Последняя игра - Алексей Рыбин

– Свои.

– Заходите, – снова крикнула Настя. – Я переодеваюсь…

Босс сделал шаг вперед и уперся взглядом в выглянувшего из-за двери крупного небритого мужика. Лицо его выглядело усталым, под глазами налились мешки, одной рукой он опирался о косяк двери со своей стороны. В кино так обычно делают, если в руке зажат пистолет.

– Егор! – тихо крикнул Тигран. – Егор, блин! Откуда ты здесь?

– А вы? Е-мое… Санек, ты чего… – Егор растерянно переводил взгляд с Тиграна на Данилу, потом на Санька и Босса. – Как вы?.. Вы знакомы, что ли? Ну, дела… А это кто? – Он снова посмотрел на Босса.

– Это мой друг, – ответил Санек. – А ты… А они…

Через десять минут взаимных похлопываний по плечам, толкотни в прихожей, изумленных возгласов Насти, хмыканий и приветствий все сидели на кухне и допивали остатки растворимого кофе, найденного в шкафчике Санька.

– Тесен мир, – сказал Егор. – Ну, рассказывайте, что да как. И как давно вы знакомы.

– Сегодня познакомились, – ответил Тигран, взглянув на Босса.

– Ну-ну. Дальше.

– Сюда-то мы случайно… Мы его и не знаем. – Данила показал рукой на Санька. – Нас вот этот дружбан интересовал.

Босс сидел нахохлившись, понимая, что ровным счетом ничего не понимает.

– Так чем вы тут занимались все это время? – спросил Егор.

Они расстались несколько месяцев назад в квартире Марка Куза, от которого рванули в Крым пересиживать бурю, поднятую Андреем Крепким и Михалычем. Их война смела начисто всю команду Крепкого и в конце концов угробила и самого Михалыча, а отголоски ее, последние волны все катились и катились за Настей, Егором и Олегом Грабко.

Тиграна с Данилкой покойный бандит Михалыч, большой, очень большой питерский авторитет, подобрал в буквальном смысле слова на панели. Взял на воспитание. То ли старческая сентиментальность в нем взыграла, то ли еще что, теперь уже Михалыч этого никому никогда не расскажет. Сначала он даже не собирался делать из них профессиональных киллеров, но эту идею они подсказали ему сами – при очередном просмотре бесконечных вестернов и боевиков по видео они заговорили о том, что вот, дескать, было бы круто научиться как следует стрелять, а они ведь маленькие, от них никто подвоха не ожидает… Что можно весь мир на уши поставить…

Маленькие совсем были, дети. Михалыч подумал-подумал, да и нанял хорошего психиатра, чтобы вправить ребятам мозги, ликвидировать детские комплексы, взлелеянные родителями-алкашами и жизнью в парадняках и на чердаках Центрального района Петербурга. Одно название громкое – «Центральный район»… А на самом деле – за роскошными фасадами Росси и Растрелли чудовищная нищета коммуналок, разрушающиеся дома, грязь и преступность такие, что никакому Гарлему не снились.

Позанимался доктор с детьми, привел в порядок их нервы, психику, а потом и сгинул неожиданно. Выбросился из окна в припадке белой горячки. Надо же – сам врач, а такой конец… Михалыч всегда подчищал «хвосты» очень грамотно.

Ну а потом стали ребята заниматься именно тем делом, которое им казалось самым интересным и важным для мужчины в момент просмотра видео. Стрелять то есть. Учил их мастер, благо у Михалыча были в команде классные специалисты.

– Да, – сказал Данила. – Теперь я могу назвать себя мастером.

– Теперь? – переспросил Егор. – А что – теперь?

– Ну… – Он покосился на Санька и Босса. Потом, видимо решив, что они достаточно повязаны общими уже делами, общей кровью, продолжил: – Ну, Егор, вы-то свалили, а мы тут с Тиграном принялись «хвосты» подчищать… Ну, лучше пусть он расскажет, я не мастак базарить.

– Да, – кивнул Тигран. – Базарить он не мастак. Зато мастер! Правильно он сказал. Депутата-то на Фонтанке завалил. Слышали небось?

– Так это ты?! – Егор едва не заорал в голос.

Данила скромно кивнул, а Тигран, блестя глазами от восторга, говорил:

– Представляешь, из окна туалета Дворца пионеров из пистолета! Метров с пятидесяти! Он шел с собакой, с охраной, тачка за ним ехала, а Данилка из сортира пионерского, из волыны два раза попал! В голову и в горло! Вот это класс, скажи?

– Да уж… – пробормотал Егор. – А чем вам депутат-то не угодил?

– Ну, это отдельный разговор… Классная прическа у тебя! – крикнул он Насте, вышедшей вылить заварочный чайник.

Они познакомились с Настей еще до того, как их подобрал Михалыч. Она была тогда, что называется, в силе. Строила свой первый музыкальный магазин и была обуреваема сумасшедшей мыслью создать целую армию, состоящую из подростков, которые бы делали свой бизнес, сами охраняли свою территорию, сами себя защищали бы от бандитов, сами зарабатывали деньги… Опыт общения с бандитами у нее уже, к сожалению был. Родители ее были убиты, а деньги, от них оставшиеся, попали прямо ей в руки, вот она и крутилась.

Настя подкармливала ребят, а они были в нее просто-напросто по-детски влюблены. Не как в маму, но как в старшую сестру.

Естественно, все, что потом с ними делалось в загородном доме Михалыча, делалось так, чтобы Настя была информирована об изменениях в их жизни. Достичь этого было несложно – Михалыч одно время «держал крышу» над Настиными магазинами, и Настя порой заезжала к нему на обед, на деловые переговоры, на «решение вопросов»… Одним словом, были у них возможности связаться. Да и Данилка с Тиграном время от времени выбирались в город – Михалыч ведь готовил их для работы в городе, а не в дремучем лесу. Соответственно, им нужно было быть в курсе того, что в этом самом городе происходило.

Кончилось все очень просто и, как тогда казалось, ко всеобщему удовольствию. Михалыч наехал на Андрея и Настю и не нашел ничего лучше, как разобраться с девушкой у себя на даче. Тут Тигран с Данилкой его и замочили. Его и его охрану.

В Крым ехать они наотрез отказались и растворились в трущобах Питера, благо опыт жизни на городском «дне» у них был огромный.

– А что вы там про хвосты-то говорили? – спросил наконец Егор. – И про депутата этого. Он-то с какого боку вам помешал?

– Ну, во-первых, практика, – сказал, улыбаясь, Тигран, и Босс, сидяший рядом, внутренне вздрогнул. Он думал, что сам достиг уже хладнокровия, достаточного для того, чтобы считать себя бойцом. Бойцом с большой буквы. А этот парнишка, сопляк совсем, мочит незнакомого ему человека – «практика», мол, у него. Ну и ну. Чего же им от него-то надо? – А во-вторых, – продолжал Тигран, – самый смак-то, блин, в чем?

– В чем? – переспросил Егор.

– А в том, что вы тогда уехали, а мы всю дачу подмели Михалычеву. Вернулись туда, пока никто ничего не прокумекал, и взяли все, что смогли унести. Увезти, вернее, машина у нас была. Добрые люди помогли…

– Что за люди? Не проколятся?

– Не проколятся, – досадливо и как-то скомканно хмыкнул Данила, и Босс снова почувствовал ледяной укол в грудь.

– Оружие взяли кое-какое, – быстро сказал Тигран, меняя тему. – И, самое главное, я так врубаюсь, что документы важные. Ох, крутые штуки… Половина непонятно, цифры, тайны… Цифры… Но есть и кое-что, чего мы с Данилкой разобрали. Они, гады, оружие в Чечню гнали. Договоры, расписки, записки. Вот депутат этот там задействован был. Не зря мы его грохнули… Я так врубаюсь, что, ты говоришь, будто ищут вас – так ищут не вас, а бумаги эти. Вы-то нахрен теперь кому нужны? Все уже, Михалыч съехал, Андрей ваш тоже не у дел. А бумаги – сила… А они у нас лежат. Спрятаны в письменном столе… – Тигран широко улыбнулся.

– Бумаги? Оружие? – Егор встал. – Ну, точно, ради этого Комитет, конечно, жопу рвать будет. Так они же, если найдут, всех нас замочат. Нахера им свидетелей оставлять? Это же дело государственное. Во, пацаны, влипли мы…

– Не замочат, – сказал Тигран. – У нас план есть. Мы вот с ним, – он кивнул на Босса, – сейчас и обсудим.

Глава тридцать вторая

– Кажется, попали мы с тобой, братан, – сказал Петюня.

Кругозор презрительно промолчал. Братана нашел, фраер дохлый. Он считал себя, и не без оснований, элитой, профессионалом высшей пробы и брататься с простыми «быками» было ниже его достоинства.

– Молчишь? – спросил снова Петюня. – Зря. Не обижайся, но ты как мудак себя вел…

– Слышь, ты, баклан, – отозвался Кругозор с койки, на которой лежал. – Ты меня с кем-то спутал, понял?

– Ладно тебе, понял-понял тут гонять… Нам думать надо, как свалить отсюда, а ты в обидку идешь. Не время. Другим заниматься надо.

– Свалить… А ты-то что натворил?

– Я что натворил? Я, бля, от ментов сбежал, а меня за это Яков сюда спровадил. К тебе… – Петюня подошел к двери и шваркнул по ней ногой. – Бля… А что там за отмороженный на охране?

– А хер его знает, – процедил Кругозор.

– Слышь, отмороженный! Воды принеси! И пожрать! – крикнул в запертую дверь Петюня. Не получив ответа, он подошел к койке Кругозора и сел рядом на пол. – Ох, бля, не нравится мне все это, не нравится…