Судьба - Барбара Бенедикт

— О ком это вы говорите? — спросил Тезей. — Я думал, ее отец — Посейдон.

Никто не обратил на него внимания.

— Иди, Туза, — настаивал Минотавр; боль, казалось, охватывала все его тело. — Пока он не очнулся и не позвал охрану.

— Мы не можем оставить тебя.

— Уходите. Быстрее. — Он закрыл глаза. И без грустного плача Тузы Ика поняла, что Минотавр отправился в последний путь со своей матерью.

— Эта лодка, она где? — спросил Тезей нетерпеливо.

Ика, потерявшая рассудок от гнева, поднялась и повернулась к нему.

— Ты самодовольный, бесчувственный тупица! Ты понимаешь, что ты сделал?

— Да, — ответил он, гордо расправив плечи. — Я сразил Минотавра.

— Он был…

Туза взял ее за руку и покачал головой.

— Он хотел сохранить все в тайне. Смерть его ничего не изменит.

— Но ведь его убили, Туза.

Туза так посмотрел на Тезея, словно сам едва сдерживался, чтобы не перегрызть ему глотку.

— Ты слышала, Ика: его предсмертной волей было позаботиться о твоей безопасности. Возьми лодку в бухточке возле твоей пещеры. — Он повернулся к Тезею. — Дори покажет тебе дорогу. Но ты должен заботиться о ней и смотри, — Туза кивнул в направлении царя, — чтобы он не догнал ее.

Тезей взглянул на лежащего царя.

— Минос? — сказал он и поднял свой меч. — Великий Зевс, благодарю тебя за возможность расправиться еще с одной угрозой миру.

— Нет! — Туза преградил ему дорогу. — Только Дитя может положить ему конец. Так говорит Пророчество.

— Я свободен от критских предрассудков.

— Зато тобой управляет собственное тщеславие, — сказал Ика, подойдя к Тезею. — Разве ты хочешь, чтобы мир узнал о том, что ты убил двоих безоружных людей, да еще одного из них лежащего без сознания?

— Я никого не убиваю. Я сражаюсь, — возмущенный Тезей схватился за меч. — Я герой!

Ика собиралась поспорить с ним, но Туза сказал:

— Да, и поэтому ты должен помочь Дори. Уходите быстрей, пока царь не очнулся.

— А как же ты? — беспокойно спросила Ика. — Разве ты не идешь с нами?

Грустно покачав головой, он посмотрел на Минотавра.

— На Крите, когда мы умираем, наш дух, как бабочка, воспаряет вверх и возносится к богине. — Снова посмотрев на нее, он улыбнулся. — Кроме того, здесь мой дом. Нигде больше не буду я счастлив, а тебе, Дори, предстоит путешествовать по разным странам. Возвращайся к своему Язону. И верни ему это. — Он протянул ей узелок. — Извини, но я забрал его, и Язон не видел твою работу.

Ика взяла узел-бабочку. Столько всего произошло за последнее время.

— Ты взял мой узел. Но зачем?

Туза пожал плечами.

— Затем же, зачем я привел Язона на танец, думая, что царь заметит его и посадит в тюрьму. Я хотел, чтобы ты досталась Минотавру.

Вспомнив об опасности, которая грозит Язону, она повернулась к Тезею.

— Я никуда не пойду, пока Язону угрожает опасность. Помоги мне освободить его из клетки. Я сделаю все, что ты попросишь.

Тезей усмехнулся.

— Ах, если бы я был хотя бы наполовину таким тупицей, каким ты меня считаешь, я бы воспользовался твоим предложением. Но, к сожалению, Язон уже сам позаботился о себе. Он и мои товарищи уплыли, забрав с собою Дафну. Мы должны встретиться на Наксосе.

— Хороший план. Забирай Дори и уходи побыстрее.

— Как мы выберемся из лабиринта?

Тезей протянул клубок, конец нити уходил в темный коридор.

— Понятно? Нам просто нужно идти по нитке.

Ика оглянулась на Тузу. Ей очень не хотелось покидать его.

— Не беспокойся за меня, — сказал он. — Я что-нибудь придумаю. Я скажу царю, что пришел к нему на помощь. — Ему было трудно шутить, и улыбка его погасла. — Прости меня, — добавил он, — я ведь хотел только принести немного света в его ужасное, беспросветное существование.

Да, жизнь его будет пуста без Минотавра. Ей легко было простить его.

— О Туза! Мне будет так недоставать тебя!

— А мне — тебя! Иди со своими богами, Дори. Но не удивляйся, если наша богиня вспомнит о тебе.

Она кивнула. Туза уже так много значит в ее жизни, что она не могла попрощаться вслух. Только мысль о том, что Язон ждет ее, позволила ей расстаться с Тузой.

Ей оставалось лишь бросить прощальный взгляд на него и на Минотавра. Тезей взял ее за руку, и они отправились в путь.

«Язон, — подумала она, — жди меня. Я скоро приду».

Туза боролся с желанием вынуть кинжал из груди царицы и воткнуть его в сердце негодяя. Ноги и руки царя были связаны. Никто никогда не узнает, от чьей руки погиб Минос.

Но его сдерживало пророчество. Только Дитя должно погубить Миноса.

Все эти годы Туза преданно служил своему брату и другу, но к чему это привело? Не будет никаких героических дел, не будет даже достойных героя похорон. Минотавр умер, навсегда заклейменный именем чудовища.

Жестокая действительность побудила Тузу принять решение: он должен положить конец жизни Миноса.

Но тут царь открыл глаза и поморщился от боли. Туза должен быстро сказать что-нибудь, чтобы спасти свою жизнь.

— Господин, — сказал он озабоченно, опускаясь на колени возле Миноса. — Господин, что с вами случилось? Я увидел, что дверь в подземелье открыта, и пришел сюда. Царица… мне кажется, она мертва.

Минос попытался подняться и упал, связанный по рукам и ногам.

— Разрежь эти веревки, — приказал он. — Возьми нож там, возле царицы.

Туза притворился, что не видит кинжала, давая Дори время уйти подальше.

— Он в ее груди, дурак. Давай быстрее.

Туза схватил кинжал, и его охватила жажда убийства. Ни слова сожаления по поводу смерти своей жены. Минос даже не посмотрел на нее; откуда же он мог знать, где кинжал? Разве он не понимает, что сам выдает себя? Или он настолько обезумел от власти, что ему все равно?

— А где бычья плясунья? — спросил он неожиданно, и нож дрогнул в руге Тузы. — Ты видел ее?

— Не знаю, про кого вы говорите, — он ушел от ответа. — Я заметил, как по подземельям бегут афиняне. Вот почему я и пришел сюда — посмотреть, что случилось.

— Афиняне?

— Да, и впереди них шел Тезей, царевич Афин. — Туза перерезал веревки. — Он со своими друзьями, должно быть, сбежал.

Минос выругался и потер затылок.

— Мне тяжело вам говорить это, господин, — продолжал Туза, — но царица не единственная их жертва. Царевич Минотавр тоже мертв.

Минос повернулся и внимательно осмотрел неподвижное тело.

— Я видел тебя с ним, — сказал он, изучающе глядя на Тузу, — ты хорошо его знал?

«Неужели ты не скорбишь о смерти своего единственного сына?» — подумал Туза, но вслух сказал: