Наследие исполинов. Никто, кроме нас - Васильев Владимир Николаевич

Башку скелетику разнесло в клочья.

А вот дальше дело пошло хуже.

Во-первых, выстрел услышали те, кто сидел в дежурке. А во-вторых, внизу, около лестницы тоже возникли шат-тсуры. Семенов схватил труп застреленного Скотчем скелетика за перекрещивающиеся лямки какой-то амуниции, рванул на себя дверь дежурки, сначала втолкнул внутрь мертвеца, а потом и сам ушел в кувырок. Палить он начал задолго до того, как встал. А потом выстрелы стихли, хотя возня внутри продолжалась. Но Скотч знал, на что способен Семенов в рукопашной. Да и некогда вчерашнему гиду было отвлекаться в реальном бою.

Солянке и Скотчу пришлось отступать от лестницы в коридор, к дверям в дежурку. И вот тут-то им пришлось очень несладко, хотя оба отследили в тесном и светлом проеме несколько рвущихся навстречу почти прозрачных фигур. Скотч успел выстрелить трижды, прежде чем ружье рванули так сильно, что едва не вывихнули обе кисти. Потом прилетело в челюсть и висок, не то кулаком, не то прикладом лучемета. Скотч вмазался в стену и тихо сполз по ней на пол. Несколько раз добавили ногой в корпус — больно и унизительно. Завыл рядом Солянка — кажется, его хватили по раненой руке.

Дальше по крайней мере двое из шат-тсуров сунулись было в дежурку, но там действовал не кто-нибудь, а Семенов… Один тут же вылетел обратно, шваркнулся о стену и сполз на Скотча. Второй остался внутри. Оставшиеся заботливо отфутболили подальше от Скотча оброненный первым лучемет, который сразу стал видимым.

Но Скотч уже вынимал из кармана бласт, чувствуя кончиками пальцев шершавость рукоятки и старую гравировку «Смерть или слава».

— Фиг вам смерть! — прошептал он и саданул снизу вверх. Раз, другой, третий. — Только слава!

Одновременно с этим от лестницы тоже выстрелили, и на Скотча грянулся очередной скелетик. На этот раз отфутболивать лучеметы было просто некому.

У лестницы из-за угла осторожно выглянул Цубербюллер.

Скотч резво сцапал лучемет, а выручивший бласт снова спрятал в карман. До лучших времен.

Из дежурки выглянул Семенов — на щеке его багровела кровавая полоса. Скотч вставал, распихивая прикладом трупы. Солянка надрывно стонал в углу.

— Целы? — спросил Семенов сухо.

— Частично, — прохрипел Скотч, наконец-то вставая на колени. — Скольких ты там положил? — поинтересовался он, кивая на вход в дежурку.

— Пятерых, — признался Семенов. — И еще одного выкинул. Костя, у тебя медкомплект есть? Вкати Солянке антишока, Солянка нам нужен внятный.

Цубербюллер немедленно склонился над недавним спасателем. У кого другого медкомплекта могло и не найтись. Но только не у образцового туриста с Пламмера-двенадцать. Спустя минуту Солянка блаженно затих, а спустя еще одну даже встал.

Тем временем снизу подоспел Тамура.

— В бункере и окрестностях — никого, — деловито доложил он. — Башенка наша.

— А Литтл где? — спросил Скотч.

— Приглядывает за черным ходом… Тем, что вы проделали. А МакГрегори — за парадным.

— Вниз пора, — вмешался Семенов.

В руках он держал тот самый серебристый стержень, которым колошматил скелетиков при первом столкновении у Мангрового залива. С виду стержень выглядел вполне безобидным.

И они поспешили вниз, к главному входу в диспетчерскую башню.

МакГрегори залег у распахнутой двери и пристально глядел наружу. Ружье он держал наготове.

— В проеме не маячьте, — посоветовал Семенов, прижимаясь к стене. Остальные невольно последовали его совету.

— Что там? — прошептал Скотч, приседая рядом с МакГрегори.

— Кто-то идет, — сообщил тот, целясь. — Но по-моему, это наш.

МакГрегори угадал. Снаружи вскоре донеслось:

— Не стреляйте, свои!

Говорили на русси.

Спустя несколько секунд в дверь скользнул один из пехотинцев. Не отключая камуфляжа, он хлопнул Семенова по плечу:

— Тебя ждут на рейдере. Спецы и Хмелевой уже внутри. Вокруг тихо, хотя Гридасов сказал, что и поле, и здание сканируется. Не нравится мне это…

— А тебе оно и не должно нравиться, — буркнул Семенов. — Ладно… Пошел я. Прощайте, ребята. Надеюсь, вам повезет и в плен вас не захватят. Деритесь и дальше так же, как в последние дни.

Он, не кроясь, вышел наружу и быстро направился к летному полю.

И только тут Скотч окончательно сообразил, зачем Семенов переодевался в комбинезон искателя. Вместе со спецами-пехотинцами, которые скорее всего спецами были только по совместительству, он собирался добровольно отдаться в руки шат-тсуров. А настоящих искателей Земля планировала как-то вывезти — да хотя бы на том же парламентерском боте, о котором толковали десантники.

Но разве позволит вражеский крейсер-громада ускользнуть боту, пусть он и элитный? Даже после того, как будет захвачен поисковый рейдер?

Скотч сомневался. А Семенов, похоже, нет.

В сущности, Семенов и спецы обрекали себя на пытки и смерть. Во имя того, чтобы тайна искателей досталась все-таки людям, а не скелетикам. И еще Скотч понял: Семенову не впервой умирать. Просто раньше Семенов знал: какая-то часть его души возродится в старом теле с новыми воспоминаниями, наверняка ложными. А на этот раз он умрет окончательно. Разница лишь в малом.

И Скотчу стало нестерпимо жутко.

Было видно, как Семенов приближается к рейдеру, как взбирается по трапу, как спускается в люк.

Скотч ожидал, что рейдер тут же взмоет в небо. Но…

Все оказалось куда прозаичнее. Внезапно густая цепь шат-тсуров, окружающих летное поле, стала видимой. У них отключился боевой камуфляж. И еще Скотч заметил, что индикатор готовности на трофейном лучемете погас.

Крейсер в который раз поставил техноблокаду.

— Так! — скомандовал Скотч шепотом. — Все назад! Выбираемся в окно, и к лесу!

Дважды повторять не пришлось — близкие спины вражеских солдат убеждали лучше слов.

У «черного хода» дежурил мистер Литтл. В данный момент он нервно осматривал ружье.

— Не трудись, не стрельнёт, — обратился к нему Скотч. — Техноблокада.

Антигравы тоже не запустились. Поэтому пришлось попросту сигать с подоконника. На пути к рощице, у метеобудки, нос к носу столкнулись с шат-тсуром, выходящим из нее.

Ближе всех оказался Солянка. Он выпростал руку из кармана, рванул зубами какой-то пакетик и вытряхнул содержимое прямо шат-тсуру в физиономию. Шат-тсура срубило, а остальные принялись безудержно чихать. Но к роще все равно при этом отступали.

— Черт побери! Что это было? — спросил Цубербюллер, когда убрались с голого места и утерли выступившие слезы.

Солянка печально вздохнул и безнадежно махнул рукой:

— Перец… каледонский… До последнего хранил…

— Ё-моё… — только и ответил Скотч. — Ну и маньяк ты, дружище! Ладно, пошли.

Турбазу они обошли по широкой дуге, поминутно ожидая если не огня, так окрика из кустов. А к памятной полянке вышли около полудня.

Всю дорогу Скотч думал о Семенове и незавидной его судьбе. И о том, что война — очень страшная вещь. И еще о том, что даже к ирреальности происходящего рано или поздно привыкаешь.

— Нас ищете? — спросили измотанную команду из укрытия в колючем шаре полисаула совсем рядом с тропой. Еще хватило сил рефлекторно порскнуть в разные стороны, подобно напуганным подросткам-кошкунам.

Зря драпали. Это оказались десантники-близнецы. Их звали Джерард и Клемент, и еще оказалось, что у них есть братья Арнольд и Конрад. Различались братья только нашивками над грудными карманами.

А чуть позже Скотч наконец осознал, что бегать и стрелять ему больше вряд ли придется в ближайшее время. Вверенная гиду группа и персонал турбазы собрались в месте, где шансы на спасение были максимальными. А именно — на борту парламентерского бота азанни. Тут хозяйничали в данный момент офицер, унтер и близнецы-десантники. Места достало на всю ораву, потому что птички-азанни отдавали предпочтение просторным помещениям. А вот припасов почти не нашлось. Но офицер заверил, что долго им тут и не сидеть.

Крейсер снял техноблокаду еще засветло. Никто не сомневался, что поисковый рейдер уже там — во чреве исполинского блина, зависшего над недавним заповедником Табаски. И Семенов там, и спецы-пехотинцы.