно, придется потрудиться.

– Понятно. И как мы будем выбираться?

– Попробуем по-тихому. – Я постарался как мог расправить складки на новой одежде.

– Явно не на тебя шили, – выдал заключение Зайцев.

– Ничего страшного. Близко к себе никого подпускать не будем, а издалека, может, и не заметят подмены…

Третий изолятор имел более высокий приоритет, поэтому пропускные карточки охранника позволяли пройти к восьмому без особых проблем. Единственная сложность состояла в том, чтобы не показать глаза камерам наблюдения. Вдруг кто-то заметит, что непорядок у меня не только с костюмом?

Прошли пару коридоров. Нам никто не препятствовал, поэтому по пути я решил сразу прояснить некоторые вопросы:

– Семен, из подслушанного разговора я узнал, что мы с тобой действительно редкие типы. Даже среди уникумов.

– А я что говорил?

– Ну, с тобой-то все ясно, наверное, но мне бы хотелось и о себе представление иметь.

– И что конкретно тебя интересует?

– Вот, к примеру, что в человеке определяет умение нагревать предметы?

– Рыжий цвет лепестка, я думаю.

– Допустим. А остальные цвета? Каждый что-то означает?

– Розовый – ясновидение, голубой – телепатия, зеленый – мой случай. Что там еще? – Парень ненадолго задумался и продолжил перечислять: – Малиновый – мыслеречь, сиреневый – левитация, красный – телепортация. Остальные пока не знаю.