Дневник пани Ганки - Тадеуш Доленга-Мостович

— Ой, постой! — воскликнула я. — Чуть не забыла. Мне же сегодня надо навестить родителей. Я им твердо пообещала. Отец едет по каким-то делам за границу, и я должна с ним попрощаться. Ты же не рассердишься на меня?

Тото сделал преувеличенно сокрушенную мину.

— Это правда? Обязательно должна пойти к родителям?

— Да, непременно.

— Ну, ты меня огорчила. Какая досада, что у меня нет здесь телефона. Могли бы хоть по телефону поговорить. А может, вечером, где-то после восьми, выберешь часок?

Я решительно сказала:

— Нет, нет. Так поздно уже неудобно.

— Очень жаль.

— Увидимся завтра.

Он сладенько прищурился.

— Зато завтра придешь пораньше?

— Да, милый. Как можно раньше.

За дверью я с облегчением вздохнула. «Вот я тебе покажу пораньше», — подумала.

План возник сам собой. Препятствовало одно: вблизи больницы были только жилые дома. Никакой кондитерской или кафе, где можно было бы подождать. Но одно я знала наверняка: до пяти она к нему не придет. Скорее всего — в половине шестого.

Во время обеда Яцек заметил, что я возбуждена. Даже спросил, не случилось ли у меня чего-то неприятного.

— Нет, наоборот, — ответила я. — Скорее приятное.

Он посмотрел на меня с подозрением, которое время от времени стало появляться у него в глазах после его признания. Однако ничего не сказал.

В четверть шестого я села в такси на площади Наполеона и через несколько минут была уже на месте. Велела водителю остановиться за два дома до больницы. Оттуда было хорошо видно не только всю улицу, но и вход в больницу.

Мои предсказания не обманули меня. Прошло едва двадцать или, может, двадцать пять минут, как появилась и она. Сколько же у этой женщины пальто! В этот раз она была в темно-синем, очень эффектно украшенном голубым песцом. А фигурка у нее все-таки хорошенькая и походка элегантная. Право, какое счастье, что Яцеку она не нравится.

Передо мной встала проблема: как долго оставить их наедине?.. Или дать добраться до какого-то более интимного разговора, или прервать сразу же?.. От первого я, несомненно, имела бы куда больше удовольствия. Это было бы нечто вроде застать их с поличным. Вот бы позабавилась я выражением ее лица и перепугом Тото! Но, с другой стороны, не стоило ради небольшого удовольствия жертвовать важными делами. Ведь речь шла прежде всего о том, чтобы не дать этой международной авантюристке взять верх надо мной.

Значит, так. Для приличия я подождала с часами в руке еще пять минут и зашла в больницу. Совсем не обдумывала заранее, что им скажу и как поведу себя. Слава богу, сообразительности мне хватает, сумею постоять за себя в любой ситуации. Я не страдаю ёsprit de l'escalier, как, например, Тото, который, если его застать врасплох, не может извлечь из себя надлежащий ответ (Тугодумие (франц.)) Только на второй день, в результате долгого и тяжелого раздумья, находит язвительные и остроумные слова (конечно, язвительными и остроумными они кажутся только ему).

Я остановилась перед дверью. Створки были тонкие, и я отчетливо слышала, как в палате смеются.

«Сейчас я вам посмеюсь» — подумала, стиснув зубы. Пришлось постоять еще несколько минут, потому что меня вдруг охватила такая ярость, что если бы я зашла тотчас же, то наговорила бы им неизвестно каких грубостей и только скомпрометировала бы себя. Они тогда наверняка подумали бы, что я умышленно подстерегала мисс Норман, ревнуя к ней Тото.

Я легонько, но решительно постучала в дверь. Долгая пауза — и наконец голос Тото:

— Прошу.

Нажала ручку и впорхнула в комнату так непринужденно, словно, там давно уже меня ждали.

— Ах, какая встреча! — воскликнула я. — Мисс Норман, я так рада вас видеть! Ну что вы думаете об этом шалопае, который едва не убил и себя, и меня? Как мило, что вы его проведали!

Лицо мисс Норман, с которого не сходила любезная улыбка, не дрогнуло. Зато черты Тото исказились и застыли в какой смешной и уродливой гримасе. У него был такой вид, будто он проглотил крутое яйцо, и оно застряло у него в горле.

С первого же взгляда я отметили две вещи: та выдра сидела в кресле на приличном расстоянии от кровати, зато нахально сбросила не только пальто, но и шляпку. Это панибратство было просто возмутительно. Если она думала сидеть там бог знает сколько, то очень ошибалась.

Делая вид, будто не замечаю его смущение, я обратилась к Тото:

— Представь себе, как все счастливо сложилось! Отец отложил свой отъезд, и у меня появилось время для тебя. Вот я принесла тебе грильяж — ты же так его любишь.

Тото даже съежился под моим взглядом.

— Как ты себя чувствуешь? — непринужденно и заботливо тараторила я. — Рука не очень болит?.. Может, немного поднять тебе подушки?.. Вы себе не представляете, мисс Норман, как беспомощны все мужчины, когда болеют. Правда, я всего три года как замужем, но, пожалуй, все-таки имею в этих делах больше опыта, чем вы… Тото, дорогой, тебе не жарко? Может, открыть окно?

Из уст Тото вырвался неразборчивый лепет, который должен был означать, что ему таки слишком жарко. Между нами говоря, это меня нисколько не удивило. Ничего, еще не так жарко будет!..

Я заботливо укутала его в одеяло и открыла окно. Правда, на дворе было почти так же тепло, как и в палате. Я все время ощущала на себе взгляд мисс Норман. Она пытливо поглядывала на меня, пока я наводила порядок на столике у кровати. Интересно, не использует ли она мое поведение по отношению к Тото как аргумент, чтобы убедить Яцека вернуться к ней?

Конечно, Яцек не обратил бы на это никакого внимания. Во-первых, он безоговорочно доверяет мне, а во-вторых, я никогда не скрывала от него (по крайней мере в последнее время) своего мнения о Тото. Он не раз смеялся до слез, когда я рассказывала ему разные истории об этом шалопае. Я уверена, что его еще больше рассмешило бы, если бы кто-то стал ему доказывать, что между мной и Тото существует нечто большее обычной дружбы. А тем более не поверил бы мисс Норман. Но она этого знать не может, поэтому вполне вероятно, что попытается интриговать.

С этой мыслью я стала еще более откровенно и безоглядно выставлять напоказ свою фамильярность по отношению к Тото. Даже ласково погладила его по лицу, хотя мне и хотелось сделать совершенно противоположное. При этом убедилась, что его совсем недавно побрили.

И все это для мисс Норман!.. Убирая на столике, я обернулась к ней и сказала:

— Какая прекрасная ваза! Где это вы такую достали?

Тото дернулся на кровати и так громко проглотил слюну, будто его что-то душило. Она не могла этого не заметить, однако, к его большому ужасу, сказала:

— Я плохо знаю Варшаву, и мне трудно объяснить. На такой длинной улице, в каком-то очень большом магазине.