Коэффициент интеллекта (сборник) - И. Даль

В тот момент его охватило какое-то сладостное чувство разрушения. Эгон уже не мог остановиться, крича на весь дом, расшвыривая мебель и сдергивая со стола скатерть с бокалами и тарелками. Он вспомнил, как Бэн выскочил за дверь, словно ошпаренный, как Тереза, с упреком взглянув на Эгона полными слез глазами, выбежала за ним вслед. Как Зельда с молодым человеком вжались в диванчик, застыв на месте и широко открыв рты.

Старик метался по раскаленной простыне, выдергивая из рук гибкие змеи капельниц, чувствуя себя, как грешник в аду. Все, что он так долго держал в себе, вырывалось теперь на свободу, заставляя его тело корчиться в судорогах и заливать лицо горькими слезами.

Только он один был виноват в том, что Бэн выскочил на автобан и метался там между мчащимися автомобилями, водители которых торопились на рождественский ужин. Только он виноват в том, что Тереза побежала спасать Бэна и уже успела схватить на руки, когда обоих сбил грузовик, водитель которого тоже спешил домой к жене и детям…

…

Он должен их найти!

Он выздоровеет и снова отправится к автобану, где уже больше сотни человек видели Терезу и Бэна, появляющихся то там, то сям, пересекающих дорогу и спасающих водителей от нечаянных аварий.

Он их найдет и скажет все, что накопилось за восемнадцать лет в его измученной душе.

Болезнь отступила, и Эгон вернулся к себе, бережно поддерживаемый с двух сторон Меган и Оливей.

Они усадили его в кресло.

– А у нас для вас, господин Майер, радостная новость! – сообщила Меган и выразительно посмотрела на Оливию.

– Уже ухожу! – заторопилась Оливия. Наклонившись к Эгону она шепнула: – Удачи, и не забывай друзей.

Внезапно Эгон заволновался. У него сильно застучало в висках, на лбу выступил пот. Он вопросительно взглянул на Меган – та уже набирала в шприц успокоительное. Вколов его в тощую стариковскую руку, она стала рассказывать, какая замечательная жизнь теперь его ожидает. Эгон был возбужден, как ребенок, первый раз идущий в школу.

Через пятнадцать минут Меган выглянула в коридор.

– Заносите!

Двое рабочих в униформе «Терры» вкатили большую коробку и зашуршали, распаковывая. Эгон не видел, что творилось за их широкими спинами. Но вот они забрали коробку и ушли. На полу осталось нечто, скрытое под алюминиевой накидкой.

Меган сняла ее.

– Знакомьтесь, господин Майер! Это ваш личный медицинский робот.

Эгон взглянул, и у него все поплыло перед глазами.

На полу сидел Бэн и улыбался…

Вот уже два часа старик сидел, крепко прижав к себе Бэна. Меган давно ушла, предварительно надев на шею Эгону медальон. Такой же медальон просвечивал сквозь белую волнистую шерстку на груди собаки.

Перед тем как уйти, Меган спросила:

– Господин Майер, вы хорошо помните, что сказано в подписанном вами договоре об эксплуатации робота? Все особые пункты?

– Разумеется. Большое спасибо! – Эгону не терпелось остаться с Бэном наедине.

– Ну хорошо! Если будут вопросы, звоните, – и, бросив цепкий взгляд на обоих, она удалилась.

Сходство робота с оригиналом потрясало. Это до мельчайших подробностей был пес Эгона. Бэн вертел хвостом, прыгал, преданно глядел в глаза и лаял, как настоящий. И он был теплый!

Эгон держал собаку, не в силах отпустить на пол. Шерсть Бэна намокла от слез хозяина, которые текли и никак не могли остановиться.

Но какие все-таки дурацкие условия поставила «Терра» перед владельцами роботов! «Нельзя выводить за пределы комнаты». А что, если Бэн захочет погулять, справить нужду? Ах, да! Роботы нужду не справляют.

Или это: «Никому не показывать робота, кроме специалистов «Терры», имеющих специальный допуск». А ведь первый человек, которому надо показать Бэна, это Зельда. Как бы она обрадовалась! Но увы, нельзя.

Почти месяц друзья не видели Эгона. Сначала он отвечал на звонки: «я занят» или «перезвоню позже», а потом и вовсе перестал брать трубку.

Эгон наслаждался обществом Бэна. Пес ходил за ним по пятам, смирно сидел рядом, пока хозяин читал свежие газеты, спал ночью у него в ногах, разве что только не вздыхал о чем-то своем, собачьем, как это делал настоящий Бэн. Казалось, что вернулись старые времена. Не хватало только Терезы.

Однажды Эгон пошел к дантисту и едва досидел до конца сеанса, все казалось, что Бэн скулит у двери. Назад он бежал по коридору рысцой, чтобы поскорее увидеть своего маленького друга.

Так и шли дни. Эгон уже забыл мучения, которым его подвергли, и теперь был благодарен специалистам «Терры» за то, что хорошо порылись у него в мозгах.

Однако Эгон уже начал скучать по друзьям. Уговорив себя, что Бэн лишь робот, вечером он отправился в «Альгамбру», ресторан корпуса «С», где любила собираться вся их компания.

За столиком, под зеленым абажуром, сидели только Оливия и Саймон, Гес не показывался последние три дня, впрочем, как и Делакруа.

Сегодня у посетителей ресторана настроение было невеселое.

Новости в «Долине Радости» разносились со скоростью света. Умер уже третий человек из корпуса «А».

Третий за неделю.

Общительная Оливия знала всех обитателей дома престарелых. Эти трое только что прошли какие-то внеочередные тесты в «Терре», так же как и двое, умершие неделей раньше. И еще одного отправили в психиатрическую лечебницу. Мистер Эпплтон всячески избегал скользкой темы, продолжая лучезарно улыбаться. Медсестры отмалчивались.

Для «Долины Радости» эта тема была очень болезненной.

Каждый человек сразу после рождения встает в очередь за смертью, но для живущих здесь эта очередь уже подходит к концу. И надо всякой головой дамокловым мечом висит грозное «Memento more».

И даже музыка не могла развеять гнетущее настроение.

Но Эгон не увидел здесь ничего особенного.

– Здесь же не детский сад, а дом престарелых. Все пришли сюда умирать, и никакой бег трусцой не поможет, – ворчливо добавил он, увидев входивших в ресторан двух бегунов, которые каждое утро пыхтя пробегали мимо его окон.

– В этом вы правы, старина, – сказал Саймон, уже изрядно поднабравшийся коньяка. – Только мне как-то не по себе. Имею внеочередное приглашение в «Терру» на п-послезавтра.

– Я буду молиться за вас, дорогой! – с чувством сказала Оливия, нежно погладив его скрюченные артритом пальцы. – Но так хотелось бы знать, что с умершими случилось на самом деле. Не опасно ли это и для нас? А вот и Делакруа! Может быть, хоть он что-то знает?

Похоже, что Делакруа действительно что-то знал. Обычно гладко прилизанные, его волосы стояли торчком.

– Дружище, ч-что случилось? Забыл надеть мочеп-приемник? – пьяный Саймон с трудом поднял голову от стола.