Форма жизни - Андрей Ливадный

Она вдруг растерялась, совершенно не зная, что следует предпринять дальше. Все ее попытки непосредственного общения с Машиной пока что имели какой-то минимальный успех, но сильно ли она сама продвинулась в понимании сути показанных картин?

Я увидела Селен, но это знание непонятно мне. Мне более понятен Новый Селен, пейзажи которого видны за прозрачным куполом, значит... Значит, следует найти его!

Теперь ее пальцы касались подсвеченных изнутри квадратиков с буквами уже более уверенно, осмысленно.

Новый Селен — появилась надпись.

Она опять коснулась квадратика с символом «Действие».

Внутренне Беат ожидала, что чернота снова начнет изливаться на экран, сужая или же, наоборот, расширяя границы восприятия, но, к ее изумлению, этого не произошло: картинка осталась той же самой, лишь песочно-желтый спутник зеленой планеты внезапно укрупнился, пододвинулся ближе к наблюдателю, а чернота пространства вокруг него неожиданно просветлела, превратившись из обсидиановой в серую, и на этом фоне внезапно начали возникать полупрозрачные символы древнего языка.

Она не имела никакого опыта динамического чтения с экрана, тем более с такого огромного, прозрачно разделенного на три оперативных окна, текст в которых словно маска накладывался поверх изображения околопланетного пространства Селена и двух его спутников.

В первые несколько минут Беат казалось, что движущиеся текстовые сообщения образуют хаос отдельно расположенных знаков. Неискушенный взгляд успевал разве что выхватить какие-то знакомые символы, но понемногу зрение стало свыкаться со скольжением строк, и она наконец разглядела, что перед ней расположены три отдельных, независимых друг от друга текста, которые двигались от нижнего среза к верхнему с разными скоростями.

Самым медленным оказался крайний левый столбец, и Беат переключила свое внимание на него.

Информация оказалась достаточно короткой и была запущена по кольцу, что в конце концов позволило девушке прочитать все строки, с трудом собрав в единый смысловой ряд слова древнего языка:

«Новый Селен». Колония основана в семидесятом году космической эры. Первый этап планетного преобразования пройден успешно, инициирован второй этап работ, в течение которого будет сформирована гидросфера и произойдет заселение биосферы избранными для экспериментального периода формами животного и растительного мира Селена.

Беат взмокла, пока читала эти строки.

Информация, которую она сумела воспринять, оказала на нее ошеломляющее действие. Это не было чувством соприкосновения с какой-то тайной, нет, все осмыслялось гораздо глубже, острее, прочитанные строки воздействовали на психику как наркотик...

Она невольно подалась вперед, преодолевая головокружение и спонтанную дрожь.

Второй текстовой столбец скользил несколько быстрее первого и содержал в себе большее количество информации. Беат желала бы прочесть ее одним усилием, но первая попытка оказалась неудачной, она едва ли сумела осознать смысл начального слова верхней строки, как та уже исчезла за верхним срезом экрана.

Чтобы не сосредоточиваться на середине текста, Беат решила вновь дождаться его повтора, тем более на экране и так было на что посмотреть. Полупрозрачные буквы, плывущие на фоне посеревшего, исколотого колючими искрами звезд мрака, не мешали ей созерцать три неведомых мира, чье объемное изображение служило фоном текстовых пояснений.

Она все еще не могла освоиться с мыслью, что большой зелено-белый с голубыми полосами шар и есть Селен.

Внимание Беат привлекла блестящая конструкция, которая медленно выплыла из-за края планеты. Неторопливо и величаво она пересекла центр экрана, продемонстрировав подробности своего строения. Эта непонятная конструкция была похожа на толстое сверкающее колесо, соединенное четырьмя спицами со втулкой-ступицей, сквозь которую была пропущена длинная ось.

Когда это сооружение заняло собой центр экрана, приблизившись настолько, что стали различимы даже мелкие детали ее структуры, Беат внезапно поняла, что вся поверхность «колеса» испещрена длинными цепочками овальных проемов, изнутри которых пробивается неяркий, рассеянный свет.

Это были огромные панорамные окна, на фоне которых казались мелкими и едва различимыми точками крошечные фигурки живых существ.

Размышления, приведенные выше, ставят перед нами закономерный вопрос: если жизнь уникальна и не распространена повсеместно по миллиардам миров миллионов галактик, то как ее сохранить и преумножить?

Здесь вступают в игру два фактора. Оба они неблагоприятны. Первый заключен в конечности скорости света, что катастрофически сужает возможности экспансии в глубины Вселенной, а второй — в относительной непродолжительности человеческой жизни по сравнению с масштабами тех расстояний, которые требуется преодолевать для успешного освоения нового пространства и осеменения его биологически активными спорами.

Преодолеть световой барьер — идея заманчивая, но, на мой взгляд, неосуществимая, по крайней мере при сегодняшнем уровне знаний и связанных с ним технологий. Другое дело — человеческое сознание, душа.

Мы существуем, пока мы мыслим. Все, что отличает разумное существо от животного, заключено в самосознании. Вот если бы удалось зафиксировать это неуловимое на первый взгляд понятие: душа, личность.

Но разве нам нужна законсервированная, статичная душа? Конечно же, нет. Человек должен жить, смеяться и плакать, любить и ненавидеть, радоваться и горевать, иначе все усилия теряют смысл и мы возвращаемся к идее мертвой Вселенной, в которой станут обитать какие-то абстрактные, равнодушные ко всему, лишенные эмоций сущности.

Размышляя над этим, сравнивая два препятствия для сохранения и преумножения жизни — скорость света и смертность, — я пришел к выводу, что преодолимо последнее.

Давайте обратим внимание на реальные достижения цивилизации. Мы движемся в пространстве, но эти перемещения нельзя назвать иначе как смехотворными. С точки зрения межзвездных расстояний мы по-прежнему топчемся на месте.

Иное дело информационные технологии. Здесь прослеживается очевидный прогресс. Развитие искусственных носителей информации и устройств ее обработки в тысячи раз опережает наши реальные успехи в освоении космоса. Вычислительные машины, созданные в последнее время, построены на основе архитектуры, копирующей строение живого мозга, а их быстродействие уже перевалило за один миллиард операций в секунду.

Однако здесь существует ловушка: мало построить машину, которая бы мыслила со скоростью живого мозга, мало наделить ее соответствующим объемом памяти. Нельзя забывать, что основу понятия «душа» составляют эмоции, а ими во всех случаях управляют биохимические реакции, свойственные только живым организмам, но никак не машине.