Берсерк - Ольга Григорьева

Перед воротами засверкали мечи.

– Берегись! – крикнул мне кто-то. Я пригнулась. Чей-то жаждущий крови меч сорвал с меня остроконечный шлем. Он отлетел на несколько метров, а потом покатился в ров. Не пригнись я вовремя – туда же полетела бы моя голова… Я развернулась и ударила. Враг не успел уклониться. Из его живота, прямо из-под короткой кольчуги, плеснула кровь. Я оттолкнула падающее тело и огляделась.

Справа, по-собачьи тявкая, рубился Аки – один из людей Олава. Его противником оказался здоровенный детина с окладистой рыжей бородой. Этот воин был опытен и хитер. Он прикрывал грудь и голову щитом и наносил быстрые удары огромным мечом. Его меч был почти вдвое длиннее Акиного. Кольчуга надежно укрывала тело урманина до колен, и бедняга Аки казался перед ним мальчишкой-недомерком. Он пыхтел, закусывал губу, уклонялся и хитрил, но понемногу пятился назад. Я пригнулась, поднырнула под чью-то руку и изо всех сил шарахнула мечом по ногам здоровяка. Он охнул и шлепнулся на подрубленные колени.

– Теперь вы равны! – прокричала я Аки. Тот благодарно кивнул, а я побежала дальше, к воротам. Там снова взялись за таран.

– Давай!

Таран поплыл к крепким створам, и, словно принимая вызов, они медленно отворились. На этот раз они скрипели иначе – так, словно пели неведомую, наводящую ужас песню. В моей голове что-то щелкнуло, и, вторя пению ворот, взвыли невидимые мары. Поднявшие было таран воины бросили его и попятились.

– Берсерки, берсерки, берсерки… – пели ворота.

– Смерть, Смерть, смерть, – вторили им мары. Страх полз из глубин памяти и мешал мне рассмотреть берсерков, но мне и не нужно было смотреть. Я снова вернулась в детство, на берег ласковой Невки, и ко Мне приближались люди-звери… Чужие, незнакомые, те, перед которыми содрогалась земля и сами собой закрывались глаза…

Противясь страху, я затрясла головой и вдруг увидела их. Грозные в едва сдерживаемой ярости, они стояли плечом к плечу, а у некоторых изо рта шла .белая пена.

– Бежим! – дернул меня за руку какой-то молоденький воин.

«Бежим, бежим, бежим», – зашелестел в памяти тихий мальчишеский голос, но теперь он вызвал у меня не страх, а ярость. Когда-то эти нелюди убивали на моей земле! Они истребили мой род, искалечили мою жизнь и после этого сами осмеливались жить?!

Я тонко закричала и бросилась вперед. Берсерки не остановились. Разве их могла напугать нелепая баба-воин с маленьким, будто игрушечным, мечом в худых руках? Они двигались навстречу неотвратимо и грозно, как безликие мертвецы – воины ледяной Морены.

– Дара! – расслышала я голос Олава, и в это мгновение что-то случилось. Над Датским Валом вспыхнуло яркое сияние. Оно заволокло берсерков, и ров, и ворота за ним и потянуло меня к кажущимся уже совсем нестрашными воинам-зверям. Перунница-Магура, небесная дева-воительница, могучая дочь Перуна вмешалась в битву! Только ее шлем мог так сиять и радовать душу! Она пришла на мой зов!

Я хотела приветствовать богиню, но в небе зашуршали крылья, и свет померк. «Помни, помни, помни, – зашептали мне темные тени. – Не будет тебе ни от кого защиты и спасения, пока наши руки держат твою душу!» Паук в моей груди зашевелился и заскреб тонкими щупальцами.

– Я помню! – взвыла я. Угасающий отблеск золотого шлема Перунницы скользнул по моей щеке и пропал.

Но берсерки остались. Они катились на меня страшным воющим валом, а за их спины поспешно ныряли уцелевшие «смертники». Мары свились огромной воронкой, пробежали над рядами берсерков и замерли где-то в беспорядочной толпе позади них. «Бьерн! – расслышала я. – Этот воин убил твоего Бьерна! Гляди!» Перед моими глазами возникло залитое кровью лицо мужа.

Древко стрелы торчало из одного его глаза, а второй умоляюще взирал на меня. «Бьерн, Бьерн, Бьерн», – настойчиво пели мары, а конец черной воронки упирался в грудь одного из «смертников». Он казался тяжелым и неповоротливым. Как только такой смог одолеть моего Бьерна?! Несправедливо! Нечестно!

Убийца мужа почувствовал мой взгляд, сжался и побежал к воротам. Уйдет! Я припустила следом. Огромный и свирепый воин заступил мне дорогу и взмахнул мечом. Кто-то из наших выскочил вперед и встретил его удар. Пользуясь удачей, я проскользнула под рукой воина-зверя. Сбоку налетел еще один враг. Я пнула его и крутнулась, не выпуская меча из рук. Он отскочил в сторону, а кряжистый убийца Бьерна оказался совсем близко. Он поднял меч и как-то растерянно оглянулся, но помочь ему было некому.

– Это тебе за моего мужа! – завопила я и ударила. «Смертник» отступил. Казалось, он пытается понять мои слова. – Ты убил моего Бьерна! – по-урмански выкрикнула я. – И за это ты умрешь!

Он округлил глаза и вдруг засмеялся. От неожиданности я опустила руки. Только что этот подлец отступал и трясся от страха и вдруг стал таким смелым! С чего бы это?

– Бьерн, – хохотал мой враг, – Бьерн! От ненависти меня затрясло. Он осмеливался смеяться над моей любовью! Подлый убийца!

«Не медли! Убей его! Убей!» – заскулили мары. Я перекинула меч в левую руку, а правой вытащила из-за пояса топор. Мне доводилось слышать о воинах, которые сражались сразу двумя руками. Для убийцы Бьерна мне не хватило бы и десяти… Мой враг ухмыльнулся еще шире и завопил по-урмански:

– Она хочет быть похожей на тебя, брат! Баба хочет походить на тебя! Бра-а-ат!

Больше он ничего не успел сказать. Я швырнула топор. Отражая удар, его рука опустилась, и тогда блестящее лезвие моего меча вспороло подрагивающее в крике горло «смертника». Его голова откинулась назад, обмякшее тело рухнуло к моим ногам, но боль в сердце не унялась. Этот выродок лишил меня счастья и смеялся над этим! Он должен сдохнуть так, чтоб сородичи никогда не сумели отыскать его следов! Повизгивая от ярости, я принялась рубить мертвеца. Сначала кровь убийцы струйками плескала на мои ноги, но постепенно ее становилось все меньше и меньше. Вместе с кровью врага в землю уходила и моя ненависть. Мары собрались над останками и захихикали, словно укравшие кусочек сытного пирога нищие старухи. Я опомнилась и подняла голову. Воздух вокруг дрожал от воя берсерков. «Хаки, – шепнула память. – Нужно найти Хаки! Эту ненавистную тварь, убившую твою мать, этого мальчишку-волчонка с узким лицом и холодными глазами!»

– Берегись!

Я отскочила, но недостаточно быстро. Меч берсерка пролетел мимо, но мгновением позже его нога, с приделанным к сапогу длинным шипом, взвилась невероятно высоко в воздух и рухнула на мое плечо. Боли не было – только протест. Как же так?! Ведь мары обещали защитить меня! Я снова увидела крылатых служительниц Морены. Они оторвались от мертвеца и завертелись вокруг. Их мерзкое хихиканье перешло в громкий хохот, а костлявые руки потянулись к моей груди. Что они хотели сделать?! Забрать меня в свое темное царство?! Но они сами не выполнили обещания и не сберегли меня! «Неправда, не так… – запищала одна из мар, серая и полупрозрачная, как тонкая занавесь. – Ты отдала нам лишь одну душу врага, а обещала – три. Теперь ты наша!» Руки мар прикоснулись к моей груди и затеребили ее, стараясь добраться до сердца. Помогая им, паук задергался.