Предупреждение - Максим Дегтярев

К удивлению Говарда, ключ не понадобился. Когда мы подплывали к люку, он медленно начал открываться. Я спросил партнера, не забыли ли они внутри "Скаута" кого-нибудь из младшего персонала. За него ответил Аграбх-Охор, плывший бок о бок с нами:

— Все в порядке. Мы просто расшифровали команду.

— Профессор, вы зашифровали ее, как я вас просил?

— Да.

— А как именно я просил вас это сделать?

— Придумать произвольный набор цифр и выдать его за код. Это самый непробиваемый шифр на свете.

— Что скажете, брат по разуму?

Аграбх-Охор позеленел сквозь свой легкий загар.

— Я спрошу у наших инженеров, как им удалось добиться этого чудесного результата.

Внутри "Скаута" не было жилых помещений. Узкие тоннели расходились лабиринтом по обширному телу зонда. Говард плыл первым, я — за ним, в любой момент готовый лягнуть следовавшего за мной Аграбх-Охора. У Говарда в руках было устройство для скачивания данных, я тащил ящик с инструментами, которые могли понадобиться, если что-то пойдет не так. План "Скаута" был у Говарда в голове. Неплохо ориентируясь, он завел нас в самое чрево, где располагался бортовой компьютер и модули памяти. За тридцать лет емкость накопителей значительно выросла, и Говард планировал уместить все данные в ящик размером с книгу.

— Вот оно! — обрадовал он нас.

Что это действительно "оно" мы с Аграбх-Охором поверили ему на слово. Лаз здесь был настолько узким, что я, глядя вперед, видел только ботинки Говарда, болтавшиеся непосредственно у меня перед носом. Надеюсь, у эолийца обзор был не лучше. Говард информировал:

— Приготовляюсь вставить!

Через три секунды:

— Почти вставил.

В наушниках раздавалось тяжелое пыхтение.

— Что там, профессор?

— Не идет, почему-то. Может, я перепутал разъемы? Вы, Федор, случайно не знаете, зачем производители плат все время меняю стандарты разъемов? За тридцать лет они сменили их раз десять. Природа делает это в миллионы раз реже.

— Мы можем, конечно, порассуждать и об этом…

— Погодите. Дайте мне пинцет.

Достать пинцет из сумки с инструментами было не сложно. Труднее было передать его Говарду. Он поджал ноги и изо всех сил вытянул правую руку вниз, между ногами. Я испытал несколько неловких секунд, просовывая пинцет рядом с его задницей.

— Что там происходит? — строго спросил Аграбх-Охор.

— Разъем погнулся. Сейчас исправлю. Федор, лупу!

Я передал ему лупу аналогичным образом.

Громко пыхтя, Говард возился примерно с минуту. Потом пыхтение утихло,

и мы слышали только учащенное дыхание.

— Господин Говард! — позвал эолиец.

— Вставляю!

— Поздравляю.

— Все, качается.

Подготовленная заранее программа должна была отсортировывать данные и качать только то, что нас интересовало. Иначе, нам бы пришлось торчать здесь несколько часов.

В итоге вся экскурсия уложилась в полтора часа.

На обратном пути, во время шлюзования и переодевания Говард вел себя удивительно тихо. Когда ему позволили переписать данные на лэптоп для последующего анализа, он воспринял это разрешение без восторга. Он наблюдал за копированием с такой отстраненностью, как будто содержимое файлов больше его не интересовало. Я не спрашивал ни о чем, пока мы не оказались наедине в его каюте.

— Профессор, вы не нашли того, что ожидали?

— Я нашел больше, чем ожидал, — и он развернул на ладони крошечный обрывок бумаги. -Это было засунуто в разъем. Поэтому я не мог вставить штекер.

— Теперь съешьте его, — сказал я, рассмотрев обрывок.

55

03.06, Моль

Забрав ДНК, дагарцы выполнили и свою часть сделки. Долорес получила личные дела Командора, Опоссума и Дэн Эньлая, находившегося вместе с двумя первыми на базе возле HIP789067. Последний теперь работал инструктором в детской школе космоплавания на Моле — обитаемой планете, расположенной в десятке тысяч световых лет от зоны Эола. Долорес подумала, что если бы человек захотел держаться от эолийцев как можно дальше, он выбрал бы именно эту планету.

Из всех обитаемых планет Моль является самой близкой к центру галактики, поэтому ее жители считают, что именно они первыми доберутся до ядра. Точнее, не жители, а их дети. Взрослые жители знают, что вблизи ядра радиационная активность настолько высока, что ни одно живое существо там не выживет. Но детям никто не может запретить мечтать, и они записывались в школу к Дэн Эньлаю. Там они тренировались подлетать к сверхтяжелым черным дырам и маневрировать среди свехэнергетических плазменных джетов.

В качестве модели дыры и джетов сегодня выступал действующий вулкан на одном из островов обширного мольского океана.

Густая атмосфера молочного цвета скрывала поверхность планеты целиком. Тем не менее, местопребывание Дэн Эньлая можно было определить без приборов. Дым и пепел, вырывавшиеся из жерла вулкана, пробивали облака и были хорошо видны из космоса. Долорес подняла арендованный флаер над облаками и, не глядя на навигатор, устремила машину в сторону зловещего пепельного столба.

В пяти километрах от жерла она сбросила скорость, опустилась под облака и начала облет вулкана по кругу.

— Эй, седьмой, кто тебя так учил летать? — раздалось в наушниках.

Наверное, она влезла на частоту школы.

— Седьмой, тебе говорю, — настаивал Дэн Эньлай, — и зачем ты только взял эту рухлядь. Выравнивай и садись на точке. Придется объяснять все сначала. Команда всем, — повысил он голос, — садимся на исходной. Клоун в желтой семерке объяснит нам, почему вблизи черной дыры нельзя летать по радиусу…

— Ему голову оторвет от попы, — подсказал детский голос.

— Правильно, Шелли… кстати, ты, желтый на семерке, что-то не нахожу тебя в списке…

Долорес обратила внимание, что ее флаер окрашен в желтый, а бортовой номер оканчивается на 07.

Вот так совпадение, подумала она.

Тут она увидела, как параллельным курсом летит небольшой флаер и машет ей короткими крыльями.

— Желтый, за мной, — скомандовал Дэн Эньлай.

Все равно я собиралась с ним встретиться, подумала Долорес, и подчинилась приказу.

Они сели на поляне у границы прибрежных дюн. Рядом, одновременно с ними, приземлилось еще восемь машин. Долорес выбралась в высокую траву. Вскоре ее окружили дети.

— Тебя кто так учил летать? — спросил мальчик лет двенадцати, в точности воспроизведя интонацию своего наставника.

— Она не из наших, — догадалась девочка, в которой Долорес по голосу опознала Шелли.