Республиканские коммандо: Тройной ноль - Карен Трэвисс

— Он замолк, когда его перебил еще один громкий «бууух». — Хотя я уже и не знаю, куда мы будем их распихивать. Тюрьма быстро забивается.

— Никогда с такой проблемой не сталкивался. Наши клиенты под честное слово не выходят, знаешь ли.

— Могу догадаться. Ты в порядке?

— Серьезно раненых нет. Все на ногах. Хотя вам придется разгребать кучу мусора.

— С удовольствием. Клуб "для персонала и друзей КСБ" к твоим услугам. В конце недели. Ни я ни ксбшники не будут приставать с расспросами. Заходи.

— Заметано.

Скирата отключил комлинк и позволил голове упасть, так, что подбородок уперся в нагрудную пластину.

Вэу уселся в кресло перед ним и запустил спидер. Он протянул руку назад и передал Скирате деку.

— Дека Перрива. Попользуйся ее содержимым на досуге, нер вод. Итак, пьем или деремся? Что дальше?

— Вэлон тебе очень повезло что я зверски устал. — Скирата сунул деку в карман — еще один маленький, ценный трофей с которым могут поиграть его Нулевые мальчики. — Я просто тебя выпорю.

— Мне надо помириться с Атином.

— Он все-таки убьет тебя, когда хорошенько выспится.

— Недолгое единство победы, а потом возвращаемся к драке. Как сокрушительно, не так ли? Победы выглядят так жалко, по сравнению с масштабом войны.

— Это не значит, что мы не должны стараться. — ответил Скирата. — А история складывается только из того, что делают отдельные личности.

— Что ж, мы свою часть сделали.

Это был один из тех немногих моментов, когда Скирата замечал, что смотрит в спину Вэу и не чувствует желания потянуться к ножу.

— Вот что я тебе скажу. — проговорил он. — Он вытащил из кармана отключенный дистанционный взрыватель. — Почему бы нам не смотаться в дипломатический квартал и не забрать тот симпатичный зеленый спидер. Перриву он теперь не понадобится. Ты еще способен угнать спидер?

— Хочешь поспорить? — ответил Вэу.

Глава 23

Когда вы больше не знаете, за что борется ваша нация или правительство, и не знаете даже где они — вам нужны убеждения, которых вы могли бы придерживаться, и на которые сможете опереться. Вам нужна сокровенная часть сердца, которая никогда не изменится. Думаю, поэтому я чувствую себя в казармах как дома — и мне там уютней чем в Храме Джедай.

Генерал Бардан Джусик, рыцарь-джедай.

Операционная база "Хижина Квиббу", время 00.15, 386 дней после Геонозиса.

Коридор с номерами на верхнем этаже гостиницы Квиббу выглядел, словно склад снаряжения ВАР в день инвентаризации.

Фай перешагнул через сложенные в кучки доспехи и упаковки пластоидной взрывчатки-"пятисотки", и плюхнулся в первое же найденное кресло.

— Собираешься спать в этом ведре? — поинтересовался Мереель.

Фай понял намек и, отстегнув шлем, вдохнул теплый воздух, пахнущий потом, старым ковром, кафом и стриллом. Были времена, когда бу'шей был для него уютным и тихим гнездышком, изолировавшим его от мира, и сейчас ему хотелось именно этого — по причинам, которых он не понимал, и не хотел понимать.

Мереель, сидя на видавшем виды, обшарпанном столе, вскрывал упаковки с термопластоидом и обрабатывал его бесцветной жидкостью. Фай хотел подняться и посмотреть, но он слишком устал. Он видел, как Мереель выдавливает большим пальцем углубления в брусках коричневого пластоида, вливает туда несколько капель жидкости из бутылочки, а затем замазывает ямки, размеренными, круговыми движениями.

— А… — вспомнив, протянул Фай.

— Надо добавить стабилизирующую смесь, прежде чем мы вернем ее на склад, или же она убьет много больше водэ, чем могли бы убить плохие парни.

— Руки нужны?

— Нет. Поспи немного.

— А где сержант Кэл? — Фаю очень нравилось называть его Кэл'буир. Но он облачился в старые привычки вместе с броней. — Надеюсь, он не прирезал Вэу.

— Они освобождают спидер во имя Пенсионного Фонда Скираты.

— Ладно тебе, он никогда не уйдет в отставку.

— Все равно ему нужен этот спидер. Привычки наемника просто так не умирают.

Фай решил, что ему трудно думать о своем сержанте, как о том, кто имеет какие-то интересы вне армии. Фай провел немало времени, представляя, что же в действительности мог желать мужчина, и он с трудом мог представить, что же это может быть — ну, кроме жены, которая может о нем заботиться. Та же проблема была и с его собственными снами. Они были упорны и навязчивы — но они были ограниченными. Он знал лишь, что потерял что-то, и, глядя на Дармана и Этейн, догадывался, что это было; а также он гадал — а смог бы он этим распорядиться. Он не был дураком. Он мог прикинуть и посчитать шансы на выживание.

— Спокойной ночи, нер вод. — Он оставил Мереела заниматься своей работой, немного прошелся, отстегивая на ходу пластины своей брони, и сложил их в горку у двери спальни. Черные водолазки и трико сушились на каждом свободном крючке. Какими бы вымотанными они ни были — все равно, команды тщательно выстирали свое обмундирование.

Фай заглянул в несколько комнат, проверяя — нет ли кого бодрствующего, с кем можно поговорить, но парни из «Дельты» уже отрубились, и даже не храпели. Найнер и Корр развалились в креслах в одном из альковов, на маленьком столике между ними стоял поднос с недоеденными булочками. Дарман вытянулся на кровати в комнате, что он делил с Фаем, и которая была явно не страшней, чем выпавшие ему испытания; а Ордо свернулся калачиком в соседней комнате, натянув одеяло на голову. Странно; он, похоже, всегда так делал, словно ему хотелось полной темноты.

Не было ни следа Джусика или Этейн. Удача улыбнулась Фаю дальше по коридору. Атин сидел в кресле, в своей комнате и чистил броню.

— Я на вахте, пока не вернулся Скирата. — сказал он, не дожидаясь вопроса Фая.

— Что не так?

— Ничего.

— Уверен, что Ласима тебя дождется.

— Дело не в Ласиме.

— Так; уже что-то.

— Никогда не отстаешь, верно? — Атин всегда был замкнутым типом, даже учитывая то, что его перенесли в культуру команды, очень отличающейся от той, в которой он вырос. Всегда узнаешь что-то новое о брате, который тренировался в другом потоке.

— Хорошо: сейчас работа закончена, и я возьмусь за сержанта Вэу.

— Он больше не сержант.

— Все равно, я собираюсь его убить.

Это был просто разговор. Так люди разговаривают о делах. Фай закрыл двери и сел на кровать напротив.

— Мне полагается стоять на вахте. — заметил Атин.

— Я уломал Сева рассказать, как ты заполучил рану на лице.

— Так что теперь ты знаешь. Вэу устроил мне хорошую порку — чтобы я пожалел, что пережил Геонозис, когда это не удалось моим братьям.

— Дело даже не в этом. Ты это знаешь. Ты будешь не первым коммандо, который подрался со своим сержантом.

— Знаешь, ты мне больше нравишься, когда ты смешной и глупый.

— Нам нужно знать.

— Узен'йе. — В Мэндо'а это было самым грубым способом сказать кому-то убираться. — Это не твое дело.

— Если ты ввяжешься в драку с Вэу, и он тебя убьет — нам придется искать замену.

Атин положил на пол наспинную пластину, которую начищал, и потер глаза.

— Хочешь знать? Серьезно? Смотри. — Он запустил пальцы под горло своей водолазки и дернул перед вниз. Фиксирующие швы поддались. Там не было ничего, что Фай не видел бы раньше в душе: плечи и руки Атина были изрезаны длинными белыми полосками шрамов. В ВАР это было обычным. Люди получают ранения на тренировках и в поле, в броне они или нет. Но Атин, похоже, заработал более интересные шрамы, чем остальные.

Шрамы появляются… особенно, если тебе не обработали рану бактой в самое ближайшее время.

— Это тоже тебе подарил Вэу, да?

— Вэу едва не убил меня, так что, когда я, наконец, выбрался из бака с бактой — я сказал, что однажды убью его. Достаточно честно, так?

Не удивительно, что Корр сказал, что считает коммандо несколько «разболтанными». Они, должно быть, выглядели опасно непредсказуемыми для клон-солдата, выросшего и обученного на строгих каминоанских симуляторах и экспресс-обучении.

— Убить — это немного чересчур. — заметил Фай. — Может, сломаешь ему нос?

— Скирата это уже делал. Вот что — если Вэу чувствует, что тебе недостает убийственной остроты — он тебя правит. Он заставляет тебя сражаться с братом. У нас был выбор. Мы могли драться друг с другом, до тех пор, пока один из нас не будет избит так, что не сможет встать — или же мы могли драться с ним.

Фай подумал о Кэле Скирате, как тот, такой же твердый и безжалостный, как все, кого он когда-либо знал, заботился о том, чтобы его отряды были накормлены и хорошо отдохнули; находил для них недозволенные лакомства, учил их, ободрял их, говорил им, как он ими гордится. И это явно неплохо срабатывало.